Она выбросила из старого платяного шкафа жалкие шмотки Карпова, тщательно протерла шкаф изнутри и развесила в нем свои новые туалеты. Карпов не возражал. Куда уж там возражать! Он время от времени осторожно распахивал скрипучие дверцы старого шкафа и с благоговением рассматривал изумительные наряды, пахнущие французскими духами, боясь даже прикоснуться к ним. А свое тряпье он повесил на гвоздики, вбитые в стенку прихожей. «Ну и ну, — думал Алексей Алексеевич, — ай да Илоночка, сумела же подружиться с такой богатой дамой! Сколько подарков, и какие все дорогие!» Он уже и забыл, что поначалу поругивал Илону за такое знакомство. Теперь он гордился своей дорогой девочкой. Это же надо, такие платьица, такие юбочки, брючки! Их и стирать-то дома нельзя, Илоночка сама откосит их в химчистку. А вот новое красивое белье по-прежнему стирает он, Карпов, да не чем-нибудь, а только дорогим порошком — Илоночка приказала купить «Ариэль» и новый тазик, красивый, пластмассовый. Сказала, что от старого может ржавчина на белье сесть. Ну и правильно, может. А зачем портить такие красивые вещи? Алексей Алексеевич изо всех сил старался угодить девочке, не переставая удивляться тому, что такое чудо из чудес по-прежнему живет в его бедной квартире, соглашается есть его стряпню, даже разговаривает с ним! И еще Илоночка купила новое постельное белье — красивое, все в цветах и птицах, целых четыре комплекта! И новые полотенца для ванной и кухни, и несколько кусков дорогого мыла, и шампуни, и всякие там кремы… И даже большое зеркало с туалетным столиком. Зеркало теперь стояло в комнате, пугая Карпова отражениями. Алексей Алексеевич никак не мог привыкнуть к тому, что рядом с ним в комнате что-то мелькает, когда Илоночки нет дома. Он постоянно забывал, что это он сам отражается в новеньком зеркале. А на столике перед зеркалом стояло множество красивых флаконов, баночек, коробочек… И все хорошо пахли, и на всех было что-то написано не по-нашему. Это какие же деньги надо потратить на все эти женские штучки!

Конечно, Илона соврала Карпову, что и зеркало, и косметику ей тоже подарила мифическая подруга. Не признаваться же было, что у нее завелись собственные немалые деньги! Но Карпов всему верил, даже смешно иной раз становилось. Впрочем, о нем Илона совершенно не думала, вспоминая о его существовании только тогда, когда ей не нравилось, как он постирал ее вещи или помыл посуду. Все остальное не задевало ее внимания. Она полностью ушла в свои мечты. Она не ощущала вкуса еды, которую старательно готовил Карпов, не слышала его слов, машинально бормоча что-то в ответ… Она постоянно пребывала с ним, со своим рыцарем… Она представляла себе, как произойдет это — и каждый раз декорации романтической сцены менялись. Неизменным оставалось одно: он и она, нежность и страсть и любовь до гроба. Они жили счастливо и умерли в один день…

Но сначала будет… Илона представляла, как однажды (совсем скоро!) Антон вдруг скажет ей: «Дорогая, сегодня вечером я хочу тебя пригласить поужинать… но не в ресторане». — «А где же?» — спросит она. «О, это секрет!» — и он загадочно улыбнется, облив ее теплым светом синих прекрасных глаз. И она не задаст больше ни единого вопроса. Л вечером они встретятся у памятника Петру Великому, у знаменитого Медного всадника (Илоне нравилось это место, там было так красиво, Нева выглядела особенно величавой). Она будет ждать Раменского, одетая с особой элегантностью… Ну да, шелковые серые брюки «капри», тончайшие колготки, серебряные босоножки на высоком каблуке, но не на шпильке — к коротким брюкам нельзя надевать такие… На ней будет бледно-розовая блузка со строчками и ручной вышивкой, серьги с черными жемчужинами, высокая прическа… А какие духи? Конечно, «Трезор». Они создают ощущение мгновенного счастья, которое грозит вот-вот исчезнуть… Это заставит Антона постараться как можно крепче привязать к себе Илону… Ну да ведь он именно ради этого и назначит встречу. Он остановит рядом с ней машину, выскочит, распахнет дверцу, приглашая Илону сесть… Он будет светиться радостью, но при этом немножко волноваться: он ведь не может быть до конца уверен, что Илона действительно принадлежит ему навеки… И он привезет ее в огромную квартиру… Нет-нет, никаких квартир! Он привезет ее в огромный загородный коттедж, двухэтажный, окруженный модным японским садом, с бассейном в подвале, с гаражом на четыре машины… И тут окажется, что он, ни слова не говоря Илоне, развелся с женой и купил вот этот дом — для них двоих!..

Но… мечты мечтами, а дело пока что продвигалось туго. Раменский дважды приглашал Илону пообедать, и только. Они болтали обо всякой ерунде, смеялись, во второй раз Антон Иванович даже поцеловал Илону в щечку на прощание, но это было все. Однако Илона была уверена: он не спешит именно потому, что уже влюбился в нее без памяти, он боится обидеть ее торопливостью… Ну и, кроме того, ему же надо оформить развод. Он честный человек, он хочет все сделать по правилам.

Ей почему-то и в голову не приходило, что все может быть совсем иначе.

Илоне казалось, что денег у нее хватит навсегда, но они почему-то таяли с немыслимой быстротой. И это при том, что на питание она выдавала Карпову сущие гроши. Но… июль закончился, наступил август, близился сентябрь — Илоне понадобились новые туалеты для более прохладной погоды, а одежду она покупала только в самых дорогих бутиках, и как-то поздно вечером, в очередной раз выпив с Карповым бутылку водки и уложив убогого спать, она встала на табурет, заглянула на кухонный шкаф и с ужасом обнаружила, что у нее осталось всего триста долларов. Нужно было срочно добывать деньги.

Но Илона решила, что раз уж она такая везучая, раз уж у нее такая мощная интуиция, помогающая ей безошибочно выбирать денежные жертвы, то с этим никаких проблем не предвидится. Пойдет — и найдет. Главное — поскорее.

Вот только… Она вспомнила, что самые толстые кошельки, то бишь бумажники, они с Толяном изымали все-таки не у прохожих, а у владельцев дорогих иномарок. «Ну, значит, надо выходить на большую дорогу, — весело подумала Илона. — Это даже интереснее, чем устраивать засаду в проходном дворе или на безлюдной улице. Намного интереснее!» Илона тут же начала воображать, как все это произойдет, и снова почувствовала, как заиграла в ней кровь, как зарумянились щеки… Приключение — вот что это такое! Яркое, настоящее приключение!

Однако на этот раз «приключение» закончилось совсем не так, как представлялось Илоне. Хотя сначала все шло по отработанному сценарию. Она сказала Карпову, что пойдет в гости к своей любимой подруге и вернется поздно, а может быть, даже заночует там.

Для полного спокойствия напоила Карпова и отправила в постель, а сама, принарядившись в удобные легкие сандалии, ярко-зеленые брюки и синюю блузку, накинула сверху куртку-перевертыш, вооружилась, как и в прошлый раз, ножом и газовым баллончиком и, взяв такси, отправилась на юго-запад, в Красносельский район. Ее интересовало Петергофское шоссе, по которому, как то было отлично известно, вечером в конце недели проезжает множество не слишком бедных людей, рвущихся отдохнуть за городом, на собственных дачах. Но, конечно, следовало начать голосовать попозже, когда машин будет уже не слишком много. Илону беспокоило только одно: как бы не ошибиться. Ведь рассмотреть издали, да еще в темноте марку машины — дело нелегкое, если вообще возможное. Однако она быстро нашла выход: заняла позицию на небольшом подъеме. Отсюда ей были отлично видны автомобили, моментально снижавшие скорость у видневшегося вдали поста дорожной милиции.