Но, с другой стороны, он все же оставался ханским вассалом. И это тоже отразили монеты. Дмитрий обязан был в знак зависимости от Орды на другой стороне своих денег помещать имя хана Токтамыша с его титулом «султан», и к тому же еще русские монетчики должны были в подражание золотоордынским монетам писать благопожелание хану - «Да продлится его царствие», в то время как всей душой они жаждали скорейшей гибели этому проклятому завоевателю, молили бога об этом, надеясь на перемены и облегчение татарского гнета. «А переменит бог Орду», - как затаенная надежда всей Руси звучат эти слова в княжеских договорах.

Но после 1382 года нечего было делать, Дмитрий должен был пойти на компромисс и, добившись права на выпуск монет со своим титулом и именем, вынужден был помещать на деньгах также имя и титул Токтамыша.

Того же добился и Дмитрий Константинович Нижегородский. Но на его монетах знак зависимости от Орды другой - не читаемое ясно «Султан Токтамыш», а неразборчивое подражание золотоордынской монете, неважно какой, неважно какого хана, лишь бы оно имело общее сходство с ордынской монетой. Это не было выражением персонифицированного вассалитета, как на московских монетах. Это был общий символ зависимости от Орды. Именно первого русского князя Дмитрия Московского, главы общерусского движения за независимость, претендующего быть князем «всея Руси», великого князя Владимирского заставил Токтамыш помещать наиболее тяжелый и унизительный знак вассального положения - свое Токтамышево имя. А великий князь «второго ранга», нижегородский Дмитрий Константинович, мог ограничиться более «легким» знаком вассалитета - простым подражанием татарским легендам, нечитаемым и неопределенным. Таким образом, имя Токтамыша на первых монетах Москвы - это как бы негативное признание ее главенства среди русских земель. И начинается упорная борьба русских князей за то, чтобы на своих монетах как можно больше «замазать», уменьшить, стушевать выражение ордынской зависимости и как можно сильнее «выпятить», подчеркнуть знаки собственного суверенитета.

Иногда монетчики поступали так: имя хана они писали вокруг изображения головы человека. Или эту голову вставляли среди арабских букв имени Токтамыша, и каждый раз это делалось так, что если голову поставить правильно, то строчки с именем хана окажутся «вверх ногами». Мы должны перенестись мысленно в ту эпоху и осознать, что в денежном деле, на монетах, таком важном пропагандистском и прокламативном государственном средстве, все детали и мелочи были очень важны и не могли остаться незамеченными. Тогда мы поймем, какой выпад против джучидского властелина допускали русские монетчики.

В конце XIV века наступает такой политический момент, когда великий князь Московский решается на разрыв с Токтамышем. В 1399 году Токтамыш с литовским князем Витовтом потерпели сокрушительное поражение от другого золотоордынского хана. Уже в 1395 - 1396 годах, после того как в центральных землях Орды похозяйничали войска среднеазиатского завоевателя Тимура, власть хана ослабела настолько, что Москва могла не считаться с ним. Тем более могла она почувствовать себя свободнее после битвы 1399 года. Открылась возможность полностью отказаться на монетах от выражения вассалитета по отношению к Орде. Но сделать это сразу было бы рискованно. Государственная мудрость подсказала князю Василию, сыну Дмитрия Донского, ряд промежуточных шагов в оформлении своих монет.

В это время, видимо, Василий Дмитриевич стал чеканить монеты с нечитаемыми знаками, подражающими арабским буквам, - этим более легким и не таким обидным, как бы абстрактным знаком ордынской власти. Монетчики, заменив имя Токтамыша нечитаемым подражанием золотоордынским дирхемам, сделали существенный шаг. Им хотелось идти дальше в этом направлении, но отказаться сразу и совсем от какого-либо «ордынского» элемента на монетах они не решались. И вот они предпринимают ряд полумер. Сначала монетчики как бы нейтрализуют этот «ордынский» элемент на московских деньгах тем, что среди линий, долженствующих изображать нечто, напоминающее зо-лотоордынскую монету, помещают русскую букву - отчетливую, ясную, русскую. Затем делается следующий шаг - на одной стороне монет помещают в четырех строках титул «Великий князь» и имя «Василий». Никакого изображения, только имя и титул - это выглядело более убедительно и весомо, чем плохо видная надпись по краю монеты, часто стертая или плохо оттиснутая при чеканке. Такие строчные надписи - существенная заявка князя Василия на более высокую, ступень своего суверенитета, на независимость Москвы.

Но так просто оставить эту торжественную надпись на монетах было нельзя. На другой стороне монет помещают имя Токтамыша - князь как бы заглаживает свой дерзкий поступок перед Ордой. Сделав в одном огромный шаг вперед, Василий из политической предосторожности должен был сделать шаг назад в другом. Но длилось это недолго. Василий упорно продвигается на своем пути к выпуску монеты, полностью лишенной знаков вассалитета. Имя Токтамыша заменяется на анонимную надпись - просто «Султан высочайший». Это еще один шаг вперед, к цели: самого существенного, имени хана, уже нет. По всем канонам восточного денежного дела это следует расценивать как резкий выпад против верховной власти Орды. А вместе с тем все соблюдено - ордынский элемент наличествует. Затем новый шаг - вместо титула помещают нечитаемое подражание. А на другой стороне все это время сохраняется броская выразительная легенда в центре поля с именем «Василий» и титулом «Великий князь».

Вскоре оказалось возможным совсем освободиться от «ордынских» элементов. Сбывается мечта князя и народа - на московских монетах нет больше признаков татарской зависимости. На одной их стороне в строчной легенде имя князя и его титул «Великий князь», на другой - изображение всадника без надписи. Но и это еще не все. Максимального выражения русского суверенитета московский князь достиг на монетах следующих выпусков. На них на одной стороне полный титул и имя - «Великий князь Всея Руси Василий Дмитриевич» в строчках, и на другой - круговая надпись «Великий князь Василий Дмитриевич» и изображение зверя в центре. Зверь этот - лев или барс - был гербом, эмблемой Владимирского княжества. Василий подчеркивает, что он великий князь всея Руси и преемник великих князей Владимирских, стоявших некогда во главе всего русского Северо-Востока.

На этом Василий ставит точку и несколько лет чеканит монеты в таком именно оформлении.

Монеты показывают нам, как тяжело было русским высвободиться от ордынского ига, какую напряженную борьбу не только на ратном поле, но и в дипломатической сфере, и в области монетного чекана вели они с ханами. Шаг за шагом, то отступая, когда этого требовал ухудшившиеся обстоятельства, то напористо и стремительно наступая, шли они к независимости. В трудных условиях феодальной раздробленности, оскудения и разрухи, связанных с татарскими погромами и