Несмотря на исчезновение Сильви, Роуз все равно заставили идти в школу и делать вид, что ничего не произошло.

– Ты никак не поможешь, если будешь просто слоняться по дому, – сказала мама. Она положила в рюкзак Роуз сэндвич с тунцом и отправила дочь к автобусу. Мама никогда раньше не плакала, а сегодня не могла остановиться. Она не смотрела Роуз в глаза и хотела спровадить ее подальше.

Как потом узнала Роуз, папа позвонил в полицию. Сильви объявили сбежавшей. Папа ходил на железнодорожную станцию и на автобусный вокзал, показывал людям снимок Сильви, но никто ее не видел.

– Наверное, отправилась в свой Голливуд, – повторяла мама. – Она всегда была такой мечтательной. С самого детства.

Подруг Сильви поразила новость о ее исчезновении, и они сказали, что не слышали ни о каком плане побега. Однако, по их словам, в последнее время Сильви странно себя вела, и подруги подозревали, что у нее есть тайный поклонник.

Марни, ее самая близкая подруга, предположила, что Сильви поедет прямиком к Альфреду Хичкоку на студию «Юниверсал». Полиция проверила эту зацепку, но помощница режиссера сказала, что мистер Хичкок не знаком с Сильвией Слейтер из Вермонта и не получал от нее никаких писем, однако она обязательно свяжется с полицейскими, если девушка, подходящая под описание, появится на студии.

Роуз проверила: все письма Сильви, которые она доставала из почтового ящика и читала, надежно спрятаны. Никто их не найдет. Долгие годы эти письма служили ее тайным проводником в мир сестры. Что ж, больше писем не будет.

Пока родители спали, Роуз пробралась в мастерскую, взяла фонарик, который достала из рюкзака еще вчера, и пошла к башне. Роуз вспомнила, как прошлой ночью Сильви спросила из темноты: «Что тебе нужно от меня?»

Зайдя в башню, она щелкнула фонариком и на верхнем этаже осмотрелась, будто ожидая, что Сильви еще здесь, прячется в темноте.

Их схватка очень походила на танец, но в итоге Сильви упала с крыши, и в этот момент на ее лице застыло выражение настоящего ужаса.

Роуз выключила фонарик и села, прижавшись спиной к холодной каменной стене. Глядя на звезды, она думала, как же выглядит ночное небо вдалеке отсюда, например в Голливуде, куда хотела поехать Сильви.

На первом этаже послышались шаги.

– Сильви? – позвала Роуз, в глубине души надеясь, что это сестра. Роуз совсем не пугала мысль о том, что ее сестра монстр и способна сотворить страшные вещи. Вот бы только это была настоящая Сильви, вот бы Роуз ошибалась насчет нее, Фентона, всех этих оборотней и мотыльков.

Кто-то поднимался наверх.

Роуз замерла. Слышалось дыхание. Кто-то прошел по второму этажу и уверенно направился к лестнице на крышу. Сжав металлический фонарик над головой, Роуз приготовилась нанести удар.

Вот руки хватают ступеньки, все ближе к полу последнего этажа.

Знакомые руки.

Не Сильви.

А мамины.

– Что ты тут делаешь? – спросила мама, преодолев лестницу и изящно ступив на крышу.

Странно было видеть здесь маму. Хотя папа построил башню для мамы, она никогда туда не заходила. Наоборот, норовила обойти башню стороной.

– Я не могла заснуть, – ответила Роуз. – Решила пойти поискать Сильви. Она иногда приходила сюда. По ночам.

Мама задумчиво глянула на Роуз. В тот день она впервые посмотрела Роуз в глаза, однако ее взгляд был чужим, непривычным, настороженным. Словно мама только что встретила незнакомца и сомневалась, понравится ли он ей.

Наконец мама засунула руки в карманы шерстяного пальто и тихо сказала:

– Я слышала, как вчера вы с сестрой тут ссорились.

Левый глаз Роуз пронзила острая боль. Она прижала к глазу большой палец и начала массировать его. Скорее бы спуститься вниз, пойти домой и уснуть, лежа в теплой кровати. Может, если она заснет, этот день перестанет существовать.

– Правда?

Мама кивнула в ответ.

– Расскажешь, из-за чего?

– Я пошла в башню за Сильви.

– С цепями и капканами в рюкзаке?

Роуз шумно сглотнула. Как мама узнала про рюкзак?

– Я хотела поймать ее. Ты бы ни за что не поверила мне, пока не увидела, что она такое на самом деле.

– И что она такое, Роуз?

– Оборотень. По крайней мере, мне так кажется. Я почти уверена. Они действительно существуют, мама, прямо как в рассказах Омы, которые я помню с детства. И теперь я понимаю, зачем она про них рассказывала. Она знала, что Сильви оборотень, и пыталась меня подготовить. Чтобы я смогла остановить ее, если придется.

И ведь все получилось, верно?

Невыносимая боль пронзала левый глаз острым копьем.

Роуз отчетливо помнила, как вчера ночью возвращалась домой. Тяжелый рюкзак хлопал по спине, в руках она зажала сачок с мотыльком. Сначала мотылек хотел вырваться, а потом затих, смирившись с заточением.

Мама устроилась на полу рядом с Роуз и, прижав спину к холодной стене, глубоко вздохнула.