информация даст нам лишь общее представление. На его базе мне и остальным инженерам придется разработать детальные инструкции по сборке машин, необходимых для производства и стабилизации сингулярной пыли, провести испытания на прототипах, а потом продиктовать эти инструкции вам. Все это займет целую уйму времени.

Не обращая внимания на обескураженные выражения Кулоновского Потенциала и Ньютон-Эйнштейна, Уме-Уми попыталась вложить в свою подошву радостный трепет. – Тогда вам стоит поскорее связаться с людьми. У них на все уходит целая вечность. И раз уж такое дело, попросите их заодно прислать краткую историю периода, который они называют «Темными веками». Зная, как образованным людям удалось сохранить островки знания в окружении невежества и дикарей, я, возможно, придумаю, как справиться с обстановкой на нашем Яйце. И еще: кто-нибудь из вас знает фокусы?

После они вернулись к лабиринту в Рае Светила. Информация, содержавшаяся в человеческих кристаллах голопамяти постепенно перекочевала на восточнополярную станцию, где ее изучили, проверили, а затем отправили на поверхность Яйца. За свою жизнь Кулоновский Потенциал успел собрать еще несколько коммуникаторов для вакуумной связи. Молодые писцы, избранные для этой почетной обязанности, благодаря своему аккуратному почерку, копировали информацию из космоса, после чего руководства и учебники передавались тем, кто пытался строить и эксплуатировать описанные в них машины, располагая лишь крайне несовершенными инструментами и ресурсами. Случалось и так, что информация сверху подолгу не поступала, поэтому многие из свитков были украшены замысловатыми флуоресцентными иллюстрациями, которыми скучающие писцы зарисовывали пространства по краям и внутри технических схем.

Большую часть времени Уме-Уми проводила внутри летуна, собирая еду и новобранцев. Кланы знали ее как сияющую Богиню Юности и Знаний, Мать Яйца. Она могла летать по небу и разговаривать со звездами. Она была неизменно прекрасна и бессмертна.

Уме-Уми прибывала в каждое из клановых поселений, высоко паря на своем летуне и кружила в небе до тех пор, пока ее не замечал каждый чила в племени. Затем она плавно спускалась к поверхности и зависала над землей у большого прямоугольного алтаря, который был воздвигнут в ее честь самим кланом и доверху завален подношениями еды от местных чила. Пока с одной стороны ее прислужники перегружали подношения на борт летуна, с другой на почти невидимой кристаллиевой платформе парила сама Богиня Молодости и Знаний. Она будто плавала в небе, а над ней ярко мерцали разноцветные завитушки света от компактных ионных генераторов, которые Уме-Уми прятала в сумках на своей верховине.

Всякий раз она просила показать ей мальков и юных чила. И будто бы из ниоткуда материализовывала для них подарки. Это были обучающие игрушки, особые лакомства (с высоким содержанием полезных микроэлементов) и свитки для тех, кто только учился читать. На пороге взросления молодых чила отвозили на летуне в Сакральный Лабиринт Рая Светила, где над ними проводили испытания. Лишь немногим разрешалось остаться. Прочие возвращались к своему клану, испытав благоговение от того, что им довелось увидеть. Раз в три колосса Уме-Уми удалялась в особую комнату в священном центре лабиринта и, спустя полколосса, возвращалась в новом, помолодевшем обличии.

Вторник, 21 июня 2050 г., 08:26:37 GMT

Когда из глубокого космоса одновременно вернулась последняя троица кораблей, Дальняя Странница отрапортовала Космическому Совету:

– Мы обнаружили их у самого галактического ядра. Там встречается множество нейтронных звезд, и на некоторых даже есть жизнь. Но ни один из видов не развился дальше стадии дикарства. На типичной нейтронной звезде жизнь слишком легка. А без конкуренции в интеллекте просто нет нужды. Полагаю, нам стоит поблагодарить людей за то, что они давным-давно заронили в нас искру любопытства.

– Как дела на Яйце? – спросил у Гомановской Траектории Разрезающий Сталь.

– Хуже некуда, – ответила она. – С момента звездотрясения прошло уже больше человеческого часа, и с тех пор все стало только хуже. Мне все это уже надоело. Я устала принимать решения. Устала бороться за то, чтобы держать нас на плаву. Устала от жизни.

– Возможно, вам стоит пройти омоложение раньше срока, – предложил Разрезающий Сталь.

– Нет, я устала и от омоложений. Можете занять мое место. Я ухожу в отставку. Теперь это ваша обязанность. А я посвящу себе уходу за яйцами. – Она вытащила из кожных сфинктеров двенадцатиконечные звезды, отдала их Разрезающему Сталь и направилась к главной конференц-чаше, где теперь находились станционный питомник и школа-ясли.

Вторник, 21 июня 2050 г., 09:31:11 GMT

Спустя несколько поколений старый летун сломался и уже не мог летать, несмотря на все усилия космических и наземных инженеров. Теперь кланы были вынуждены доставлять подносимую провизию к Сакральному Лабиринту. Самих кланов, впрочем, стало больше, и многие из них обосновались неподалеку от Лабиринта, где вели обмен продуктов питания на машины, облегчавшие труд. Но более далекие кланы стали проявлять небрежность, и отдалившись от влияния Богини Юности и Знаний, вернулись к варварскому образу жизни.

Уме-Уми все еще летала в небе по особым случаям, но теперь могла только левитировать над Сакральным Лабиринтом – за это отвечали поля отталкивания, создаваемые небольшим прототипом гравитационной катапульты, которую сумели соорудить ее последователи. Она, однако же, работала лишь на плотной нуклонной жидкости, поскольку чила так не и смогли наладить производство монопольно-стабилизированной сингулярной пыли.

Шло время, и оборот сменялся оборотом.

Часть VIII. Варвар

Вторник, 21 июня 2050 г., 10:10:11 GMT

Он пришел с севера, покоряя все на своем пути. Его звали Свирепыми Глазами, Лютейшим из Лютейших, и он ехал, восседая на спине гигантского Скорохода. Он был мал, но это жилистое, усеянное пятнами тело могло без труда справиться с любым из воинов в его армии, ведь свирепого взгляда этих двенадцати розовых глаз они боялись даже больше, чем его хлыст-меча.

Еще в возрасте двух колоссов, мальком, который толком не умел говорить, он был брошен на северном склоне вулкана Исход старцами своего же клана, которому не хватало еды на пропитание. Не имея даже одного «обычного» глаза с острым зрением, пятнистый чила совершенно не годился для работы на полях. В итоге голодный малек набрел на гнездо пары скороходов до того, как скороходы нашли его самого. Когда скороходы вернулись, он, насытившись, сидел посреди истерзанных останков одного из яиц. Выращенный скороходами, как один из их отпрысков, он вскоре стал участвовать в набегах на стада близлежащих кланов.

Много оборотов спустя, уже став юнцом, он въехал в жилище родного клана на одном из своих