- Возможно, потому что я не успела накраситься, - отвечаю Роману.

- Не оправдывайся, малышка. Так даже лучше, что выглядишь ты младше. Меня возбуждают совсем девочки.

Так вот чем я его увлекла? Педофильские наклонности Романа заставляют меня убедиться в том, что жалеть о его смерти я ни капли не буду. Пока он шепчет мне на ухо похабные слова я думаю о том, как бы поскорее выбраться на свежий воздух. Будет неправдоподобно, если я выблюю ему на рубашку прямо сейчас.

- Моя машина, - упираю ладони в грудь Фирсову. – Вы обещали её починить.

Роман кривит раскрасневшееся от возбуждения лицо и коротко кивает. К счастью, мы вновь продолжаем дорогу на задний двор, где стоит якобы моя машина. Пугает то, что Роман вооружен, я чувствовала оружие в кобуре у него под пиджаком, а у меня даже ключей от автомобиля нет.

Один из амбалов обходит нас и толкает дверь вперед. Ребята Муратова не станут сразу же стрелять – это слишком рискованно. Ватными ногами я следую на выход. Легкий прохладный ветер обдувает лицо, а в голову лезут самые безумные мысли: что, если у Андрея не получится? Вдруг никто не спасёт меня из лап Фирсова?

- Где твоя машина? - спрашивает с раздражением в голосе Роман.

- Вот он! Красный Х-5, - указываю пальцем.

Шаркая балетками по асфальту, направляюсь к автомобилям, выстроенным в ряд. В этот момент происходит то, что заставляет меня вскрикнуть от ужаса – я вновь вижу смерть настолько близко. Пуля попадает чётко в лоб одного из амбалов и его лицо застывает в гримасе ужаса. Он падает на землю, прямо мне под ноги, после чего начинаются активные действия.

Вокруг Фиросова группируется плотное кольцо из охраны, в которое он захватывает и меня. Роману не до нежностей. Он грубо хватает меня под руку и тянет за собой. Отборный мат, выстрелы, потасовка. Возможно, скоро сюда вызовут полицию, поэтому долго задерживаться здесь нельзя. Совсем не удивительно, что Фирсов был готов к такому варианту событий. Наверное, когда ведёшь подобный образ жизни нужно быть готовым ко всему.

Выстрелы оглушают. Я закрываю глаза и шепотом молюсь. Молюсь и тогда, когда кто-то силой опускает меня на пол и вдавливает в землю, а чуть позже усаживает в машину, хлопает дверью и заводит двигатель. Я медленно открываю веки, потому что больше всего на свете боюсь того, что окажусь не там где нужно - по другую сторону баррикад. Но нет. На водительском месте сидит Николай, а сзади, сверкая чёрными как ночь глазами, оказывается мой муж, который крепко прижимает оружие к виску Фирсова. Взгляд противника дикий и разъяренный, веко подбито, а из носу стекает тонкая струйка крови.

- Мне показалось, что безопаснее держать тебя рядом, маленькая, - произносит Муратов, когда мы срываемся с места.

***

- Пристегнись, - произносит Андрей.

Я протягиваю руку к ремню безопасности и делаю так как он того просит. Муж заботится обо мне даже в тот момент, когда это кажется не совсем важным и первоочередным.

Отметка на тахометре зашкаливает, меня автоматически вжимает в сиденье. Дома, деревья, улицы, всё пролетает с такой скоростью, что я не то, что рассмотреть, а понять как следует не успеваю, где мы и куда так быстро движемся? Как у Андрея вообще получилось захватить с собой Фирсова?

Всё происходящее возле художественной галереи «Астор» прошло будто мимо меня. В ушах до сих пор стоит шум от ругани, выстрелов и ударов. Я чудом оказалась в автомобиле Андрея. Наверное, он не отпустил меня к сыну, чтобы не тянуть за собой хвост. Так будет безопаснее. Его люди уберут людей Романа, а мы расправимся с ним самим.

Где-то вдалеке слышен шум сирен. Это полиция? Скорая? Вновь прикрываю веки и начинаю молиться. Скорее бы всё закончилось, но эта ночь… она кажется мне бесконечной.

Николай – уверенный водитель. Он ловко маневрирует на дороге и обгоняет машины в такие моменты, когда мне кажется, что столкновение неизбежно. Я усмехаюсь и думаю про себя, что было бы эпично разбиться в автокатастрофе буквально в шаге от победы.

У Андрея звонит мобильный. Я напрягаюсь, когда он ругается с невидимым собеседником и вдавливаю ногти в кожаную сумочку, которая лежит у меня на коленях. Она грязная после того, как я побывала на земле. Мой наряд тоже безнадёжно испорчен и лицо, должно быть, выглядит не лучшим образом, но это последнее, что меня беспокоит.

- Наши поехали другой дорогой, - подаёт голос Андрей, обращаясь к Николаю. – Там полиция.

Водитель коротко кивает и вдавливает ногу в педаль газа. Куда больше-то?

Он резко сворачивает вправо, так что меня кидает в сторону. Ухватившись за ручку двери, чудом не падаю на Николая. Километров десять мы едем полями, пока автомобиль не упирается в высокие железные ворота. Местность мне совершенно не знакомая, а ещё тихая до ужаса… Кажется, что в радиусе нескольких километров не обитает ни одной живой души… Но, наверное, именно для этого мы сюда и приехали.

Николай спрыгивает на землю и открывает ворота, а затем возвращается и с рёвом трогает с места, проезжая по выложенной из камня дорожке. От осознания того, что сейчас произойдёт меня бросает то в жар, то в холод. Я закрою глаза. Не буду смотреть. Несмотря на то, что Фирсов тот ещё подонок, убийство — это слишком страшно.

Все кроме меня поочередно выпрыгивают из машины и направляются по извилистой дорожке с заброшенному помещению. Лишь после того, как я понимаю, что ждать меня никто не будет, заставляю себя шелохнуться.

- Дальше я сам, - произносит Андрей, обращаясь к Николаю.

- Нину забрать с собой?

Он бегло бросает свой взгляд на меня.

- Я с тобой! – прошу его.

- Хорошо, возьми фонарь.

Муж кивает и следует прямо, придерживая под локоть брыкающегося Романа. Он направляет дуло пистолета ему под рёбра. Одно лишнее движение и Андрей просто прострелит ему легкое.

Чистый и ухоженный периметр, выкрашенные вышки и противотанковые ежи. Мы приехали к заброшенным складам военной техники. На первый взгляд кажется, что базу открыли буквально пару недель назад, но, когда я следую вдоль забора за Андреем, убеждаюсь, что это место неприступно. Стоит зайти за угол бетонного забора, как ситуация моментально меняется. Он волшебным образом превращается в старое, трухлявое и деревянное заграждение за которым виднеется настоящее кладбище военной техники. Чем дальше мы отдаляемся от проходной, тем хуже становится обстановка. В заборе гниют дыры, под ногами валяются бутылки из-под спиртного и коробки от армейских сухпайков.

Здесь нигде не горит свет, жутко холодо и, к тому же, воняет чем-то тухлым, но чем оставаться в автомобиле я лучше буду с Андреем.

На одну только секунду мне мерещится, что вместе с рассветом начнётся новая и спокойная жизнь… Муратов обязательно согласится на операцию, а затем отвезёт нас в отпуск… Я бы хотела в тёплые края, можно к пирамидам.