― Последний вопрос, у тебя репутация… как бы это сказать… дамского угодника? Поговаривают, что тебя видели в городе с сексуальной брюнеткой. Наши источники говорят, что это Рэйвен Морретти, местный автомеханик. ― Корреспондент и его соведущий смеются, прежде чем он заканчивает: ― Убийца остепенился?

Нет, бл*дь, он не сказал это.

Я скриплю зубами, и мои мышцы напрягаются. Наклонившись вперед, опершись локтями на стол, я говорю четко, чтобы не возникло недопонимания.

― Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь, ребята, но скажу следующее, ― мой голос звучит низко и угрожающе даже для моих ушей, ― если вы будете говорить о Рэйвен, я лично навещу вашу студию, и мы перекинемся парочкой словечек. Понятно?

― Вау! Народ, вы это слышали? Звучит так, будто Казанова Лас-Вегаса, наконец, остепе…

Сброс.

Дерьмо. Как я мог не подумать об этом?

Этот бой грандиозный для Вегаса. Она будет брошена в центр скандала. Как будто девушке не хватает проблем. Мне нужно защитить ее. Но как? Я позабочусь о том, чтобы мы залегли на дно, пока не закончится бой. Надо проинформировать Рэйвен о ситуации, чтобы помочь ей подготовится к тому, чему она будет противостоять.

Побег с ней и остаток жизни на необитаемом острове, не кажется такой уж плохой идеей.

Я делаю несколько звонков: два для интервью и еще заказываю новый телефон, который доставят мне домой. Сейчас восемь пятнадцать, и я не слышал ни звука из комнаты. Рэйвен, должно быть, еще спит. Я планирую залезть обратно в кровать к ней, когда слышу, как бежит вода в ванной. Или в душе? Я улыбаюсь, когда образ секса в душе с Рэйвен проникает в мой разум.

― Не будь бесчувственным мудаком.

Я вытряхиваю фантазии из моей головы. Ей должно быть больно. Я не смогу заниматься с ней сексом день… или два. Нет, день. Дам ей возможность восстановиться.

Я ни за что не смогу пойти в комнату, когда она мокрая и голая в моей ванной. Я не дам ей и шанса, если увижу ее такой. Убивая время, я оплачиваю пару счетов через интернет, проверяю почту и играю в пасьянс, прежде чем возвращаюсь в комнату.

Я иду по коридору с улыбкой. Секс, на сегодня, мог быть снят с повестки дня, но я могу придумать много других вещей, которые мы могли бы сделать, чтобы скоротать время.

Рэйвен

Я открываю глаза яркому солнечному свету. Мои мускулы протестуют, когда я протягиваю руки над головой. Боже, это больно. Я переворачиваюсь на спину, в то время как улыбка расплывается на лице.

― Это потрясающе.

Я топаю ногами по кровати под одеялом.

Слабый запах кофе атакует меня. Я сбрасываю ноги с кровати, сжимая простыню на моей обнаженной груди. Я ищу на полу свои трусики и вспоминаю, что Джона уничтожил их прошлой ночью. Зажимаю губы между зубами, чтобы заглушить мой возбужденный визг. Я прослежу, чтобы оснастить себя соответствующими трусиками-на-замену, посетив магазин на неделе. Возможно, я куплю несколько дополнительных пар…

Теплый напор просачивается между моих ног. Моя челюсть отвисает, а рука подлетает ко рту.

― Ох, нет. Месячные? Дерьмо.

Обернув простыню вокруг тела, я бегу в ванную и запрыгиваю в душ. Оттираю свое тело, убедившись, что я нежна в особых местах, мысленно делаю подсчет.

На десять дней раньше? Невозможно.

Я не пропустила ни одной таблетки — мое дыхание замедляется.

Это не месячные!

То, что сейчас на дорогих простынях Джоны ― прямой результат прошлой ночи.

― Это так унизительно.

Я не могу представить, как, согласно правилам, должна вести себя девушка, чья девственная кровь осталась на простынях ее парня. Но одно я знаю точно — надо снять их и поместить в стирку, прежде чем он увидит.

Быстро одевшись в одну из футболок Джоны, я закручиваю влажные волосы в полотенце и приступаю к Операции «Устранению Ущерба от Девственности».

Я бегаю вокруг кровати и бросаю одеяло на пол. Снимаю наволочки и кидаю их на пол к одеялу. Туда же летит и простынь. Я судорожно собираю испачканное постельное белье, когда слышу, что дверь спальни открылась. Застыв на месте, я изо всех сил зажмуриваюсь.

Проклятье!

Опустив голову, я смотрю украдкой, молча надеясь, что мне показалось.

― Привет.

Он изучает мои загруженные руки, пока мои глаза смотрят на ноги.

Нет. Меня поймали.

Я вскакиваю, теряя несколько наволочек, и изображаю самую невинную улыбку.

― Что происходит? ― он наклоняет подбородок в сторону белья в моих руках. ― У меня есть горничная для этого.

Его сексуальная полуулыбка почти заставляет меня забыть о всепоглощающем смущении. Почти.

Я пытаюсь придумать вескую причину для того, почему буду стирать белье Джоны. Его великолепное, обнаженное до пояса тело, никак не помогает мне сконцентрироваться. Я пробегаю голодным взглядом по каждому изгибу мускулатуры. Моргаю, пытаясь прояснить взор от зрительного оргазма.

Сконцентрируйся, Рэйвен.

― Я, эм, думала помочь. Хм, внести вклад, так как живу здесь?

Мое оправдание получается вопросом.

Джона читает меня с прищуренными глазами. Он знает, что я лгу.

Мой взгляд мечется по комнате, не в состоянии сфокусироваться из-за его проницательного взгляда. На вздохе, я опускаю плечи вместе с бельем, побежденная.

Я не могу лгать Джоне.

― Этим утром, когда я проснулась, я, эм…

Он приподнимает брови, ожидая продолжения.

― Когда я села, я полагаю, гравитация или что-то взяло вверх и я… хм… ― я опускаю лицо, концентрируясь на полу передо мной. ― Кровь… на твоей красивой простыне. ― Я признаюсь и тру лоб, чтобы избежать контакта глазами. ― Мне очень жаль. Я постираю все, и если она не отстирается, я куплю новый комплект.

Я не слышу, как он двигается, но его босые ноги оказываются в пределах видимости. Находясь меньше чем в футе от меня, он притягивает меня в свои объятия. Его руки напрягаются вокруг меня, и он целует мою голову. Я расслабляюсь и прижимаюсь к нему.

― Позволь мне позаботиться о белье. Ты иди выпей кофе, а я брошу это в стирку.

Он отстраняется немного, ища мой взгляд. Я пялюсь мимо его плеча. Он обхватывает мою щеку, держа лицо в плену, требуя моего внимания.

― Я люблю тебя, детка, но мне определенно не нравится, что ты думаешь, будто я не могу позаботиться о каком-то дурацком постельном белье. Я надеюсь, что все впиталось, чтобы каждый раз, когда я буду спать на этом