Габриэль посмотрел в окно, за которым жил своей жизнью город, безразличный к чьим-то переживаниям. Эдвард покашлял за его спиной, напоминая, что все еще находится в кабинете. Но Габриэлю не хотелось говорить с ним, и в то же время он желал узнать подробности их отношений с Клементиной.

– Я думал, что она невеста Фернандо Мондего, – сказал он.

– Они расстались после дня рождения Доминик.

Габриэль усмехнулся:

– Не из-за тебя ли?

– Нет, – Эдвард не понял иронии. – Впервые в жизни чувствую себя по-настоящему увлеченным!

– Несколько встреч – и ты уж влюблен? Смотри, как бы тебе не пришлось горько разочароваться. Ты ведь о ней ничего не знаешь, и пока что она для тебя – лишь красивая картинка.

– Напротив, она многое рассказывала мне о себе. Я знаю, что ее родители погибли и их с братом воспитывал дядя. Брат, насколько я понял, несчастливо женат. Скажи, зачем жить вместе, если нет счастья? Клементина сказала, что он любит другую женщину и мучается, потому что не может уйти от жены.

Габриэль почувствовал, как лицо его покраснело от возмущения. Как она вообще посмела говорить подобное?! Он обхватил голову руками и больно прикусил губу, пытаясь прийти в себя. Эдвард обеспокоенно посмотрел на друга. Габриэль принялся перекладывать бумаги на столе, понимая, что это выглядит нелепо, но ничего лучшего он не смог придумать, чтобы скрыть свое смущение.

– Я пойду, – Эдвард посмотрел на часы, – что-то мы засиделись в офисе. Ты на машине? Если нет, могу подвезти.

Габриэль отрицательно покачал головой.

– Я еще планирую поработать. Куда вы идете с мисс Хакс… миссис Паркер?

Эдвард, казалось, не заметил его оговорки.

– В «Four Seasons»[1].

* * *

Габриэль ехал за Эдвардом, держась на безопасном расстоянии, чтобы тот не заметил слежки. Ему необходимо было узнать, где живет Клементина, чтобы поговорить с ней. Больше так не могло продолжаться, потому что своим поведением она убивала его. Одно дело думать, что рядом с ней находится другой мужчина, но видеть, как она встречается с лучшим другом, – это выше всяческих сил! Каково же было его изумление, когда машина Эдварда остановилась у дома, который Габриэль сам и проектировал. Это была красивая и современная высотка, одна из его лучших работ, и он горько улыбнулся, потому что она находилась всего в двух кварталах от его собственной квартиры. Столько лет они жили рядом – и ни разу не встретились. Создавалось такое впечатление, будто сама жизнь намеренно их разводила и в то же время держала рядом, чтобы постоянно их контролировать.

Габриэль долго сидел в машине, ожидая, когда они выйдут. Когда же он увидел их, счастливо обнимавшихся, то быстро пригнулся к рулю, чтобы не быть обнаруженным, и вздрогнул от испуга, услышав беспокойную трель телефона. За последние полчаса Доминик звонила уже в шестой раз, но он не отвечал на звонки, а чуть позже вообще выключил телефон. Габриэль не поехал вслед за машиной Эдварда, решив дождаться их возвращения. Конечно же, он не был уверен в том, что Эдвард не поднимется к Клементине, но, если такое случится, был готов ждать хоть до утра, пока тот не уйдет.

Габриэль был так возбужден и подавлен, что не заметил стоявшую на противоположной стороне дороги машину, в которой находился человек, так же, как и он, мучившийся от бессильной ревности и сгоравший от страсти.

Габриэль посмотрел на часы: прошло почти четыре часа. За это время можно съесть половину супермаркета, не говоря уже об ужине в ресторане. Или они отправились к Эдварду домой, чтобы продолжить приятный вечер? Он так накручивал себя, что готов был уже завести машину, направиться к Эдварду и за волосы вытащить Клементину из постели друга. Рука его потянулась к ключу зажигания, как вдруг Габриэль увидел знакомую машину, подъехавшую к парадному входу. Эдвард подал руку Клементине, помогая ей выйти. Она не изменила своим привычкам, подумал Габриэль и улыбнулся. Даже будучи подростком, она упрямо сидела в машине и ждала, когда перед ней откроют дверцу автомобиля, в комнату всегда входила первой и не любила, когда во время подъема по лестнице идущий рядом мужчина не подавал ей руку.

Габриэль наблюдал за их нежными поцелуями и мысленно умолял Эдварда уехать. Словно услышав его горячую просьбу, Эдвард еще раз поцеловал Клементину и сел в машину. Дождавшись, когда он отъедет, Габриэль быстро направился к дому. Клементина уже вошла внутрь, но он успел догнать ее в фойе. Она стояла у лифта, ожидая, когда он приедет, и абсолютно не удивилась, увидев перед собой Габриэля.

– Здравствуй, дорогой, – поздоровалась она и вошла в открывшийся лифт.

Габриэль молча прошел следом, и Клементина нажала на кнопку верхнего этажа. Он схватил ее за плечо, но она мягко убрала его руку и отодвинулась. В гостиной она сбросила с себя босоножки и с наслаждением прошлась по ковру босыми ногами.

– Выпьешь что-нибудь? – спросила Клементина, делая вид, что не замечает его волнения.

– Нет, – резко ответил Габриэль.

– Тогда что ты хочешь?

Слова куда-то улетучились, и он замялся под ее пристальным взглядом.

– Я хочу, чтобы ты перестала видеться с Эдвардом, – сказал он.

Клементина рассмеялась:

– Не понимаю, почему тебя трогает то, что мы проводим время вместе? Мы – свободные люди и можем делать все, что захотим. А вот тебе уже давно пора быть дома, рядом с женой.

– Ты можешь делать что хочешь, как всегда это делала. Но Эдвард влюблен, и я не хочу, чтобы ты сломала его, как когда-то меня.

Клементина прищурила глаза.

– Так ты беспокоишься о друге? Не лги, Габриэль, – она решительно продолжала: – Ты ревнуешь, только поэтому ты здесь!

Улыбаясь, Клементина направилась к бару. Все шло так, как она задумала. Единственное – она ошиблась в сроках, и Габриэль нашел ее гораздо быстрее, чем она предполагала. Ее просто трясло от любви к нему, и вместо обидных слов она хотела броситься ему в объятия. Но игру надлежало закончить, потому что она слишком хорошо знала Габриэля. Он должен сам прийти к ней, иначе они никогда не будут вместе. Решение должно исходить от него самого. Он должен уйти от жены, не испытывая давления со стороны Клементины, и лучшего способа помочь ему, чем заставить ревновать к лучшему другу, не существовало.

Ей было плевать на Эдварда, он был всего лишь средством для достижения цели. И это его беда, если он, как сказал Габриэль, влюблен. Нельзя быть таким чувствительным и поддаваться на лесть. Клементина мысленно поздравила себя с успешным воплощением задуманного, совершенно не думая о том, как подло она поступает. Люди были для нее лишь игрушками, с которыми она забавлялась. Она использовала их и без малейших угрызений совести расставалась с ними, когда они блестяще выполняли свою роль. Вот и Эдвард был для нее лишь ступенькой на пути к Габриэлю.