Выводы:

→ Здоровая экономика не важна сама по себе. Человеческое благосостояние должно быть в центре оценки счастья.

→ Благоденствие народа поддерживается тремя факторами: экономикой, культурным наследием и самоуправлением.

→ Процветание экосистемы также крайне важно для благосостояния народа.

Джон Холл руководил международным проектом «Оценка развития общества» в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Он пришел в ОЭСР из Австралийского бюро статистики, где проработал семь лет, в основном занимаясь революционными проектами, и опубликовал первые оценки прогресса в Австралии. Он обладает степенью магистра статистики в Великобритании и магистра Администрации общественных услуг в Австралийской и Новозеландской школе управления. Как гражданин Австралии и Британии, Джон также работал в Британской общественной службе, в рамках Мировой программы пропитания в Замбии, а также захватывающе неудачным маляром, телохранителем и официантом в США.

«Когда я спрашиваю у своих пациентов из Китая, счастливы они или нет, многие из них смотрят на меня пустыми глазами, не зная, что ответить», — говорит доктор Самуэл Хо, основавший первую Лабораторию позитивной психологии в Китае. Он говорит, что пришло время объединить мышление Востока и Запада в общемировой модели счастья.

Если даже американцам из академических кругов несвойственно говорить о счастье, то китайцам тем более. В Китае концептуальное представление счастья — предмет диалектического баланса. Обратимся к древней философии Инь и Ян. Все посланное из космоса человеку никогда не закончится — цикличный процесс обмена между добром и злом, счастьем и горем и так далее. Другими словами, счастье зависит от несчастья, и несчастье скрыто в счастье. Придание радости слишком большого значения может прервать баланс жизни. Древние китайцы, приверженцы даосизма, верили, что за всем хорошим неизбежно следует плохое. Таким образом, не следует сильно сосредотачиваться на счастье, но не надо и привлекать несчастье.

Когда я основал Лабораторию позитивной психологии в своем управлении около 10 лет назад, некоторые саркастически предлагали открыть и Лабораторию негативной психологии на другом конце здания, чтобы поддерживать баланс существования по системе фэн-шуй. С тех пор прошло 10 лет, и позитивная психология и счастье — популярные сейчас идеи в академических кругах, в обществе, в Гонконге и в других городах Китая. В начале моей работы в области позитивной психологии я восхищался исследованиями Эда Динера о личностном благоденствии, которые показали, что китайцы рассматривают счастье не таким важным объектом и думают об этом не так часто, нежели представители других наций. Однако общий уровень счастья китайцев не был особенно низким, несмотря на факт того, что их индекс покупательной способности был среди самых низких из всех исследованных стран. Полученные данные совпадают с моей практикой как клинического психолога. Когда я спрашиваю у своих пациентов из Китая, счастливы они или нет, многие из них смотрят на меня пустыми глазами и не знают, что ответить. Мой вопрос тогда был таким: если китайцы менее склонны думать о личном счастье, нет ли каких-либо еще врожденных показателей счастья, которые могли бы лучше описать истинный уровень их внутреннего благосостояния? Как и многие мои предшественники, я начал искать ответ путем изучения образа жизни китайцев.

Как и описано выше, способствование жизненному балансу и поддержание хороших отношений между людьми — суть философии Китая. На этом основании ясно, что представление о счастье китайцев более межличностное, в отличие от индивидуалистичной западной модели счастья. Китайцы верят, что личное счастье может вредить отношениям в обществе. Например, личный успех может побудить зависть и ревность других. Общественная культура китайцев делает акцент на благоденствии других или вообще групп людей гораздо больше, чем отдельных лиц. Самой по себе самооценки внутреннего состояния человека может не хватить, чтобы раскрыть весь потенциал счастья среди людей такой культуры. Пациенты, затрудняющиеся ответить на вопрос, счастливы ли они, без размышления отвечают на вопрос, счастливы ли их жена и дети. Их ответы обычно являются хорошим индикатором их личного уровня счастья. Поначалу я думал, что это межличностное определение счастья присуще исключительно китайцам или от силы — азиатам. Но когда я начал обсуждать это на международных встречах и конференциях, многие коллеги из других стран говорили мне, что это отражается на их личном опыте и дома. Это навело меня на мысль, что наш транснациональный мир, возможно, уже перешел в эпоху «кросскультурной психологии», так что теперь мы можем работать над универсальной моделью счастья вместе. Эта «Всемирная книга счастья» — безусловно, одна из вех, ведущих к созданию подобной глобальной модели.

Наконец, я хотел бы предложить следующие пути к счастью, заимствованные из «И-Цзин» («Книга перемен»), древней китайской книги по философии. Согласно «И-Цзин», вы можете взрастить свое собственное счастье, разделяя его с остальными, делая других счастливее, устанавливая гармоничные отношения и освобождая людей от принуждения. Я уверен, эти пути к счастью применимы не только к жителям Китая, но и ко всем остальным народам планеты.

Выводы:

→ Инь и Ян: счастье зависимо от несчастья, а несчастье скрыто в счастье.

→ Межличностное определение счастья, скорее всего, универсально.

→ Мы, возможно, уже перешли к эпохе «кросскультурной психологии», так что теперь мы можем вместе работать над универсальной моделью счастья.

Доктор Самуэл Хо — ассошиэйт-профессор Департамента психологии при Университете Гонконга (Китай). В 2000 он основал первую Лабораторию позитивной психологии в Китае и с тех пор активно привлекается к исследовательской и клинической работе методами позитивной психологии. По словам Хо, его участие в развитии позитивной психологии было одним из самых интересных и значимых опытов в его жизни.

Исследователи из MTV поинтересовались у подростков, что делает их счастливыми. Ответ был не таким, которого опасались потерявшие терпение родители («секс, наркотики и рок-н-ролл»). Время, проведенное с семьей, было наиболее популярным ответом. Их идолы? Половина из них таковыми считает своих отца и мать. Кейти Хэнсон не удивлена: «Юность не должна быть проблемой». Она отыскала лучший наркотик для подростков: потоковое состояние.