— Я что, похожа на дуру? Рубить сук, на котором удобно уселась, — возмутила Чернова. — Не переживай, останешься загадкой.

На такой ноте мы и распрощались. Уже из дома, закрывшись в ванной комнате, я звонила Акулову.

— Как Васька? — спросила его я. — Еще спит?

— Клуб уже закрыли, а подруга твоя в отеле отсыпается, я снял ей номер. Вася наотрез отказалась ехать к себе домой, к тебе или ко мне. Пьяной пьяная, а немного уже соображает, — отчитался он.

— Сбрось мне адрес и номер комнаты в сообщении. Спокойной ночи, Сереж. Почти утра. И спасибо тебе, — прикусила нижнюю губу я. Все еще было стыдно за то, что так проехалась по болезненному прошлому этого мужчины.

— Не за что. Мне было несложно.

Заснула я ближе к пяти утра. Все мысли мешали раньше это сделать. Даже не заснула, а провалилась в сон, где встретилась с Грачом, от которого и бежала в реальности. Вот только в мире сновидений для меня не действовали запреты, поэтому стоит ли удивляться, что простыня была скомкана, а я… Холодный душ показался раем.

Пока мне оставалось довольствоваться именно этим и обещанием самой себе вскорости оборвать затянувшееся воздержание. Здоровье требовало, да.

Яга заботливо оставила мне еще теплую кашу на плите, а сама повела Богдана в садик. Это у меня сегодня выходной, вяло перетекающий в празднование чужой свадьбы, а у других обычный день.

— Ты жива там? — первым делом позвонила я Ваське.

Та ответила только с пятого дозвона.

— Ох, где-е я? — простонала Рогова. — Кто я?

— Пить надо меньше, иначе скоро вообще о таких вещах забудешь, подруга.

— Рит, ты? Ой, как голова у меня болит… У-у-у!

— Это похмелье, Вась. Добро пожаловать в клуб гробящих свою жизнь. Поздравляю! Тебе два шага до алкоголизма осталось.

— Не наседай, — прохрипела подруга. — Я все поняла и больше так не буду. Алкоголь все равно не забирает проблемы, а наутро так плохо, что вообще жалеешь о факте собственного рождения.

— Я рада, что ты сама пришла к этому выводу, — кивнула я, точно Рогова могла это видеть. — Но таблеточку на ресепшен попроси. Какие планы на сегодня?

— Не умереть от избытка токсинов. Они точно серьезно так накопились.

— Дурость у тебя накопилась, — фыркнула я. — Надеюсь, что вся вышла уже.

— Ха!

Мы еще немного поболтали, и я принялась за сборы. Клуб сегодня был полностью на Акулове, за свой бизнес я не переживала. К намеченному времени я уже спешила из квартиры.

— Повесились там, девочка! — пожелала мне вдогонку Яга.

— Обязательно!

На самом деле я жутко ненавидела подобные торжества: вся эта показушность, игра на публику раздражали, но раз Маша вверила мне такую серьезную роль, то я обязана быть.

— Марго, ты прекрасна, — встретил меня комплиментом Васнецов. — Ты всегда такая, но сегодня особенно. Это платье…

— Благодарю, Ром, — улыбнулась другу, присаживаясь в его автомобиль. — Ну что? Готов быть моим плюс один?

— Сегодня я на все готов, особенно когда такая красавица рядом, — блеснул улыбкой Роман. А потом нарочито громко вздохнул: — Эх, дружба без привилегий утомляет. Может, нарушим правила?

— Никогда не думала, что ты, Васнецов, плохой мальчик, — рассмеялась я, откидываясь на сиденье. — У меня прямо разрыв шаблона, Ром.

Друг не спешил смеяться, отчего и я неловко замолчала. Мужчина буравил меня таким внимательным серьезным взглядом, что мне стало не по себе.

— Ты не шутил, что ли? — не поверила я. — Да ладно!

— Неужели я настолько хорош для дружбы и настолько плох для развлечений? — спросил Васнецов.

Мы как раз вырулили на трассу, что вела за город. Свадебная вечеринка Давыдовых должна была проходить в одном элитном поселке, буквально рядышком со столицей.

— С чего ты решил? — недоумевала я.

— С того, что ты не воспринимаешь меня как мужчину, Марго, — без обиняков спокойно выдал Васнецов.

— Заметь, это ты так сказал.

— Я врач, Селезнева, но никак не слепой.

— Хороший врач, — согласилась я, а остальное решила игнорировать.

Правда, долго продержаться все равно не удалось.

Роман уверенно вел машину, внимательно следил за дорогой, но это не мешало ему то и дело поглядывать на меня.

— Перестань, Ром, — поморщилась я, не выдержав. — Мне казалось, что мы с тобой все сразу решили.

— А если я не хочу просто дружить? Если ты мне нравишься, как женщина? Если я хочу…

— Будь это так, ты бы заметил меня еще в первую встречу. Помнишь? — Раз уж Васнецов сам решил залезть в это болото, то я не собиралась отсиживаться и позволять вешать мне лапшу на уши.

— У меня принцип — не заводить отношений с пациентками, — поджал губы он.

— Хорошая отговорка, правильная, — похвалила его я. — Но сути дела это не меняет. Мы оба с тобой прекрасно знаем, что будь между нами химия, и она проявилась бы сразу. Еще тогда.

Я заметила, как напряглась линия подбородка Васнецова, как заходили желваки на скулах. Мои слова ему явно не нравились.

Впрочем, редко кому вообще нравится правда.

Мы часто выбираем ложь: во спасение, щадящую, лукавую. Думаем, что так легче, а на самом деле только усложняем себе жизнь.

— А вот так, Ром, клин клином из-за того, что у тебя сейчас тяжелый период после развода, — поморщилась я. Специально задеть его я не старалась, но и подстраиваться, щадить не собиралась. Мужик он или где? Должен уметь держать удар. — Не надо так. Ничего из этого не получится. Разве я не достойна большего, чем стать заменителем бывшей?

К тому же Васнецов был прав. Я действительно не воспринимала его как мужчину. Не было той тяги, искры, влечения…

Даже тело не покрывалось у меня мурашками от близости Романа. А ведь я давно не позволяла себе сбросить напряжение таким образом, пора бы.

То, что работало с Грачом, самым неподходящим для меня мужчиной, ломалось рядом с Васнецовым. Закон подлости в действии.

— Прости, — глухо пробормотал Рома. Похоже, мне все же удалось подобрать правильные слова, чтобы достучаться. — Конечно, достойна, Марго.

— И ты, Васнецов. Ведь обязательно встретишь еще свою женщину, — улыбнулась я. — Так давай же позволим друг другу совершать ошибки, нарушать правила, а не разрушать то, что не вернешь после того, как только переступишь черту. Дружба для меня дороже, чем пара минут удовольствия.

— Пара минут? Ну ты, Селезнева, совсем меня опустила, — хмыкнул Рома, но как-то совершенно незлобно, и поза его была расслабленной.