Единственная тема, которую она не собиралась обсуждать с мистером Несбиттом, – ее брак с Эдмундом. Как Эмили ни настаивала, Джейн решительно была настроена сперва объясниться с Эдмундом сама, а затем уж объявить отцу о своем решении – оставаться жить со Стоунвиллем или уйти от него. Эдмунд все еще не написал жене, вернулся ли он в Лондон, но миссис Стоунвилль, кажется, не слишком унывала. Леди Гренвилл с тревожным изумлением наблюдала за переменами в Джейн – кажется, ее бессердечная подруга на самом деле влюблена в мистера Риддла, то есть лорда Мернейта!

«Что бы стоило Джейн подождать еще несколько месяцев, не выходить так поспешно за Эдмунда! Тогда сейчас она была бы свободна и не страдала от пренебрежения супруга! – так думала Эмили. – Конечно, она и вообразить себе не могла, что ею овладеет чувство, которое она не надеялась когда-либо испытать. Жаль, что пример брата ничему не научил ее – Ричард тоже много лет порхал, подобно летнему мотыльку, от флирта к роману и снова к флирту, но ведь влюбился же он в конце концов в ту девушку, сестру миссис Феллоуз! Выходит, Соммерсвилям просто не дано пережить это чувство в ранней юности, оно посещает их позже, к несчастью. Ричард, кажется, излечился от него, но что будет с Джейн? Если б только Мернейт сдержал обещание и помог ей добиться развода с Эдмундом!»

Как ни странно, Эмили совсем не было жаль человека, много лет назад пострадавшего из-за любви к ее старшей сестре. Его поведение в прошлом, когда он известил всех о собственной кончине, рождало недоверие к этому человеку, а его дурное обращение с молодой женой – едва ли не ненависть.

– Лишь бы только Риддл не предал ее, – пробормотала Эмили, сидя в постели этим утром.

Она говорила лорду Мернейту, что хотела бы рассказать эту историю своим друзьям, хотя бы Джейн и Ричарду, ведь втроем они могли бы придумать что-то, что помогло бы найти преступника, но Мернейт решительно противился этому плану. То ли он все еще подозревал Ричарда в том, что он и есть мистер Тоун, то ли опасался, что о его истинной цели пребывания в Торнвуде станет известно всему городку, но он попросил леди Гренвилл пока хранить их расследование в тайне от всех. Эмили нехотя согласилась, но отказалась давать обещание молчать – мог наступить такой момент, когда придется поделиться этим секретом с друзьями, нравится это лорду Мернейту или нет.

Когда она разложила на одеяле страницы дневника мисс Деррик, переписанного каким-то полицейским клерком, она и не подозревала, что момент этот настанет так скоро. Полтора часа и чашка чая с печеньем ушли у Эмили на то, чтобы добраться до появления мисс Деррик в Торнвуде под видом компаньонки леди Мортем, мисс Гилбертс.

– Как жаль, что леди Мортем после смерти сына покинула наши края, – вздохнула Эмили. – Она могла бы рассказать, кто рекомендовал ей компаньонку, погубившую репутацию, да и жизнь ее сына. Боже, сколько цинизма и жестокости было в этой молодой девушке! Ее страсть к богатству стоила ей жизни, но сколько вреда она успела нанести честным людям!

В записях мисс Деррик не обнаружилось ничего, что могло бы указать прямо на мистера Тоуна, и леди Гренвилл пожалела, что ей в руки не попали оригиналы дневников. Человек, который их переписывал, был весьма небрежен и мог невольно упустить что-то важное. А что-то там определенно должно было быть!

По мере того как раскрывалась перед ней история соблазнения и гибели лорда Мортема, Эмили все больше ненавидела Тоуна и его помощницу и до слез жалела бедного молодого джентльмена. Но когда мисс Деррик вскользь упомянула о смерти горничных, как о досадных, но необходимых помехах в придуманном мистером Тоуном плане, Эмили пообещала себе сделать все возможное и невозможное, но найти этого монстра! Раз уж мисс Деррик не сможет ответить за все, что она сделала, а натворила эта девушка немало!

Мисс Деррик не писала, сам ли мистер Тоун поочередно убил всех четырех горничных, или кого-то нанял для этих целей, она лишь выразила радость от того, что шпионка, как она именовала подслушивавшую в кабинете горничную, не сможет навредить мистеру Тоуну и его планам. Эмили вновь почувствовала, как растет ее страх при мысли о том, что убийца сумел проникнуть в Гренвилл-парк, в дома Пейтонов и Говардов, он был и на церковном дворе во время помолвки Сьюзен и Генри. Его наверняка видели десятки людей, но никому из них и в голову не пришло, что совсем рядом с ними танцует, пьет вино или читает молитву жестокий и хладнокровный преступник!

– Надо попробовать расспросить экономку. Может быть, она вспомнит, не заходил ли кто-нибудь к Уильяму в тот день, когда погибла Фанни, – сказала себе Эмили. – Когда убили Бет Флинн, мы поняли, как легко проникнуть в Гренвилл-парк всякому, кто этого захочет. Стоит ли удивляться, что кто-то пробрался наверх и столкнул бедную девушку с лестницы. Даффи, Даффи, я уже столько всего тебе простила, но как простить смерть четырех бедняжек?

Она принялась читать дальше, опасаясь, что до завтрака не успеет одолеть и половину листов – мисс Деррик была, подобно самой Эмили, очень скрупулезна в своих записях. Она беспокоилась, когда Энн, горничная мисс Соммерсвиль, внезапно уехала навестить больную мать – мистер Тоун подозревал, что та просто сбежала из боязни разделить судьбу трех других девушек. К счастью для мистера Тоуна, Энн вернулась, а смерть подстерегла ее на торнвудском кладбище.

Подкупленный кучер мистера Блэквелла сообщил констеблям, что видел лорда Мортема выходящим с кладбища, сама же мисс Деррик направилась к суперинтенденту Миллзу и рассказала сочиненную ею историю о том, как лорд Мортем соблазнил ее, а она рассказала об этом Энн. После чего компаньонка леди Мортем подкинула ее сыну поддельное письмо, из которого следовало, что горничная шантажировала молодого лорда, и Мортем был обречен.

Мисс Деррик исполнила свою роль, и ей пора было навсегда покинуть Торнвуд и найти приложение своим преступным талантам в другом месте, но у нее оставалось еще одно дело. Эмили даже вскрикнула от изумления, когда прочла, как мисс Деррик обнаружила в бумагах леди Мортем письмо покойной миссис Соммерсвиль.

«Подумать только, эта благонравная ханжа Джейн Соммерсвиль, оказывается, на самом деле вовсе не дочь мистера Соммерсвиля! Ее мамаша беззастенчиво грешила с неким мистером Несбиттом! Я охотнее отдала бы это письмо другому ханже, викарию Кастлтону, пусть бы прочитал его в церкви! Тогда все это милое общество тотчас бы закрыло свои двери перед гордячкой мисс Соммерсвиль! Но, пожалуй, я сделаю по-другому. Столь ценный документ должен принести пользу! Надо разузнать побольше об этом мистере Несбитте. Если его можно счесть подходящим отцом для мисс Соммерсвиль, она заплатит мне за тайну своего рождения!»

Прочитав эти строки, леди Гренвилл некоторое время смотрела на горящий камин, в гневе перечисляя эпитеты, которых, на ее взгляд, заслуживала мисс Деррик. Тайна вымогателя была раскрыта, и Джейн должна узнать, кому она заплатила пятьсот фунтов и должна была бы платить еще и еще, если бы мистер Несбитт не попытался положить этому конец.

– Я расскажу ей о мнимой мисс Гилбертс, как бы лорд Мернейт ни злился на меня! – решила Эмили и тут же спохватилась. – Боже мой, он ведь тоже читал дневники и знает теперь, как Джейн нашла своего настоящего отца! И он ни словом не обмолвился о том, что ждет меня на этих страницах! По сравнению с тем, что мисс Деррик называет меня глупой хромой гусыней, ее высказывания о Джейн во много раз отвратительнее!