НА ЗАПАД ВЕДУТ пять федеральных трасс, словно пальцы перчатки, положенной на континент, с запястьем в Иллинойсе. Оливия едет по средней. Теперь у нее есть цель — как можно быстрее добраться до Северной Калифорнии, прежде чем последние деревья, огромные, как ракеты, не срубят. Она пересекает Миссисипи в районе Четырех городов и решает отдохнуть на Самой большой стоянке грузовиков в мире, на шоссе 1-80, сразу за границей Айовы. Это место больше похоже на небольшой городок. На ее выбор столько заправок, что она даже сосчитать не может, не замерзнув. Несколько сотен грузовиков толкутся вокруг места, куда она подъезжает, они напоминают огромных акул в неистовости кормления.

Темнеет. Оливия платит за душ и снова становится человеком. Она идет по многолюдной крытой улице с кучей ресторанов, предлагающих сотни способов отведать кукурузу, кукурузный сироп, цыплят и говядину на кукурузном откорме. Тут есть стоматология и массажный салон. Огромный двухэтажный выставочный зал. Музей, демонстрирующий, как сильно весь мир зависит от грузовиков. Игровые, целые переулки с развлечениями, выставки, комнаты отдыха и камин с мягкими стульями по бокам. Оливия сворачивается на одном и задремывает. Просыпается от того, что охранник пинает ее по лодыжкам.

— Не спать.

— Но я просто спала.

— Спать нельзя.

Она возвращается в машину и засыпает до рассвета, укрывшись одеждой. В пищевом туннеле покупает себе маффин, разменивает четыре доллара на четвертаки, находит телефон и готовится к худшему. Но в ее груди странное и вновь обретенное спокойствие. Нужные слова придут.

Оператор просит ее внести кучу денег. Трубку берет отец.

— Оливия? Сейчас шесть утра. Что случилось?

— Ничего! Со мной все хорошо. Я в Айове.

— В Айове? Да что происходит?

Оливия улыбается. То, что происходит, слишком огромно, чтобы вместиться в телефон.

— Папа, все в порядке. Все хорошо. Очень хорошо.

— Оливия. Алло? Оливия?

— Я здесь.

— У тебя какие-то проблемы?

— Нет, пап. Совсем наоборот.

— Оливия, что, черт возьми, происходит?

— У меня появились… новые друзья. Э-э, организаторы.

И у них есть для меня работа.

— Какая работа?

«Самому чудесному результату четырех миллиардов лет жизни на Земле нужна помощь». Это так просто и очевидно теперь, когда ей на все указали создания света. Каждый разумный человек на Земле должен это увидеть.

— Есть один проект. На Западе. Важная добровольческая работа. И меня в нее взяли.

— Что значит, «взяли»? А как же занятия?

— Я не закончу колледж в этом семестре. Вот почему я звоню. Мне нужно взять отпуск.

— Что нужно? Не смеши меня. Нельзя «брать отпуск» за четыре месяца до выпуска.

В общем, это правда, хотя святые и будущие миллиардеры поступали именно так.

— Олли, ты просто устала. Но это всего лишь несколько недель. Все закончится, ты даже оглянуться не успеешь.

Оливия смотрит на водителей, которые собираются позавтракать. Любопытно до невероятия: в одной жизни она умирает от удара током. В другой стоит на самой большой стоянке грузовиков в мире и объясняет отцу, что ее избрали создания света, чтобы помочь сохранить самых удивительных существ на Земле. В голосе на том конце провода звучит отчаяние. Оливия не может сдержать улыбку: жизнь, в которую отец умоляет ее вернуться, — наркотики, незащищенный секс, психованные вечеринки и опасные выходки — настоящий ад, тогда как путешествие на Запад — воскрешение из мертвых.

— Ты не сможешь получить обратно деньги за съем комнаты. И уже слишком поздно для возмещения платы за обучение. Просто закончи, и сможешь отправиться на свою работу летом. Уверен, твоя мать…

Где-то вдали раздается голос матери:

— Я уверен, твоя мать что?

Оливия слышит, как она кричит, что сама платила за свое образование. Вокруг толпятся люди. Она чувствует их нетерпение — очередь влечет голодом. Жизнь Оливии была мглой привилегий, нарциссизма и невероятно затянувшегося переходного возраста, наполненной подлым сардоническим цинизмом, модностью и самосохранением. Но теперь у нее есть призвание.

— Послушай, — шепчет отец в телефон. — Будь разумной. Если не можешь справиться прямо сейчас с еще одним семестром, приезжай домой.

С самого детства Оливия не чувствовала такой сильной любви.

— Папа? Спасибо. Но я должна это сделать.

— Да что сделать? Где? Милая? Ты еще там? Хорошая моя.

— Я здесь, папочка. — Остатки той девчонки, которой она была еще несколько дней назад, тянут изнутри, поют «Борись с ним, борись». Но теперь борьба реальна и находится совсем не тут.

— Олли, никуда не уходи. Я приеду и заберу тебя. Я смогу добраться туда через…

Все так очевидно, так благословенно ясно. Но родители ничего не видят. Впереди ее ждет большая, радостная и очень важная работа. Но для начала человеку надо избавиться от бесконечной любви к себе.

— Папа, со мной все хорошо. Позвоню, когда у меня будет больше информации.

В разговор встревает записанный женский голос, требуя еще семьдесят пять центов. Но у Оливии больше нет мелочи. Есть только послание, сказанное женщиной со сверкающими глазами на стене из уцененных телевизоров и переработанное созданиями света, которые диктуют его так ясно, словно находятся на другом конце линии. «Ты нужна самым удивительным существам на земле».

Сквозь стеклянные двери стоянки Оливия видит десятки бензоколонок, а за ними — плоскую трассу 1-80 на рассвете, заснеженные поля, идет бесконечный обмен заложниками между востоком и западом — едут путешественники. Отец продолжает говорить, используя все приемы убеждения, которым учат на юридическом факультете. Небо творит удивительные вещи. На западном просторе оно немного лиловеет, а на востоке раскрывается, как гранат. Телефон щелкает и отключается. Оливия вешает трубку, новоиспеченная сирота. Создание, тянущееся к солнцу и готовое на все.

ОНА ВЫХОДИТ СО СТОЯНКИ, влюбленная в бесцельное человечество. Возвращается на федеральную трассу, солнце снова восходит в зеркале заднего вида. Друмлины поднимаются и падают. Дорога прорезает двойную траншею сквозь зимнюю белизну до самого горизонта. Достопримечательностей немного, но каждая приводит Оливию в восторг. Библиотека и музей Герберта Говера. Аукцион Шарплесс. Колония Амана. Названия съездов с трасс звучат, как имена персонажей романа о своенравной и манерной южной аристократии: Уилтон Маскатин, Ладора Миллерсбург, Ньютон Монро, Алтуна Бондюран…

Что-то находит на Оливию, странная и прекрасная храбрость. У нее нет средств, только название пункта назначения, и нет реального представления о том, что она должна делать, оказавшись там. Снаружи холодно и морозно, и все ее мирские пожитки остались в пансионате. Тем не менее, у нее есть банковская карта, на ней небольшая заначка, чувство судьбы, которое не бросит, и друзья, которые, как она предполагает, занимают очень высокое положение