– Четыре. О некоторых встречах я предпочёл умолчать. Они завершились не очень красиво.

Элфи больше не задавала вопросов, размышляя о том, что услышала.

Началась моя улица – кипарисы, ажурные ограды и спрятанные в частных парках старые особняки. Во многих я был. По приглашениям, которые время от времени принимала Фрок.

И… без приглашения. Мы залезали сюда, в дичающие сады угасающих благородных родов, собирая сладкие абрикосы, которыми была усеяна вся земля, так, что она казалась рыжей.

После того как отца не стало, я был мал и Рейн превратился в моего бога. Старше на десять лет, он взял меня в свои игры, включил в свои интересы и научил многому. Слишком многому, чему, возможно, меня не стоило учить.

Иногда, находясь там, в одиночестве, когда на десятки лиг вокруг нет ни одного человека, а лишь чудовища, страдая бессонницей, глядя на бледно-розовый месяц, плывущий по небу, точно перевернутая лодка, я думаю, что бабка, при всём моём к ней отношении – права. Нам бы держаться от Ила как можно дальше. Он заманивает наш род в свои объятия, душит, как это случилось и с отцом, и с Рейном. Как может случиться и со мной.

Но правда в том, что я не могу остановиться. Забыть о нём. И не вернуться к нему. По множеству причин.

Экипаж встал у высоких кованых ворот, украшенных солнцами и павлинами. Сквозь прутья я видел желтоватую мощённую камнем дорогу, исчезающую за поворотом парка. Два охранника появились спустя минуту. Один, с собакой на коротком поводке, остался у калитки, второй, придерживая палаш, подошёл к экипажу, распахнул дверцу.

– Риттер и ритесса Люнгенкраут, с визитом к ритессе Хайдекраут, – сказал я ему.

Оба охранника были мне неизвестны, но насчёт моего имени их, судя по всему, предупредили.

– Конечно, риттер. Добро пожаловать, – с поклоном сказал мужик с седеющими усами. – Сейчас мы откроем ворота.

– Достаточно калитки. Мы пройдёмся пешком. Дорога мне знакома.

– Как угодно, риттер.

Я помог Элфи выйти из экипажа, и она раскрыла кружевной зонтик, защищаясь от прямых солнечных лучей.

Охранник с собакой написал записку на клочке бумаги, сунул её в пенал, закреплённый на ошейнике, и спустил пса с поводка. Тот приземистой тенью рванул по аллее прочь, к особняку, передавая сообщение.

Я проследил за ним с задумчивым видом, и привратник, поняв, о чём я думаю, сказал:

– Позвольте, я провожу, риттер. Псы молодые, не знают вашего запаха. Но они не опасны, если не сходить с дороги.

– А если сойти? – спросила Элфи.

– Тогда они просто задержат и позовут кого-то из нас. Не стоит волноваться, ритесса.

Я помню одного такого пса из своего детства. Он не стал никого звать и прикончил несчастного бедолагу, перебравшегося через забор и решившего отбиваться палкой.

Я расплатился с кучером, и мы с Элфи пошли первыми, наш сопровождающий в десятке шагов от нас, вежливо отстав.

От нагретых за день деревьев и кустарников пахло сладкой пряностью смолы. Невероятный запах моего детства, мне кажется нигде больше в городе нет такого аромата. Он отправляет меня в прошлое, которое, частенько, было вполне беззаботным и прекрасным.

Мы прошли через несколько горбатых мостиков, переброшенных над узкими быстрыми ручьями, стремящимися к Эрвенорд. К вечеру в них на всю весёлую многоголосицу начнут распевать лягушки, а между деревьев – летать бледно-зелёные огоньки светлячков. Сейчас как раз начинался их сезон.

Пока же вокруг звенели цикады. И этот звук, днями лившийся в распахнутые окна моих комнат, также возвращал меня в прошлое.

– Значит, здесь семейное гнездо Люнгенкраутов? – Элфи с удовольствием смотрела по сторонам, опираясь на мою руку и вышагивая с прямой спиной.

– Нынешнее – да.

– Почему она Хайдекраут?

– Вереск20 ей по нраву больше, чем медуница, – хмыкнул я. – Долгая история. Она не любит прошлое, которое связывало её с этой частью семьи. О них успели забыть, а отец извлёк скелет из старого шкафа и восстановил древнее родовое имя с разрешения властей, благо такое право наследования существует. Дед уже был мёртв, так что возразить не мог. А бабка… сильно разозлилась. Но признала закон Айурэ о возрождении древних имён.

Мы прошли аллею, мраморную беседку, поле для игры в ручной мяч и конюшни. Тут нас встретил пёс-посыльный, спешащий обратно.

– Друзья, – сказал ему охранник. – Запомни.

Он глянул безучастными тёмно-жёлтыми глазами, даже не вильнул хвостом. Но нос поставил по ветру, ловя запах. После подошёл к нашему сопровождающему, позволил прицепить поводок, вывалил язык, вполне довольный собой.

– Сколько собак сейчас на территории? – спросил я.

– Шестеро, риттер. Но выпускаем к ночи, так что вас они не побеспокоят.

Он ушёл, уводя зверя.

Особняк появился, как всегда внезапно, выскочив громадной четырёхэтажной махиной, роняя на нас свою неподъёмную исполинскую тень.

– Весёлое место, – прошептала Элфи, сбавившая шаг. – Гнездо мечты.

– Наше жилье тебе нравится больше? Я рад.

– Если бы я жила здесь с рождения, то была бы крайне мрачным ребёнком.

– Ну я же им не стал.

– Ты человек, который не умеет долго унывать.

Дом по крышу зарос зелёным плющом. Ежегодно в этих переплетающихся друг с другом зарослях прорубали отверстия для окон и дверей. К осени побеги становились ярко-красными, словно пожар, и пока не начинались дожди, это было невообразимо красиво. К зиме листья облетали, и дом обретал сходство с андеритом, который выдерживает осаду одеревеневших змей.

На высоком крыльце нас уже ждал дворецкий в тёмно-жёлтой гала-ливрее с серебряными пуговицами и шерстяным аксельбантом. Вот уж не знаю, как Фридрих умудрился так быстро надеть лучшую форму для встречи, но он даже не запыхался, а парик его белел от свежей пудры.

– Риттер Раус. – Его поклон был выверен и церемонен. – Добро пожаловать. Ритесса, добрый день.

Он встречал меня как ни в чём не бывало. Словно я уходил на короткую прогулку перед обедом, а не прошло… совы знают сколько лет. Не хочу считать.

– Здравствуй, Фридрих, – улыбнулся я. – Рад, что у тебя всё в порядке.

Ему было к восьмидесяти, но он всё ещё оставался гренадерского роста, не сутулился, а шириной плеч мог поспорить с великаном. Такой дуб срубит только очень настырная смерть.

– Я тоже, риттер. – Его длинное лицо, украшенное седыми лохматыми баками, чуть просветлело. – Ритесса заканчивает встречу и примет вас в ближайшие полчаса. Позвольте предложить вам напитки и закуски.

Я уже заметил, что на другой стороне двора стоит коляска, запряжённая парой белых донгонских лошадей.

– Конечно. Через несколько минут. Я хочу показать моей спутнице вид на реку.

– Как вам будет угодно, риттер, – снова поклонился Фридрих. – Выделить вам лакея для сопровождения?

– Я помню дорогу.

– Очень хорошо, риттер. Я оставлю дверь открытой. Проходите сразу в гостевую столовую. Всё будет готово.