Девушка сверкнула глазами и произнесла:

– Благодарю премного, но няньки мне не требуются. Да и у Марины Аристарховны имеются семья и прочие дела, и смысл ее жизни не в том, чтобы помогать нам!

Доктор Чегодаев удивленно посмотрел на Дашу. Кажется, гостья была явно не в настроении. Что же, ее можно понять, но разве он виноват, что нашлась Ева, а не ее сестра? Тогда бы, наоборот, он был в подавленном состоянии.

Однако он отметил, что Даша права. Да, смысл жизни Марины и ее столь разноплановой кузины Ирины не заключался в том, чтобы заботиться о решении его проблем и проблемок. У женщин, кажется, были семьи. Доктор со стыдом отметил, что мало что знает о семье своей секретарши. Кажется, имеется дочь, вроде бы мужа нет… Теперь вот он в курсе, что наличествует боевитая кузина.

– Тогда мне придется оставить вас одну, – заметил он, поглядывая на часы. – Вам ничто не угрожает, потому что чип я заберу с собой.

Он подумал о том, что местоположение Даши может быть известно не только Аркадию Ильичу – этот продажный тип мог сообщить его Юнгштедту. Так, быть может, все-таки подключить Марину и Ирину?

Но все же жилой комплекс был элитный, абы кого сюда не пускали, наличествовала охрана. А квартирная дверь была особая, как, впрочем, и замок.

– Я поеду с вами! – заявила Даша, но доктор отрицательно качнул головой:

– Нет, нет, это неразумно. А если профессор врет? Да и вам надо блюсти постельный режим, подумайте о вашей ноге!

Девушка попыталась подняться, но доктор велел ей оставаться лежать на диване.

– Сегодня вечером мы сделаем рентген! У меня имеется однокашник, великолепный хирург, который вам в два счета все устроит. Вам лучше поспать. Давайте я плед принесу и подушки…

Даша, кажется, даже не поблагодарила его, когда он принес обещанное. И на прощание только прошептала:

– Вы не забудете спросить о моей сестре?

– Не забуду! – поклялся доктор Чегодаев и тотчас забыл о данном обещании, потому что его охватило странное, небывалое чувство. Наконец-то он снова увидит Еву… Неужели он все-таки влюбился в нее? В Еву, которая была копией Жени?

Он боялся признаться себе в этом, и так хотелось оказаться в мгновение ока на Цветном бульваре. Как назло, он попал в пробку. Проклиная все на свете, доктор отчаянно сигналил.

Наконец он подрулил к импозантному зданию, в котором располагалась консультация профессора Васильева-Дельгадо. Он все задавался вопросом, как же состоится обмен – ведь наверняка поблизости имелся обслуживающий персонал, а также пациенты.

Но консультация, как сообщала вывеска, была сегодня закрыта. Доктор дернул ручку двери, убедился, что пройти вовнутрь невозможно. Он постоял на крыльце, думая над тем, что же предпринять, как вдруг его мобильный ожил.

– Приветствую вас, Димочка! Вы, однако, не торопились! – послышался голос профессора. – Проходите!

Раздался зуммер, и входная дверь разблокировалась. Дмитрий Иннокентьевич потянул ее на себя и прошел в пустое фойе. Он бывал здесь, причем неоднократно, но здесь всегда было много народу, ведь профессор был отличным специалистом. И, как показали недавние события, редкостной сволочью.

Послышались шаги, и из одного из коридоров вышел Аркадий Ильич. На его лице застыла улыбка, однако ему плохо удавалось скрыть то, что он боится. Доктор Чегодаев чувствовал это каждой порой.

– Привет, Димочка! – сказал он. – Кстати, что это у тебя торчит из кармана куртки? Случаем, не пистолет?

Дмитрий Иннокентьевич покраснел. Вообще-то он надеялся на эффект неожиданности, но не вышло. Пистолет он прихватил еще дома, где держал подарок от одного высокопоставленного джигита в сейфе.

– Нехорошо! – произнес профессор, и из-за его спины вынырнула рука, в которой был зажат пистолет. – Впрочем, я так и думал, что мой экс-аспирант Димочка отчебучит подобный номер. Положи пистолет на пол!

Дмитрий Иннокентьевич, костеря себя за оплошность, подчинился. Отчего-то он был уверен, что ни с Мариной, ни тем более с Ириной подобного бы не произошло.

– Чип привез? – спросил профессор. – Покажи!

Пришлось показать. Дмитрий Иннокентьевич вдруг подумал, что Аркадию Ильичу ничего не стоит отобрать у него чип, а его самого застрелить…

Все-таки, наверное, надо было проинформировать Ирину с Мариной…

– Отлично! – заявил он, рассматривая чип, который доктор Чегодаев привез в спичечном коробке. – Давай мне его!

– Сначала вы отдадите мне Еву! – заявил он.

Профессор залился лающим смехом и произнес:

– Ты, Димочка, заметил, что я вооружен? И что твой пугач лежит на полу? Так что делай то, что приказываю, и не умничай!

Дмитрий Иннокентьевич взял чип в руку и произнес:

– Тогда мне придется его проглотить! А что? Вы его не получите, во всяком случае не так скоро… Но ведь он вам нужен, не так ли?

Профессор побагровел и заявил:

– Смотрю, ты сильно изменился, Димочка!

– А вы, Аркадий Ильич, думаю, какой были, такой и остались! – заметил с издевкой Дмитрий Чегодаев. – Где Ева?

Аркадий Ильич указал пистолетом на коридор.

– Ну что же, хочешь ее получить – получай! Мне с ней одна только морока! Настоящий звереныш, эта твоя Ева! Она и тебе глаза расцарапает…

Они двинулись по коридору в глубь здания. Наконец оказались перед металлической дверью, и профессор протянул руку:

– Чип, Димочка! И забирай свою Еву!

Дмитрий Иннокентьевич заколебался, но все же вложил в руку профессора спичечный коробок. Тот радостно хрюкнул, сунул в его карман и заявил:

– Теперь, по законам жанра, злодей должен попытаться убить положительного героя, а тот, исхитрившись, всадить ему в брюхо пулю. Ну, или нож, в зависимости от того, что придумал автор сценария. Только весь вопрос в том, Димочка, кто злодей, а кто положительный герой!

– Вы ни тот и ни другой! – ответил Дмитрий Иннокентьевич. – А всего лишь смешной жалкий старик, который рано или поздно станет жертвой своих же собственных интриг. Дверь закрыта, откройте!

Профессор, злобно зыркнув, ключом отомкнул дверь. Чувствуя ни с чем не сравнимое ликование, доктор Чегодаев распахнул дверь и произнес:

– Кстати, вы в курсе, как мы вас звали в институте? Сумасшедший Дед Мороз! И эта кличка, смею вас уверить, отражает вашу истинную сущность, профессор!

Он распахнул дверь и увидел женщину без сознания, которая была прикована к стулу, на котором она сидела.

Только это была не Ева. Точнее, не Евгения Юнгштедт…

Резко развернувшись, Дмитрий Иннокентьевич заявил:

– Хотите меня надуть, Аркадий Ильич? Не выйдет! Где Ева?