— По русскому пятерка. А по математике «четыре».

— Неудивительно…

— Что по математике у дочери «четыре»?

— …Так ведь отец ею не занимается, — закончил фразу Алексей. — Странно, я знаю наперед все, что ты мне скажешь. И все равно мы скандалим.

— Мы давно уже не скандалим.

— Потому что я чувствую за собой вину и предупреждаю эти твои уколы. А раньше нет. Когда мы были на равных.

— Терпения не хватало? — усмехнулась Саша.

— Я не знаю, чего мне не хватало, — вздохнул он. — Сегодня мирил одну супружескую пару. Интересные люди. Любят друг друга до безумия, но он это осознает и не стесняется говорить о своей любви, а она упорствует и прячется за какуюто химеру, лишь бы муж попрежнему за ней бегал.

— Ты мирил жену с мужем?! Тоже мне, образец супружеской морали! — фыркнула Саша.

— И опять я знал, что ты это скажешь. Мне просто хотелось поговорить о любви. Я потому и приехал домой пораньше… Поедем куданибудь поужинаем? — Он просительно заглянул ей в глаза.

— Что, твое расследование буксует? Не знаешь, кто убийца?

— В томто и дело, что знаю, — с досадой сказал он. — Но доказать не могу. Остается рассчитывать только на чистосердечное признание, но человек не тот. Недоступно ему раскаяние. Мне необходимо чтонибудь придумать. Но что? Я пока не знаю…

— И ты покамест зовешь меня в ресторан, чтобы помириться.

— А мы разве ссорились? — удивился он. — Сама же сказала, что мы давно уже не скандалим.

— Правильно. Мы молчим. Но всю жизнь, Леша, мы не можем молчать. Даже если твой сын навсегда останется в Канаде.

— Ты первая начала.

— А я тебя простила.

— Вот как?

— Да, мне уже не больно об этом говорить. Я поняла, что случилось. И Лера тоже поняла.

Саша впервые назвала «эту женщину» по имени. Алексей оценил. И усмехнулся:

— Все поняли, кроме меня. Ну, объясни.

— Для тебя нет ничего важнее твоей работы. Чем дело интереснее и загадочнее, тем больше ты им увлекаешься. С головой погружаешься в свое расследование, вот как сейчас. Ты просто увлекся этим убийством на площадке для керлинга. А там уже пошлопоехало. Вошел в образ. Сыграл одного, потом другого. Себя, гениального сыщика. Сыграл любовь. Бедная Лера попала под раздачу. Хотя она, кажется, довольна. У нее ребенок, о котором она всю жизнь мечтала. Она даже назвала его Алексеем, как и тебя. Еще один Алексей Алексеевич. Похоже, что этого было не избежать.

— Ба! Жена, да ты философ!

— Не все ж тебе. Сейчас у тебя интересные, как ты говоришь, супруги. И ты изучаешь психологию семейных отношений.

— А ведь верно! Я понял наконец, зачем мне это было нужно! — рассмеялся он.

— Что это?

— Ну, расследование. Казалось, что тут интересного? Женщина исчезла с круизного парома. Дело оказалось семейное. Я захотел понять, как устроен этот механизм: семья. Разобрать его до винтика. И разобралтаки! Если Сажины не помирятся, я съем свой галстук. Она еще будет ему в тюрьму передачи носить. Дарья Витальевна… А знаешь, Сашка, ведь я испугался! И здорово испугался! Сажин запросто мог меня убить.

— Леша!

— Рисковый мужик. Я невольно чувствую к нему уважение. Ну ничего ведь, зараза не боится! И люди гнутся под этим напором. Но, как и у всякой неординарной личности, врагов у него полно. А вот друзей нет. Я завтра поеду к нему на работу. Мне надо поговорить с начальником службы безопасности холдинга «АNДА». Похоже, он мой бывший коллега. Подход к нему я быстро найду. Мне надо узнать, какой компромат Дмитрий Александрович получил на Голицына. А я уверен, что получил. Иначе Анжелика Голицына в новогоднюю ночь не полетела бы за борт… Ну что? В ресторан поедем?

— А поедем! Тебе надо отвлечься.

— Надраться, ты хотела сказать?

— Надраться ты и дома можешь. Просто на людей посмотреть.

— Сашка, ты очумела! Да меня от них тошнит! В Москве такие пробки, что начинаешь мечтать об эпидемии, которая половину этих людей заперла бы дома! Хотя бы половину!

— А тебе бы по блату выдали вакцину.

— Да, я эгоист. Хочу увидеть, как Москва опустеет. — Он посмотрел на часы. — Самые пробки. Все равно на машине поедем. Тут недалеко. Гдето у меня была схема проезда… В куртке, что ли? — Он встал и направился в прихожую.

— Что за ресторан? — крикнула из спальни Саша, раздвигая двери шкафакупе. Дочери дома не было, ушла на бальные танцы. А сын еще не вернулся из института.

— Да вот я и хочу посмотреть, что за ресторан. Кухня там вроде бы неплохая, как сказала мне одна женщина, знатная кулинарка. Остается оценить интерьер и меню. А заодно винную карту. Если повезет, я встречу там старого знакомого и он сделает нам скидку. А может статься, и знакомую? — Фотографию Алисы Алексей видел в доме у Сажиных. Там их было много, этих фотографий. Алиса за партой, Алиса в Греции, на ступеньках Акрополя, Алиса в березовой роще… Но в основном Алиса с рапирой, в костюме для фехтования. Белое ей шло.

«Ростом она метр семьдесят пять — метр восемьдесят, — прикинул он. — Высокая. Глаза отцовские. Характер тоже. Если она встречается с Голицыным, почему бы им не проводить время у него в ресторане?»

Первое, что неприятно удивило: ресторан был дорогой. Значит, придется потратиться. Голицына на горизонте не видно, и скидки не предвидится.

— Нус, посмотрим, что тут? — сказал Алексей, открывая меню.

— Дайка сюда, — со вздохом отобрала его Саша. — Очки ты носить стесняешься, а вблизи видишь плохо. Спорю, ты ни слова не можешь разобрать. Мы это уже проходили. Сейчас закажешь чтонибудь от фонаря, наугад, а потом будешь выкручиваться, как ты это умеешь. Как ребенок, Лешка!

— А ведь поймала! Ладно, заказывай ты. А лучше читай меню вслух… Вот уж не думал, что Даниил Валерьевич такой жадный, — буркнул он, услышав цены. — Оно хотя бы того стоит?

— Фуагра с ежевикой и половинкой персика… Гмм… А где вторая половинка? Суп из омаров…

— Вот и я о том же. В Москве на самом деле трудно найти хороший ресторан, хотя их тут пруд пруди. Так, чтобы и цены были адекватные, и от еды удовольствие получить. Если дорого, как здесь, то не факт, что вкусно.

— Зато здесь красиво. — Саша огляделась.

— Неплохо, — согласился Алексей.

Основной в ресторане была заявлена французская кухня, в названии тоже сквозила Франция, и не меньше, чем Париж. Гостям предлагались уютные диваны с кучей подушек и мягкие светлые пледы. Имелся и пафосный банкетный зал с белоснежными скатертями и полным набором посуды. Главным в интерьере обычного зала был камин, что создавало особый уют. Летом гостям предлагалось встретить московский закат на открытой веранде. Внимательный официант тут же предложил новоприбывшим отведать хлеб из пекарни при ресторане и принес комплимент от шефповара — какоето душистое зеленое масло.