кого зависеть. Хочу иметь свое личное жилье, где смогу создать семью, зная, что меня никто не попросит освободить квартиру или поделить ее в каких-то там долях, — произнесла она твердо и убежденно, тоном человека, долго и много размышлявшего над данной проблемой и принявшего окончательное решение.

— И кто подтолкнул вас к такой мысли? Или какое событие? — спросил, дружески улыбаясь, Ладников у девушки.

— Можно сказать, сама жизнь, — подумав, с некой запинкой ответила Настя.

— Не тяните, пожалуйста, Ярослав, — почти взмолилась Эльвира Аркадьевна. — Уж объясните, в чем дело, раз Настя что-то темнит.

— А какую причину ее столь неожиданной просьбы Анастасия назвала вам, Эльвира Аркадьевна? — спросил у нее Ярослав.

— Ту же, что озвучила сейчас, — объяснила Эльвира Аркадьевна.

— И какой ответ вы ей дали? Согласились отписать жилье? — продолжил расспрашивать Ладников.

— Я объяснила, что квартиру эту получал Егор Архипович. Лично и конкретно. Конечно, там были прописаны все мы, но право на эту жилплощадь и равную долю в ней, помимо меня, имеют еще и Павел с Марией. И никто этого их права не отменял. У моих старших детей имелись доли в ленинградской квартире, которые они потом и получили в денежном эквиваленте. Правда, Павел отказался от своей доли в пользу сестер, но Мария все так же может рассчитывать на свою часть. А у нее вон сейчас двое внуков ожидаются, а сыну с невесткой кредит за квартиру выплачивать. Да и у них с Валей кредит на дачу еще висит. Так что если Насте для устройства личной жизни потребовалась собственная жилплощадь, то придется, наверное, эту квартиру продавать, делить деньги по долям и приобретать свою отдельную.

— Настя, вас устроил такой расклад? — снова подавшись вперед, поинтересовался Ладников.

— Нет, — честно ответила та и пояснила: — Эта квартира очень хорошая, большая и расположена в центре на набережной, в старом фонде. Такую продавать — кощунство. Я попросила маму отписать мне ее долю, а поговорить с Машей у меня пока не получилось. Но очень удачно, что мы здесь собрались, как раз смогу обсудить с ней этот вопрос. Если она попросит долю, возьму кредит и буду отдавать по мере возможности.

— А как вы намерены его выплачивать? — с явным участием поинтересовался Ладников. — У вас не такая уж большая зарплата, а даже четвертая доля от этой квартиры — это очень приличные деньги.

— Послушайте, Ярослав, это все-таки мои трудности, я с ними и без вас как-нибудь разберусь, — отшила Настя Ладникова холодным тоном.

— А вот боюсь, что нет, Анастасия, — с явным сожалением возразил он. — Я точно знаю, что без постороннего вмешательства вы вряд ли сумеете справиться и разобраться со своими проблемами.

— Подождите, Ярослав, — вклинилась в их беседу Глафира и спросила у сестры: — Ты-то что, Насть? Жила себе столько лет прекрасно в родительской квартире, никто тебя не тревожил, не беспокоил, продавать ее не собирался. Чего вдруг тебе припекло-то? — И, внезапно осененная пришедшей в голову мыслью, спросила с большим сомнением: — Что, как мой Леня, тоже в карты проигралась? Или во что похуже вляпалась?

— Никуда я не вляпалась, — недовольно отрезала Анастасия.

— К сожалению, Настя, сестра ваша права: вляпались вы по полной программе и всерьез, — с явным сожалением опроверг ее утверждение Ладников.

— Да что она натворила-то? — экспрессивно возмутилась Глафира.

— Ничего она не натворила, просто влюбилась, — ответил ей и всей остальной родне, Ярослав. Пригнулся к столу, посмотрел на застывшую с отстраненным видом Анастасию и продолжил объяснение: — И влюбилась отчаянно, просто насмерть до чего сильно, как никогда в жизни. Я прав, Настя? — спросил он, ужасно сочувствуя этой некрасивой, «непригодной для любви» женщине.

Она ему не ответила. Так и сидела, держа спину ровной, как доска, и с каменным, непроницаемым лицом.

— Его зовут Вахтанг Валиев. Он известный мошенник и брачный аферист. Альфонс, который влюбляет в себя женщин, воздействуя на их психику, и обирает их до нитки.

— Это неправда! — «отмерла» Анастасия, резко наклонилась к столу и почти с ненавистью сверкнула глазами на Ярослава. — Вы лжете!

— К сожалению, это правда Настя, — заверил тот. Выпрямился на стуле, чтобы не видеть ее искаженного эмоциями лица, и перевел взгляд на Эльвиру Аркадьевну. — Ни одну из тех женщин, что обманул Валиев (а некоторых и напрочь разорил), нельзя назвать глупыми или наивными простушками — ни в коей мере. Как правило, это женщины с высшим образованием, хорошо зарабатывавшие или имевшие свой бизнес. Дело в том, что Валиев владеет техниками гипноза и НЛП, то есть нейролингвистического программирования. К тому же он профессиональный психолог и специально обучался еще и техникам сексуального воздействия. Он тщательно выбирает свои жертвы, а выбрав, начинает буквальную повальную слежку за ними и, как говорят в полиции, «разработку» намеченной жертвы, собирая как можно больше информации, на основании которой потом и «обрабатывает» женщин, вступая с ними уже в прямой контакт. Такому аферисту не способна противостоять ни одна женщина, за редким исключением.

— Вы ошиблись, Ярослав, — усмехнулась Настя. — Да, я влюбилась, не стану больше скрывать, хотя совсем не планировала посвящать в мою личную жизнь свою родню, но это не тот мужчина, о котором вы говорите. Его зовут Автандил, а не Вахтанг, и познакомились мы не в соцсетях и не по переписке, просто он лечился в нашей больнице.

— В вашем отделении? — уточнил Ладников.

— Нет, — нехотя ответила девушка.

— А в каком, вы знаете?

— Кажется, у отоларингологов.

— То есть вы не можете точно сказать, в палате его не навещали и у коллег не интересовались, как его самочувствие и каков его диагноз? — разложил вопросы по порядку Ладников.

— Не было нужды, его выписывали в тот день, когда мы познакомились. Собственно, мы и встретились в приемном отделении, где он забирал один документ, — пожав плечами, ответила Настя.

— Понятно, — кивнул Ладников.

— Попалась, значит, — саркастически усмехнулась Евгения. — А я все ждала, когда же кто-нибудь нашу лягушку-царевну поцелует взасос, чтобы она в принцессу превратилась. — Хохотнула: — Вот и дождалась, нашелся принц кавказский! — И довольно рассмеялась уже в голос.

— Имей понимание, Евгения! — попыталась приструнить невестку Эльвира Аркадьевна.

— С чего бы? Вы меня не щадили, а ровно наоборот, с удовольствием обличали тут бог знает в чем, — возразила Евгения, с нескрываемым удовольствием демонстрируя свой истинный характер.

— Если вы думаете, что ваш Оболдин чем-то лучше этого Валиева, то вы сильно ошибаетесь, Евгения Андреевна, — осадил ее холодным, предупреждающим тоном Ладников. — Я вам потом (если захотите, конечно) предоставлю список тех женщин, с которыми он, мягко говоря, весьма некрасиво обошелся. А заодно и перечень того, что он отсудил