Пусть график и содержание эфира у первых телестанций были скромными, но у Дженкинса, GE и Бэрда имелись большие планы. Особенно впечатлял потенциальных инвесторов Дженкинс, со своими двумя станциями и заявлениями о масштабной зрительской аудитории. В 1929 г. он провел первое открытое размещение акций и собрал 10 млн долларов наличными, чтобы вложить их в расширение своего предприятия. Бэрду же пришлось ехать за деньгами в США. Заключив сделку с радиостанцией WMCA для совместной работы общего телеканала, он пообещал выпустить на американский рынок миллион телевизоров по 25 долларов за штуку{248}.

Но что же представляла собой ранняя телевизионная технология? Механическое телевидение в чем-то походило на фотографию. В диске проделаны отверстия, расположенные по концентрическим кругам, так что, когда картинка из линзы проецируется на него, диск по мере вращения последовательно «сканирует» картинку, а свет, попадающий в каждое кольцо отверстий, представляет кусочек изображения, который проходит на фотоэлемент. На другом конце провода процесс повторяется. Здесь существовали естественные ограничения: картинка всегда получалась несколько искаженной, а ее разрешение было ограничено количеством колец отверстий. Первые опыты телевещания имели разрешение от 30 до 60 строк по сравнению с 525 строками в стандарте вещания 1940-х гг. и более чем 1000 строк, которые сегодня требуются для видео высокого разрешения (high definition — HD). Так что изображение, передаваемое по телевизору, выглядело любопытным дополнением звука, который все еще оставался главным компонентом вещания{249}.

Многие историки полагают, что механическое телевидение было по своей природе слишком примитивным, чтобы стать полноценным потребительским товаром. Но хотя оно, несомненно, со временем оказалось бы заменено электронным телевидением, настаивать на его изначальной обреченности — преувеличение. К середине 1930-х гг. Baird Television достигла более 400 строк разрешения, что уже сравнимо со стандартным разрешением более позднего телевидения. А предсказать, какой порог качества технологии приемлем для потребителей, очень сложно, а то и вовсе невозможно. Глядя на сегодняшнюю игровую приставку PlayStation, кто поверит, что Pong[42] считалась когда-то потрясающей игрой? Или, если уж на то пошло, можно ли было предположить, что в эпоху HD начнет пользоваться такой огромной популярностью YouTube с разрешением ниже, чем у телевизоров 1940-х гг.? По сути, примитивная модель — обычная история на начальном этапе развития индустрии, а первые последователи готовы рискнуть и опробовать ее. Вспомним, что телефоны Белла, появившиеся в продаже, едва работали — лишь Томас Эдисон смог создать по-настоящему функциональное устройство.

Причина, по которой такие модели, пусть и недолго, жизнеспособны и в конечном итоге важны, заключается не в способности делать то, для чего предназначена данная технология. Их ценность заключается в демонстрации рабочего образца, с тем чтобы больше людей напрягли свои извилины и придумали более совершенные версии. Первые громыхающие телефоны вдохновили Теодора Вейла и Независимых увидеть перспективу сети, охватывающей каждого гражданина, подобно тому как первые компьютеры, по сути бесполезные, тем не менее повернули взгляды многих людей в будущее и заставили мечтать о чудесах. Так случилось и с телевидением — механические телевизоры не разочаровывали, а будили воображение. «Когда технология достигнет совершенства, — писал журналист Daily News в 1926 г., — телевидение передаст в Лондон толкающиеся толпы Бродвея и миллионы электрических огней в ночи…» Так что не каждый плод воображения пропадает впустую. Недаром, например, Арчибальд Лоу, имевший огромный новаторский потенциал, в 1926 г. предсказывал: «Возможно, придет время, когда у нас появится “вкусовидение” и “запаховидение”. Мы сможем вещать так, что будут задействованы все чувства…»{250}

Тем не менее даже при наличии самых креативных энтузиастов индустрия должна соответствовать определенным базовым требованиям, чтобы встать на крыло. Нужно было превратить телевидение если не в совершенный потребительский товар, то хотя бы в рабочее устройство для любителей. Также требовалось привлечь адекватное финансирование из государственного или частного сектора. Дженкинс, как и его коллеги — первопроходцы радио, понимал, что важно ориентировать прибор на обычного потребителя. Вначале он продавал телевизионные наборы по 7,5 долларов, а потом перешел к продаже первого телевизора «под ключ», который он назвал «радиовизор Дженкинса». Не зная, какое название приживется, Дженкинс импровизировал в рекламе:

Прогрессивные журналы вроде Popular Mechanics проглотили эту наживку. В статье 1929 г. изображена радостная американская семья, сидящая перед радиовизором Дженкинса. Их внимание приковано к штуковине, которую мы просто не узнали бы, — маленький округлый экран на огромном ящике в форме стола. Подпись оптимистично гласит: «Телевидение уже достигло уровня, на котором вся семья может им наслаждаться»{251}. Именно такая опора нужна была Дженкинсу в Америке, особенно учитывая отставание Великобритании в этой сфере. Но, к несчастью, против него уже готовился заговор.

«Легко заявлять, будто “телевидение уже здесь”, — писал Дэвид Сарнофф в воскресной New York Times в 1928 г. — Легко и, может быть, даже прибыльно. Однако это не поможет нам приблизить тот день, когда изображение с помощью радиокоммуникаций добавится к звуку в достойном качестве для каждого дома»{252}.