– Ты был его сокольничим, а не воином, – возразила Анвен.

– Но при этом еще и мужчиной, который видел, как он обижает своих дочерей. Этой причины вполне достаточно.

Анвен сжала ладонь старика.

– Ты сделал больше чем достаточно. Ты стал для меня самым лучшим отцом на свете.

Мелун крепко обнял ее.

– Ты так же уверена в своих чувствах к Тигу, как и ко мне?

Анвен рассмеялась:

– Нет, в данный момент я уверена только в том, что каждое утро либо умираю от голода, либо мучаюсь от тошноты. Все остальное время пребываю в смятении. – Она похлопала его по руке. – Что ты так странно на меня смотришь? Я просто пошутила.

– Неужели?

От Мелуна она никогда ничего не могла скрыть.

– Я ношу его ребенка.

– Ох! Так ты ближе ему, чем я думал. Едва ли ты не уверена в своих чувствах к нему.

Нет, Анвен была в них уверена. Но даже поверив в его рассказ о прошлом, она не забывала, что Тиг по-прежнему пограничный лорд, а она носит его ребенка.

Малыш. Ей захотелось прижать руки к животу. Даже пребывая в неуверенности касательно своего будущего и с нависшей над ней опасностью, Анвен все равно испытывала огромную радость. Что бы ни случилось, она обязана уберечь свое дитя.

Но как это сделать? Стать женой Тига и отправиться ко двору Эдуарда? Там ее дитя будет в безопасности. Но в таком случае она просто сменит одного влиятельного покровителя на другого, еще более властного и могущественного. Нет, будет лучше, если она уйдет сама по себе. Она наделена многими умениями и в состоянии защитить своего ребенка.

– Малыш его, но пока я храню это в секрете даже от Тига.

– На твоем месте я не стал бы долго тянуть. Сейчас Тиг предлагает тебе стать его женой, но, как только узнает о ребенке, начнет требовать.

В том-то и проблема. Власть. Контроль. Анвен ненавидела эти черты характера в Уриене.

– Я не могу оставаться в Гвалчду, даже несмотря на ребенка.

– А! – Мелун кивнул. – Ты беспокоишься о малыше, о том, что за человек Тиг.

Услышав смех Тига за спиной, Анвен вздрогнула и повернула голову. Она отметила, что люди смотрят на него по-другому. Опасаются, но все же не боятся так, как раньше. Люди будто почувствовали произошедшую в нем перемену.

Тиг изменился. Распахнул двери своего дома, не жалеет казны для жителей Брайнмора. Разве Уриен сделал бы что-то подобное? Похож ли Тиг на Уриена?

Тиг выказал преданность королю Эдуарду, а ее соплеменникам оказал помощь. В лорде Гвалчду есть не только тьма, но и свет.

Тиг справедлив, но есть в нем что-то еще. Разве не сказал он, что хочет жениться на ней и ради ее безопасности отослать из Гвалчду? Возможно, его требования проистекают не от эгоистичности, как у Уриена, а от желания защищать.

– Да, – наконец ответила она Мелуну.

Анвен в самом деле беспокоило то, что она не вполне понимала, что за человек Тиг. Но еще больше ее пугал неведомый враг.

Мелун заправил ей за ухо прядь волос, как обычно делал, когда она была маленькой девочкой, и на сердце у Анвен потеплело.

– Ты сильнее, чем думаешь, и он тоже.

Анвен прижала ладонь к животу, не желая, чтобы зародившейся внутри ее новой жизни передался ее страх.

Похоже, что Тиг был прав касательно пожара и того, что ее заперли на крепостной стене. Значит, враг охотится и за ней тоже, и ей в самом деле лучше уехать из Гвалчду. Здесь небезопасно для ее малыша.

Как же тесно ее жизнь переплелась с жизнью Тига! Анвен не знала, откуда врагу все известно, но именно поэтому ей было так страшно…

Анвен закрыла глаза.

Страх.

Она ведь не трусиха, но ведет себя именно так. Не рассказать Тигу о ребенке – это ли не малодушие? Он заслуживает знать, вне зависимости от его положения в обществе и власти. Мелун прав. Тиг пытается измениться. Держа его в неизвестности, она лишает его шанса поступить правильно.

Лорд Гвалчду не предатель, не дьявол и не враг. Он всего лишь мужчина, много лет проведший в одиночестве. Но теперь он не один. Есть у них враг или нет, он поймал ее, когда она падала с дерева, и теперь обязан оставить при себе.

Анвен поняла, что не может уйти. Она не могла бросить Тига сейчас, когда он больше всего в ней нуждается. Она должна остаться в Гвалчду.

– Язычники! Грешники! – выкрикивала Ффайон, нетвердой походкой пробираясь по саду. – Богохульники!

Анвен тут же поспешила к ней.

– Что случилось?

– Он снова это сделал! Пограничный лорд позволил крестьянам потешить свое невежество. Господи, спаси нас! Но разве Он услышит мои мольбы, когда лорд Гвалчду Его не чтит? Ты только посмотри!

Ффайон указала на внешний двор. Несколько крестьян дожидались в очереди, чтобы заплатить десятину. Многие принесли с собой Мэри Лвид для последующего торжества.

– Чествовать нужно Деву Марию, въезжающую на осле в Вифлеем, – презрительно выкрикивала Ффайон. – Нечего устраивать пьяные попойки, радуясь убийству животных. Это богохульство!

– Успокойтесь, сестра! – начал было Мелун. – Это всего лишь безобидный лошадиный череп, украшенный лентами для святочного шествия…

– Безобидный! Да что ты можешь знать о безопасности? Ну, ничего, скоро узнаешь! В этих стенах таится зло и всегда здесь пребудет. Он поймет, что здесь произошло, и заплатит за это. Он…

– Ффайон, прошу вас! – Анвен взяла Ффайон за руку и тут заметила, что подол ее платья и рукава пропитаны кровью. – Сестра, на вас кровь…

Та отдернула руку.

– Не дотрагивайся до меня! Да будет тебе известно, что в этот святой день положено приносить жертву!

Разумеется, в Мартынов день забивают скот. Однако Анвен от этого легче не стало.

Ффайон сверкнула глазами:

– Ты нарушила заповедь, не так ли? Я знаю, что растет у тебя во чреве! Я слышала твои признания. Я наблюдала за тобой. Ты легла с ним, и теперь Бог отвернется от нас за то, что мы отвернулись от Него!

У Анвен пересохло во рту. Ффайон подслушала ее разговор с Мелуном и теперь неистовствует. Тиг с Рэйеном тем временем увлеченно беседовали с деревенскими жителями. Их лучше не беспокоить.

Но и оставить Ффайон – бледную и больную – Анвен тоже не решалась. Став свидетельницей ее припадка в Брайнморе, она могла позаботиться о ней.

– Не хотите ли вернуться в свою комнату? – предложила Анвен.

– Или стоит отыскать Грету, – добавил Мелун.

– Нет! – Ффайон схватила Анвен за запястье, с силой впившись ногтями в кожу. – Со мной все будет в порядке. Отведи меня в часовню в замке. Это все из-за света. Здесь слишком светло.