Это разрулится, -- сказал Олег. – Нам ничего не грозит. А вот местным—вполне себе грозит. Нам нужно прибить тварь.

-- Тогда сначала пробежимся по дорогам. Тут всего семь улиц, но всё равно дело не быстрое.

-- Разделяться не будем, если ты об этом, -- возразил Олег.

-- Никаких разделений, -- сказал Серемей. – Я подумал, что было бы лучше сесть на лошадей.

-- Чёртовы кочевники! – посмеялся Виктор. – Прыгают на коня и поливают издалека стрелами!

-- Я хорошо стреляю с коня, -- сказал Серемей. – Дороги в селе просторные, а на своих двоих убежать можно не всегда.

-- Да с этим-то я согласен. Вот только поговорку вспомнил., -- сказал Виктор. – При встрече с медведем самое главное – это не бегать быстрее него. А бегать быстрее товарищей позади себя. И ты на лошади окажешься самым быстрым. Не сожрут ли нас?

-- Я не собираюсь убегать, поджав хвост, -- посерьёзнел Серемей. – Но могу увлечь за собой тварь.

-- С чего бы твари бежать за быстрым тобой, когда ей можно будет бежать за медленными нами? – недоумевал Виктор. Ну и крабовый же менталитет у этого фермера, подумал Олег. Будто если все будут спешены – увеличит его шансы на выживание, что ещё не факт.

-- С того, что Серемей поедет на кобыле, -- осенило Бануша.

-- Да, -- кивнул Серемей. – Главная цель твари – размножаться. Зачем ей вы, если есть кобыла?

-- …Отличный план, -- хохотнул Виктор. – Надёжный, как швейцарские часы.

-- И правда, -- хмыкнул Олег. -- Теоретически, можно вытянуть за собой тварь, не давать ей догнать себя и стрелять, пока она не свалится замертво.

-- Стратегия монгольской конницы! – рассмеялся Бануш. – Отлично, парни. Пусть эти твари попробуют что-то противопоставить тактике Чингисхана!

-- Так и поступим, -- сказал Серемей. Братья снова скрылись у себя во дворе и обратно вышли уже с лошадьми.

-- Надеюсь, что ваши «теории» -- не дерьмо на палочке, -- пробубнил Виктор. Олег тоже сомневался, что план сработает, но вида не подавал. Конные стрелки – очень хорошая идея, к тому же на лошадях можно и преследовать бегущих тварей. Судя по рассказам пастухов, тварь, которая была похожа на человека, после первой же пули рванула наутёк, что говорило либо о достаточной смышлёности, которая досталась от человека, либо о трусливости. Медведица ведь шла в атаку с упорством паровоза. Прямо, как и должен переть настоящий медведь.

-- Теперь можно и разделиться, -- сказал Бануш.—Мы объедем быстрее.

-- Некуда спешить, -- сказал Серемей. – Тише едешь – дальше будешь.

-- Но ведь и медлить к чему?

-- Если это очередной медведь или даже лось – нужно больше концентрации огня, -- сказал Олег. – Да и пешим ходом страшновато для двоих, признаюсь.

-- Это сказал потомок викингов с молотом? – ухмыльнулся Бануш. – Скажи ты мне это, когда кидался на медведя врукопашную – я бы от смеха подавился насваем.

Все похохотали.

-- Я накинулся именно потому, что мне было страшно…

Они шли по улице, внимательно вглядываясь в окрестности. Твари не рычали, не кричали. Они нападали молча. Это и делало их такими опасными. В одном из дворов горела лампа. Ворота были раскрыты, а чуть погодя компания увидела, как дедушка с бородкой сидел на скамейке у забора и курил самокрутку. Он не мог не обратить внимание на толпу шагающих по ночной дороге мужиков с винтовками.

-- Что-то стряслось сынки? – крякнул он. – Крики слышол, да собаки войют… Уж не вы разбойничаете?

-- Нет, Тимофей Анатолич, -- ответил Серемей. – Шли бы вы домой. В деревню волки пришли. А мы стрелять их идём.

-- Волки пришли? По ваше стадо?

-- Всякое может быть, -- кивнул Серемей. – В горах нынче не спокойно, там мы потеряли много овец и собак, потому и вернулись.

-- Может вам подсобить чем? У меня тоже ружжо есть.

-- Нет, Тимофей Анатолич, -- возразил Серемей. – Волки матёрые, очень опасные. Лучше запритесь дома до самого утра. И будьте наготове. Ружьё может пригодится.

-- Эко что творится…

-- А вы не знаете, откуда кричали? – спросил Олег.

-- С выезду кричали, -- ответил старик. – Волки кажись погрызли кого… Но кричать перестали, потому я и не пошёл сам. Опоздал я, похоже… Скрутил табачку своёго, да присел караулить…

-- Идите домой, -- сказал Бануш. – Мы обо всё позаботимся, и не простим себе, если кто-то пострадает.

-- Хорошо, -- старик поднялся, скрипя и охая, а потом скрылся за воротами.

-- Значит, около выезда… -- задумался Серемей. Олег вдруг заметил, что Виктор матерится и слушает гудки на телефоне.

-- Что там? – поинтересовался он.

-- Света не отвечает, -- сказал Виктор. Олег сразу же уловил мысль. Но, быть может, она просто прилегла поспать? Говорить он этого не стал, потому что впереди за поворотом показался свет фар. Машина залезла носом в кювет, там и осталась. Задние фары давали тусклый свет, которого хватало, чтобы разглядеть чьё то тело, раскинувшееся на дороге рядом.

-- Это было здесь, -- сказал Серемей. – Я поеду в разведку, а вы подходите и осторожней.

-- Ага…

Серемей вырвался вперёд, к машине, удерживая ружьё наготове. Он проскакал мимо, немного задержавшись около тела, и ушёл чуть вперёд -- осмотреть окрестности. А потом повернул обратно.

Остальные подходили ближе спешным шагом. Вот уже можно было разглядеть чёрные вьющиеся волосы, синее платье с цветочками. Задняя дверь была распахнута, а крыло автомобиля -- запачкано полосой крови, будто кто-то по нему провёл измазанной ладонью. Худшие опасения подтвердились. У Олега похолодело внутри. На дороге лежала Светлана. Виктор бросился к своей сестре сразу, как только понял это.

-- Свет. Свет… -- тряс он её за плечо, пытаясь привести в чувство. -- Грёбаные…

-- Она цела? -- спросил Серемей. Но Виктор безуспешно пытался достучаться до сестры.

-- В кювете лежит мальчишка, -- вздохнул Серемей. – Сожалею…

-- Грёбаные… -- повторял фермер. Его трясло, а на глаза навернулись слёзы. В канаве лежал не мальчишка, а груда растерзанного мяса и разорванных конечностей. Распознать по лицу было невозможно, только по остаткам одежды. Одной