В словах Олега была железная логика, и я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок. Охота на меня началась! И притом без всяких прелюдий! Знать бы, что такого я обнаружила, из-за чего убийца отреагировал так быстро. И тут до меня дошло.

– Выходит, вчера своей глупой выходкой ты спас мне жизнь?!

– Если бы ты вошла в этот дом, тебе пришлось бы попрощаться с жизнью, – кивнул Олег.

Наше детективное агентство не занимается «перебиранием печенья на складе», а собирает по заказу клиента компрометирующие материалы на его вторую половину; все это заканчивается бракоразводными процессами с разделом имущества, нажитого «непосильным трудом», а это очень скользкая тема, за которую могут и убить. Однако когда поступает подобный заказ, я, как говорится, на подхвате. Основную работу выполняют Олег и Гончаренко, по мере необходимости привлекая нужных специалистов.

Поэтому было маловероятно, что кто-то из «бывших» решил отомстить именно мне. Хотя не исключено, что, направив удар против меня, они хотели причинить боль Олегу. Но все это связано с эмоциями, а там, где «бабки» правят бал, эмоциям места нет. Если бы мы сейчас вели подобное дело и на кону были большие деньги, это было бы вполне вероятно, но сейчас таких заказов у нашего агентства не было.

Я поделилась своими сомнениями с Олегом, и он согласился со мной. По всему выходило, что этот удар нанес Фантом. Видимо, я очень сильно ему мешаю, или же он боится, что я найду что-то очень опасное для него, раз решил изменить свой стиль и пойти на прямое убийство, даже двойное.

Прибывший следователь донимал меня вопросами, на которые непросто было отвечать. Оперативники уже опросили соседей, и те сообщили, что мой автомобиль появился у дома на Черной горе поздним вечером, как раз тогда, когда, по мнению криминалиста, умерла моя тетя. Я же не могла сказать, что меня похитил собственный муж, поэтому то, что, не заходя в дом, я уехала на автомобиле Олега, я объяснила срочными делами по работе, из-за которых нам даже пришлось ночевать в офисе.

– Расскажите, что это за срочные дела, из-за которых вы даже на несколько минут не зашли к больной тете? – допытывался следователь.

А мне как назло ничего не приходило в голову: смерть тети выбила меня из колеи.

– Это связано с нашим клиентом, поэтому я не могу вам рассказать.

– Я расследую убийство, а вы говорите мне о каких-то тайнах! – взорвался следователь; видимо, мысленно он уже сделал меня с Олегом главными подозреваемыми.

Но я продолжала упорствовать. Тогда следователь перешел к допросу Олега, а тот назвал двух свидетелей, моих непосредственных «похитителей», которые могут подтвердить, что он не дал мне зайти в дом и увез обратно в офис. А я тем временем набрала Якимчука и сообщила ему о создавшейся ситуации: о размолвке с Олегом, закончившейся моим «похищением», и об убийстве тети, а также о том, что возможной целью убийцы была я.

– Как фамилия следователя?

– Топчий.

– Знаю такого. Сейчас я ему перезвоню.

Звонок Петра Николаевича нам помог. Поставив подписи под протоколами допроса и получив устное предупреждение некоторое время никуда не отлучаться из города, мы уехали. По дороге Олег рассказал, что страсти во время допроса накалились. Следователь пообещал задержать его, надеть наручники и отправить в КПЗ, и тут позвонил Якимчук. Видимо, он привел неоспоримые доводы: Топчий, изменившись в лице, закончил допрос и отпустил Олега, но пообещал вскоре снова с ним встретиться.

Теперь очень многое зависело от результатов вскрытия – тогда будет более точно установлено время, когда умерла тетя. Мои «похитители» обеспечили нам алиби, подтвердив, что мы не заходили в дом, а затем все вместе поехали в офис. Но затем они уехали, а мы с Олегом вполне могли вернуться на Черную гору и…

Мне казалось безумным подозрение, что я или Олег, отдельно или вместе, убили тетю. Я очень ее любила; она же, не имея своих детей, души во мне не чаяла.

«Это какой-то бред!»

Дальше завертелся сумасшедший водоворот событий. Я жила как во сне. Даже ночью я не отдыхала: мне снились кошмары. Люди, которых уже нет на этом свете, по очереди приходили ко мне, о чем-то просили, в чем-то упрекали, а затем испарялись из моего сознания. Приходил ко мне и Антон. Он был недоволен, что я так быстро после его смерти вышла замуж за Олега.

– Ты меня совсем не любишь! – с упреком произнес мой первый муж.

– Как я могу тебя любить, ведь ты умер? – удивилась я и проснулась.

Позвонил Якимчук. Он сообщил, что экспресс-анализ ДНК обоих биологических образцов, а также сравнительный анализ показали, что человек, обгоревший во время пожара, в самом деле Василий Пархоменко. Эта информация не вызвала у меня никаких эмоций. Даже угроза моей жизни, о которой я узнала после недавнего покушения, меня совсем не волновала. Недавнее расследование, занимавшее все мое время и мысли, отодвинулось на задний план.

Результаты судебно-медицинской экспертизы подтвердили наше с Олегом алиби: тетя умерла еще до двадцати одного часа. Узнав о случившемся, приехала моя мама. Она решила похоронить свою сестру рядом с родителями – так ей будет удобнее ухаживать за могилкой.

Олег предоставил транспорт для того, чтобы перевезти тело тети; мы забрали покойницу из морга и отвезли в Смелу. Мы с Олегом помогли маме организовать похороны. Было очень много народу. Я уже успокоилась и сухими глазами смотрела, как гроб с телом тети опускают в могилу.

Вернувшись в Киев, я пару дней ни на чем не могла сосредоточиться – все валилось из рук, но постепенно пришла в норму. Я вспомнила, что тетину кошку Матильду теперь некому кормить, и порывалась поехать в дом на Черной горе, но Олег мне этого не позволил и взял эту обязанность на себя.

Кошка появилась у тети всего два с половиной года назад, когда я еще жила на Черной горе. Прежде тетя никогда не держала домашних животных. Я увидела кошку возле пятиэтажек. Она находилась в ужасном состоянии: была очень худая, когда шла, шаталась и волочила ногу. Может, я и прошла бы мимо нее, как всегда, занятая своими мыслями и проблемами, если бы не поймала взгляд выразительных, словно накрашенных глаз с темным ободком. Кошка смотрела так печально, что мое сердце дрогнуло. Вначале я отвезла ее к ветеринару. Тот определил, что у нее сломана нога, по-видимому, из-за падения с высоты. В остальном кошка была здорова, но слишком истощена из-за недоедания. Ветеринар предположил, что она домашняя, упала с карниза, а хозяева не стали ее потом искать. Я отнесла кошку к тете и пообещала, что, когда выйду замуж за Антона, заберу животное к себе. Тетя сама выбрала ей имя – Матильда – и очень к ней привязалась; когда мы с Антоном хотели забрать кошку, тетя ее не отдала.

Следовало бы взять Матильду к себе, но Олег против животных в квартире, тем более в новой, к которой он относится очень трепетно. Думаю, со временем, ближе к зиме, я все же уломаю мужа и мы заберем Матильду. Постепенно он к ней привыкнет. Как когда-то тетя.