litbaza книги онлайнВоенныеЭкипаж "черного тюльпана" - Олег Буркин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 65
Перейти на страницу:

Из башенного люка переднего танка показалась голова старшего лейтенанта Фоменко.

Высунувшись по пояс, он увидел бревенчатый хлев у обочины дороги. На неровной стене хлева белели крупные буквы. Написано было без ошибок: «Небо, проснись! Русские сошли с ума!»

Из люка механика-водителя вылез сержант Бочкин. Шевеля губами, он тоже прочитал надпись на стене. Сержант повернул голову к ротному.

— Товарищ старший лейтенант, я этот хлев мигом снесу. Только прикажите…

Фоменко поморщился, как от зубной боли.

— Бочкин, ты хоть и не деревенский, но должен знать, что такое хлев для крестьянина.

Бочкин шмыгнул носом.

— Чего тут не знать.

— А по-русски чешские крестьяне писать, да еще без ошибок, умеют, а? — спросил ротный.

Бочкин усмехнулся.

— Это вряд ли.

Фоменко вздохнул.

— Так за что же нам их оставлять без хлева?

— Выходит, не за что, — развел руками Бочкин. — Вот если бы нам попалась та контра, которая это намалевала…

— То-то и оно.

Фоменко поправил шлемофон и, махнув рукой, скомандовал:

— Продолжать движение!

Колонна снова тронулась с места…

…Танки стояли на площади небольшого городка. Фоменко лежал и дремал на броне, подставив лицо ласковому вечернему солнцу. Заслышав чьи-то приближающиеся шаги, Фоменко открыл глаза и повернул голову вбок. Ротный увидел, что к его машине подходит командир батальона — рыжий, сутулый майор Мезенцев, — тут же соскочил на землю, вытянулся в струнку и козырнул.

— Товарищ майор…

Мезенцев махнул рукой:

— Вольно.

Буравя ротного глазами, комбат процедил сквозь зубы:

— Тебя в политотдел дивизии вызывают. Догадываешься зачем?

Фоменко виновато опустил голову и обреченно вздохнул.

— Догадываюсь…

…Штаб дивизии располагался в старом двухэтажном здании школы.

Кабинет начальника политотдела Фоменко искал недолго. Но стоял он у массивной дубовой двери, чеша в затылке, минуты две. Наконец, решившись, Фоменко постучал в дверь, открыл ее и вошел.

— Разрешите? — несмело произнес Фоменко, замерев у порога.

В глубине кабинета за черным письменным столом, над которым уже успели повесить портрет вождя мирового пролетариата, сидел грузный, начинающий лысеть полковник Олярин. Оторвавшись от бумаг, он посмотрел на стоящего у порога ротного в упор и побагровел. Не пригласив Фоменко ни пройти, ни сесть, полковник встал и с нескрываемой угрозой произнес:

— Ты что наделал… твою мать?! Решил стать пособником врага? Бдительность потерял?

Олярин сжал руки в кулаки и сорвался на крик:

— Да этот гребаный хлев надо было сровнять с землей! Гусеницами проутюжить!

Начальник политотдела вскочил и ударил кулаком по столу так, что висящий над ним портрет задрожал и едва не сорвался со стены.

— Пойдешь под трибунал!

9

…В комнате Корытова висела тишина. Фоменко сидел, тупо уставившись под ноги.

Корытов прервал затянувшееся молчание первым:

— Так чем все тогда закончилось, Валера?

— Чем? — Фоменко расправил плечи. — Под трибунал, конечно, не отдали. Посчитали, что врагу я содействовал не умышленно, а по глупости. Но с роты решили снять. И стал я снова командиром взвода…

Он повернулся к Корытову лицом.

— После Чехословакии попал я в Ленинградский военный округ, в Карелию… Там через три года снова получил роту. И сделал ее лучшей не только в полку — во всей дивизии. В соседнем батальоне освободилась должность начальника штаба, и никого на это место не прочили, кроме меня…

10

Над гарнизоном, затерянном в лесу, опустилась белая ночь.

У входа в двухэтажное здание солдатской казармы стояли капитан Фоменко и прапорщик Сомов, низкий, коренастый, с коротким ежиком тронутых сединой волос.

Фоменко кашлянул и повернул голову к прапорщику:

— Ты уж проследи, старшина, чтобы после отбоя «деды» молодых не гоняли. И чтобы водочкой не баловались или еще чем.

Сомов уверенно протянул:

— У меня не побалуются.

Фоменко улыбнулся:

— Тогда до завтра!

Они пожали друг другу руки, и ротный торопливо зашагал к КПП.

Вскоре он растворился в сумерках. Прапорщик зевнул и, не спеша, вернулся в казарму…

…На соседних койках первого яруса лежали два «деда» — Поздняк и Харитонов. Поздняк поднял голову и, наморщив узкий лоб, посмотрел на соседа.

— Не спишь?

— Не-а, — ответил Харитонов, смуглый, крючконосый, со сросшимися у переносицы бровями.

Поздняк подложил под голову локоть.

— И мне неохота…

Харитонов приподнялся на кровати.

— Был бы сегодня другой ответственный, можно было бы побухать. Но с Сомовым опасно. Враз накроет.

Поздняк ухмыльнулся:

— А может, повеселимся по-другому?

Харитонов оживился:

— Это как?

Поздняк откинул одеяло и сел.

— Сегодня в наряде по роте один «молодой». Он сейчас туалеты моет. Ну, этот, самый ссыкливый…

Харитонов тоже сел.

— A-а, Тюрин.

— Ну. Чего не скажешь — мигом делает. — Поздняк, хохотнув, хлопнул себя по промежности. — Так, может, он «дедушкам» Советской Армии доставит удовольствие?

Харитонов с сомнением почесал в затылке.

— Думаешь?

Поздняк уверенно махнул рукой.

— Да куда он денется!

…Два «деда» зашли в туалет в одних трусах.

Дневальный мыл шваброй пол. У щуплого Тюрина была наголо обритая голова и серое, замученное лицо. Хэбэ висело на солдате мешком.

Переглядываясь и подмигивая друг другу, Поздняк и Харитонов приблизились к дневальному. Тюрин перестал мыть пол, поднял голову и вопросительно уставился на «дедов».

Сложив руки на груди, Поздняк требовательно произнес:

— Эй, бросай швабру. Для тебя другая работа есть.

Тюрин послушно поставил швабру к стене. В его взгляде не читалось ничего, кроме тупой покорности.

Харитонов, сплюнул на пол.

— Становись на колени.

В усталых глазах Тюрина мелькнул испуг.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?