– Ладно, – прошептал он, глядя в глаза Матвея. – Хорошо. Ты доволен? Отвоевал! – с напускным восторгом воскликнул мужчина. А потом его взгляд медленно переместился в сторону – на дочь. – Однако же без жертв не обошлось, верно? Разве стоил какой-то проект её слез? Бедняжка, – изобразил он печаль. – И как так получается, что тебя только и делают, что окружают вот такие продажные твари? Что ж, – наконец, заключил Грановский скрипучим голосом, – «Квадрат» твой. Изобретательности твоего извращенного ума любой псих может только позавидовать. Если эта грязная статейка и фотографии появятся в сети – я уничтожу тебя. Собственными руками. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Оглядев раздражительным взглядом свою дочь, Грановский покинул дом, громко захлопнув входную дверь. Несколько секунд Матвей стоял на месте, не пошевелив и кончиком пальца, а потом медленно и с опаской повернул голову к Ариане, что продолжала стоять на месте и бесцельно глядеть в пустоту.

– Я поверила тебе, – прошептала она и словно не замечала, как слеза катится по её щеке. – Матвей верил тебе.

– Ариана, я бы никогда не опубликовал те фотографии. Я бы никогда не причинил тебе вред, мне просто нужно было надавить на твоего отца и…

– Ты выбрал это? Приехать сюда, изображать из себя писаку, повесить мне лапшу на уши и заставить влюбиться, чтобы просто сделать фотографии, как трахаешь меня? Ради чертового проекта? Бизнеса? Денег?! – кричала она.

– Я не хотел делать этого! – взорвался он в ответ. – Я даже не знал, что именно мне делать, когда приехал! Пойми, в этом проекте все мои силы, все мои мысли! Понимаю, ты далека от бизнеса насколько это возможно и в этом нет ничего плохого! Но я рос в детском доме, донашивал вещи тех ребят, кто из них вырос. Меня усыновили хорошие и добрые люди, и я всегда думал только лишь о том, что в свое время, когда точно стану успешным и богатым дядькой, отблагодарю их! Я куплю им большой дом, отправлю путешествовать по миру и сделаю все, чтобы они поняли, как сильно я люблю их и благодарен, что из трех десятков детей они выбрали восьмилетнего раздолбая! Но я не успел… Виктор умер еще до того, как в моей голове стали появляться идеи, а Галя… Вместо Парижа и Рима я отправил её в центр для психов. Я ничего не успел из того, что планировал, Ариана. И когда твой отец, изображая из себя доброго и понимающего дядьку, предложил помочь – я согласился. Да, я никакой не писатель. Если и читаю что-то, то исключительно аналитические материалы, публицистику высшего класса, а не фантастические истории с ведьмами и волшебниками. Не думаю, что в стремлении стать успешным и обеспеченным есть что-то неприемлемое. Ты не заслужила быть вмешанной в нашу с твоим отцом войну. Но так вышло. И мне очень жаль, Ариана.

Их молчание было таким продолжительным, что тишина казалась громче грохочущей музыки. Все внутри него выло и кровоточило так, что казалось, будто во рту и впрямь чувствуется неприятный привкус крови.

– Ариана, прошу, скажи что-нибудь, – прошептал он, понимая, что надеяться на прощение – слишком просто и глупо.

– Уходи, пожалуйста, – тихо произнесла она с опущенной головой. – Ты получил, что хотел. Дело сделано.

– Ариана, то, что было здесь между нами, я…

– Не надо, – проговорила она по слогам, взглянув в его глаза. – Я не хочу больше говорить, думать и вспоминать об этом. Просто забери свои вещи и уезжай, как и планировал.

Развернувшись на пятках, Ариана, по всей видимости, собиралась вернуться на кухню, но Матвей тут же подлетел к ней и схватил за руку.

– Нет, послушай меня! – прикрикнул он, развернув девушку к себе. – Да, приехав сюда у меня были совершенно другие…чувства. Но узнав тебя, пообщавшись с тобой…

– …поимев, – с нервной улыбкой добавила Ариана.

– Перестань говорить грязными словами своего папаши!

– Но он прав! Вы только и делаете, что имеете меня, внушаете, что я могу что-то значить для вас, а сами же просто хотите стать такими же пустыми и бессердечными, но с полными кошельками денег!

– Не сравнивай меня с тем идиотом, который ради миллиона бросил тебя! Мы с тобой чужие друг другу люди, нас не связывали три года отношений и мне не нужны были деньги твоего отца! Я просто возвращал то, что он украл у меня! Не я злодей в этой сказке, а твой отец!

Несколько секунд Ариана молча глядела в его глаза, а потом едва заметно кивнула и осторожно высвободила свою руку из его хватки.

– Ты прав. Я все намешала… Надумала, накрутила, поверила. Это было глупо. Желаю тебе удачи, Матвей. Правда, – закивала она чаще. Её изумруды предательски засверкали. – А теперь, уезжай, пожалуйста. Очень тебя прошу. Тебя ждет работа, а меня – готовка. Я должна приготовить вкусный ужин своему сыну. Прощай, Матвей.

Когда Ариана скрылась за углом, унося с собой теплый и сладковатый запах, Матвей опустил голову и закрыл глаза, словно пытался силой мысли вернуться на несколько дней назад. Он хотел оказаться в ванной комнате и приказать себе не делать то гадкое фото тайком от расслабленной и уязвимой девушки, которая даже не заметила и не услышала, как мужчина позади нее дотянулся до своего гаджета, что предусмотрительно оставил на краю раковины, и запечатлел маленький кусочек тех сладких минут. Он хотел оказаться в комнате, в которой жил все эти дни, и послушать свое сердце, требовавшее остановиться и не отправлять Грановскому снимки с по-настоящему грязной и дешевой статьей, которую сам же и накатал. Наверное, всё можно было придумать другой, намного более безопасный способ вернуть свое, но он поленился.

И этим же самым занимался Матвей, собирая в сумку свои вещи. Он не хотел разгребать завалы собственных чувств, что спутались в голове, как сотни гирлянд, превратившись в огромный и тяжелый ком. Где начало? Где конец? Что именно он испытал за эти дни и почему вместо торжествующей улыбки победителя, его лицо искажалось от разочарования и боли? И не столько ленился Матвей отвечать на эти вопросы, сколько по-настоящему боялся узнать правдивый на них ответ.

Грядущие праздники ощущались на каждом шагу, а снежная погода, совершенно удивительная для этого края, с радостью принимала в этом участие. Восхитившись сверкающим домом Арианы, что искрил разноцветными огоньками и днем и ночью, многие жители поселка вооружились самыми разными украшениями и последовали её примеру. Уже спустя пару дней (не без помощи Андрея!), об этом узнали журналисты из федерального канала и тут же поспешили снять новогодний репортаж. Все, как один, ссылались на инициативу молодой мамочки, что жила в конце улицы, а точнее – её гостя, благодаря которому весь поселок нарядился так, как никогда прежде. Но к несчастью съемочной группы, хозяйка самого сверкающего дома, наотрез отказалась от участия в съемках… Зато разрешила поговорить на камеру с её сыном и его улыбчивой крестной, что за кадром успела обменяться номерами телефонов с симпатичным оператором.

Спустя пару недель, когда до Нового года оставался один день, Ариана, пребывая весь декабрь в заметном для Жанны отчаянии и глубокой печали, рассказала ей о своей жизни. Они сидели на диване и смотрели «Красотку», что каждый год показывал главный канал, попивая горячий глинтвейн, что приготовила Жанна. В воздухе царили праздничные ароматы (от корицы в стеклянном стакане до особого запаха мишуры!), за окнами не переставал идти снегопад, а электрический камин издавал приятный слуху треск. И, наверное, благодаря этой теплой атмосфере и предвкушению грядущих праздников, говорить было проще, чем казалось, а обида, что изо дня в день терзала женское сердце, уступила место принятию сложившихся обстоятельств.