на лету застывали льдинки, проговорил он. — Потому что подразумевается, что достаточно досчитать до полутора…

— Сейчас… Я просто… — быстро ответила допрашиваемая. — Просто… не знала, как ответить. Меня вызвал шеф. Приказал пойти в больницу, найти там женщину, которую привезли вчера после взрыва на квартире, и ждать военного, который придёт её проведать…

— Ну-ну, — поощрил Алексей.

— Удостовериться, что его фамилия Кравченко, и вызвать подмогу, — тётка чуть кивнула на соседа. — Задержать его и доставить по адресу.

— Кто на адресе?

— Не знаю, честно! — мелко затрясла головою пленная. — Мне шеф адреса не называл. Сказал, что те сами доставят, куда надо. А мне — на службу, обратно.

— Кто шеф? Имя, позывной, звание, должность? — блин, в комендатуре сидит некто, которому зачем-то нужно изъять из обращения капитана Кравченко!

Тётка замялась. Можно понять: после такой информации у неё дороги обратно не будет, только вовсю сотрудничать со следствием, надеясь на милосердие суда, — как там в том фильме? — справедливого, но беспощадного?

— Раз, — тем не менее жёстко уронил Алексей.

— Майор Овинник, — тускло проговорила задержанная. — Позывной Джерри. В штабе полка… Помощник Сокола…

Вот это дела! Хрена себе! На уровне заказчик его! Значит, всё же по Сан Санычу чистят. Неужто Сокол замешан? Вроде порядочный дядька, из настоящих. Из первых.

Хотя, вон, и один из советников Главы тоже из первых. А теперь, Митридат проговорился как-то, есть по нему вопросы у ГБ…

Нет, не вяжется. Если комендатуре поручили исполнить его, то она бы не стала действовать так топорно. Задержали бы ещё у квартиры и тихо грохнули бы на подвале. А вывезти тело и выбросить для них вряд ли стало бы проблемой. Да и Томич, сам зампоопер, едва ли себя так вёл бы с Алексеем. Нет, что-то не вяжется.

— А ты мне не врёшь, голуба? — озлился Кравченко, надавливая на руку тётке каблуком. — Чё твоему майору надо от меня?

Тётка мявкнула от боли. Хотя это ещё не боль, так, ерунда. Если за ним действительно комендатура охотится, он бессловесной жертвой быть не собирается. Брать надо будет эту Нату, увозить к себе в роту и там расспросить с пристрастием. А дальше — как там Цой пел? — дальше действовать будем мы!

Тётка, однако, от сотрудничества не отказывалась.

— Не знаю, что ему надо. Он не говорил. Но он точно на Украину работает. Может, там заказ получил… Я правда не знаю!

Оппа! Всё чудесатее! Если правда оно, то ой! С Томича ящик коньяка! Я ему крота укропского нарыл! Ну, или себе — пулю от помощника городского коменданта…

Он не мог дождаться, когда телефон пропикает номер Томича. Хоть бы связь не сорвалась! А то в Луганске бывает… Со связью. Раз — и сидишь, словно рыба, хватая воздух. И как мы раньше жили без мобил?

Нет, связь не рухнула в самый неподходящий момент. Слава Богу!

— Серёга, — лихорадочно стал бросать в трубку слова Алексей. — Заказчик из вашего штаба. Позывной из мультика Диснея, ты должен знать. Фамилию имею. Уловил?

Дождался утвердительного «да» и продолжил:

— Он — крот укропский! Подтверждает его сотрудница. Позывной — подруга волка из сказки про зайца. Думаю, фигурант пока не в курсе, что сорвалось, она ему позвонить не успела…

Он требовательно посмотрел на тётку. Та отрицательно покачала головой.

— …задержанная подтверждает: не в курсе. Хватайте его там, покуда не прочухался! Чтобы не сбежал! Он знает, кто меня с той стороны заказал…

Так себе, конечно, зашифровал позывные, на малыша. Но в условиях дефицита времени, да пока «слушаки» СБУ вычленят полезную информацию, пока передадут, куда надо… Немного времени, но есть.

Так, теперь следующее дело. Шабанина эта толстая теперь неактуальна: остальное у неё вызнают те, кому положено. Ему же нужен теперь адрес, откуда прибыли по его душу боевики.

— Да, вот ещё что, — сказал он Томичу. — Я тут щас адрес пробивать буду. Ежели твои в это время подъедут, то пусть не ломятся сразу. А то я напуганный, боязливый…

Томич хмыкнул.

— Пусть поднимаются по лестнице — левая, шестой этаж, — продолжил Кравченко. — Чтобы мы тут не постреляли друг друга, перед выходом в коридор пусть звякнет мне старший, предупредит. Сумма пароля — одиннадцать.

— Принял, сумма — одиннадцать, — повторил комендач. — На адрес начинаю готовить вторую группу. Этих, которые едут, переподчиняю тебе. Позывной старшего — Среда. Смотри только, в бутылку не лезь. Давай там. Я — за санкцией к Соколу…

Алексей переместился к бессознательному соседу тётки. Ей же отечески приказал вести себя тихо, всеми силами облегчая будущую долю.

Боевик лежал смирно, что было естественно. Под головой у него натекла лужица крови: то ли Алексей перестарался с оглушающим ударом и рассёк ему кожу на голове, то ли о батарею себе башку рассадил.

Такое уж место голова.

Как-то в училище, ещё на первом курсе, егозили с ребятами в свободное время. В конечном итоге решили парням из соседнего кубрика немудрящий сюрприз устроить: пластиковый пакет с водой над дверью, система ниточек, которая рвётся при открытии, и крик от имени якобы дневального: «Выходи строиться!».

Дальше всё пошло как по писаному: команда прозвучала, курсанты в недоумении, ибо не ко времени; дверь атакуемых приоткрывается, из неё высовывается морда с заинтересованным вопросом: «Ты, дневальный, не оху…» Нитки рвутся, пакет падает, вода проливается, и уста курсанта не успевают оскверниться матерным словом. Впрочем, хулою они всё равно разражаются через секунду.

И всё получилось настолько зашибись, что Кравченко, главный подстрекатель и организатор, подпрыгнул от радости с торжествующим «Да!», забыв, что стоит аккурат под притолокой. И, соответственно, со всей молодецкой дури врезался темечком в её край.

Много добрых слов сказал им тогда дежуривший по роте капитан Брюховецкий, застав группу плачущих от смеха курсантов и посреди неё двух героев представления — одного мокрого, другого окровавленного как после ранения в голову. Впрочем, так он потом курсанта Кравченко и называл, когда хотел съязвить в его адрес. А у Алексея на всю жизнь остался небольшой, хорошо нащупывающийся валик на коже чуть впереди темечка: врач в медсанчасти зашил голову надёжно, как крестьянин тулуп суровыми нитками…

* * *

На лёгкое постукивание ногой по рёбрам пленник реагировать не хотел. Было надёжное средство привести его в сознание, повернув нижнюю губу на триста шестьдесят градусов. Но лезть в чужую слюнявую пасть было противно. Поэтому Алексей избрал не менее действенное средство: с хорошего размаха пнул злодея ногой по голени.

Это возымело действие. Мужик застонал, поджал ногу и попытался схватиться за неё рукою. Как раз той, что была