— Маленькая, злобная, капризная стерва. И почему я тебя терплю. Другую бы уже удавил, — донеслось до меня.

Проснулась наглость, благо ей для бодорствования мозги не нужны.

— Я все слышу. Щас как обижусь, как пойду с девчонками на стриптиз… то есть на девичник.

При слове стриптиз перед глазами пронесся не очень длинной ассоциативный ряд, закончившийся почему-то Дариком. Сволочь он, но сволочь любимая. Или любимый? Почему в моем воспаленном сознании он теперь фигурирует в платье?

— Боже, что ж мне так плохо?!

— Пить меньше надо.

Я застонала от боли, повернувшись на спину и прижав подушку к животу.

— Кто это тяфкает там в ночи? Вот позову Дарика, и он тебе все ребра пересчитает за то, что ты меня мучаешь.

Предприняв героическую попытку открыть глаза и заставить функционировать мозг хотя бы в частичном объеме, я поняла — бесполезно. У меня внутри черепной коробки кто-то явно решил отпраздновать какой-то церковный праздник, иначе почему там столько колоколов?!

— Во-первых, уже почти вечер. А во-вторых, я самоистязаниями не увлекаюсь. Тебя подлечить, несчастье ты мое ходячее?

Моя гудящая голова переместилась на теплые коленки, а на виски легли прохладные ладони, принося с собой облегчение. Блаженно вздохнув, я открыла глаза и… чуть не закрыла их обратно, увидев недовольную моську Дарелина.

— Дарик, а ты знаешь, что я тебя люблю?

— Знаю. — холодно обронил он, заставив меня насторожиться.

Приняв сидячее положение, я просверлила темного подозрительным взглядом.

— И что опять не так? Что тебя не устраивает? Мы же вроде помирились.

Он тяжело вздохнул и кинул мне халат, в который я поспешно закуталась. Дело пахнет керосином. Чего он на меня взъелся? Что я ему сделала?

— Помирились. Но ты ведешь себя как маленькая, избалованная дурочка. Мне казалось, что ты другая. Неужели я ошибся? Вьешь из меня веревки, выставляешь полным идиотом, мучаешь постоянно. Это надо менять, если мы хотим нормальных отношений. Ты должна измениться, так как твое поведение сейчас неприемлемо для жены Темного Лорда.

Он говорил холодно и веско, удерживая меня от побега за лодыжку своими железными руками. А я вся кипела от возмущения и обиды? Значит, не подхожу? Мучаю постоянно? Идиотом выставляю? И я должна измениться? Значит только я? А он идеален?! Да все это и к нему применимо!!

— Женя, не злись, я же говорю это из лучших побуждений! Я просто хочу, чтоб мы были вместе и были счастливы, а не страдали из-за недопонимания и недомолвок.

— И для того, чтобы ты был счастлив, я должна измениться? Ты не находишь, что это эгоистично?!

Он устало вздохнул, явив миру облик безмерно усталого воспитателя ясельной группы.

— Конечно, я тоже буду меняться и подстраиваться под изменившиеся обстоятельства, но сейчас мы говорим о тебе, моя красавица.

Проворно усадив меня к себе на колени и уткнувшись носом в волосы, он расслабился. А зря! Во мне проснулся дух феминизма. Не хочу я меняться! Я себя полностью устраиваю!

— Не нравлюсь — ищи другую.

Он рассмеялся и чмокнул меня в щеку, вызвав недовольный взгляд и бурные протесты, в том числе и показное брезгливое оттирание щеки.

— Нравишься. Очень нравишься, — тепло улыбнулся он. — Но нужно стремиться к идеалу, не находишь?

— Дарелин, в отношениях с девушками ты полный профан! Отпусти меня немедленно! Я не хочу тебя видеть, а таем более разговаривать! И не надейся, что я растаю от твоих ласк и поцелуев!

Он хмыкнул, но послушно пересадил меня на кровать, хотя и не спешил уходить.

— Да, у меня нет опыта подобных отношений, поэтому я могу быть в этом профаном. Но я же хочу как лучше. Ладно, давай оставим пока этот разговор, раз уж у тебя такое плохое настроение. Пойдем, позавтракаем? Может, ты блинчики сделаешь, а?

Скотина!!

Дарелин

Несмотря на утреннюю размолвку, Женька, кажется, не так сильно разозлилась на меня, как показалось мне вначале. Наверно, я и правда начал слишком грубо. Надо было высказать свою точку зрения помягче.

— Ты слишком мало внимания уделяешь занятиям, сын.

Я поморщился, понимая всю правоту слов Демиурга, но не находя в себе сил отвлечься от размышлений о Женьке. Кажется, она все же не совсем правильно меня поняла.

— Великое Мироздание, да что случилось между вами, что ты постоянно отключаешься от реальности? — вспылил наконец Кес.

Ничего себе, он что ждет от меня откровенности? Решил вступить в права и принять обязанности отца? Надоел уже. Лучше бы учил просто и не совался не в свои дела.

— Пустяки. Все нормально.

По крайней мере, я надеюсь, что все нормально. Женька же не наделает глупостей? Я охрану к ней приставил, на всякий случай. Они предупреждены о характере Наследницы. Тогда почему меня так потряхивает от волнения.

— Она стала занимать слишком много места в твоих мыслях. И угораздило же меня из миллиардов жителей того мира выбрать именно ее! Знал бы, что от нее столько нервотрепки, сбросил бы с моста и убедился, что она действительно мертва.

Отчетливо скрипнули мои зубы, челюсть свело от напряжения. Демиург, поняв что брякнул, поспешно сменил тему и принялся вещать о том. Как важно чувствовать мир, который опекаешь.

Чувствовать мир, знать все, что в нем происходит, осознавать его нужды как свои — все это тяжелая работа Хранителя Мира. Таковым например является сестра Кеса, присматривающая за миром Старшего. Но Хранитель — не Создатель, его опека не совершенна. Поэтому даже при самом лучшем Хранителе и в отсутствии Создателя мир гибнет, уничтожает сам себя. Поэтому мир Женьки слишком близок к своей гибели — Старший отсутствует слишком долго. И где его носит?

А Женька, наверное, расстроится, когда узнает об этом.

— Попробуй почувствовать этот мир, сын. Сконцентрируйся, но не напрягайся. Просто пусти его внутрь себя. Не напрягайся, отбрось все эмоции и желания.

Я старался почувствовать мир, как часть себя, но это оказалось не так уж легко. Накатила боль, в голове раздался дикий шум, сводящий с ума. Кажется, я застонал.

— Не отвергай его, прими. Расслабься и смирись. Ты его часть, а он — часть тебя.

И я смирился. Боль ушла, оставив вместо себя легкость и эйфорию, а жуткий шум превратился в навязчивый шепот молящихся. Впрочем, на него можно не обращать внимания. Ведь гораздо приятней ощущать бесхитростную радость играющего щенка, умиротворенность нежащейся на солнце девушки, предвкушение задумавших шалость детей, панику дроу, решимость и злость готовой телепортироваться Женьки.

— Что? Стой! Куда собралась?!

Я кинулся к окну и увидел как во дворе Женька наполняет силой пентаграмму телепорта, разбивая амулеты, которые мы с Ингром создали для нее.