— Конечно, но я предпочел бы такой же вещмешок, как в прошлый раз…

— Если бы знал, что это будешь ты, приготовил бы непременно.

Они сидели два с половиной часа. Сидели как два давних друга, встретившихся после долгой разлуки, хотя знакомы были всего чуть больше трех месяцев и после первой их встречи они отнюдь не испытывали друг к другу дружеского расположения. И совместная работа в лагере спецгруппы «Москит» была не такой уж долговременной, чтобы успеть сильно подружиться и разлука их была недолгой, но что-то этих двух людей сближало. Чем-то нравился Роуч Бредли, но чем именно, тот понять не мог, хотя пытался это сделать еще там, на базе, в Эверглейдс.

Роуч рассказал, как он проводил группу, как сложились его дела после возвращения в Вашингтон. Рассказал он и о том, как странно простился с ним капитан Тирадо.

— Стэн, перед самым вылетом, на аэродроме, Тирадо попросил меня передать тебе эту штуку. — Роуч достал портсигар, выложил оттуда сигареты и положил его перед Бредли на столик. Тот узнал этот портсигар, вспомнил, как не так уж давно восхищался им там, в джунглях. — Сказал: на память.

Бредли долго смотрел на золотую корону, украшенную бриллиантовым глазком, затем глухо спросил:

— А что стало с группой? Тебе что-нибудь известно?

— Нет. Известно лишь то, что самолет исчез с экранов радаров над Мексиканским заливом. Никаких сигналов с его борта не поступало. Это все, — пожал он плечами. — По данным нашей разведки — а мы попытались разобраться в этом деле — в то время, когда исчез «Геркулес», в том квадрате никаких самолетов Кастро не было. Что там произошло на самом деле, никто не знает и… боюсь, что этого никто никогда уже не узнает.

— А сам ты, что думаешь по этому поводу? — спросил Бредли.

— Позволь мне не отвечать тебе на этот вопрос.

Бредли ничего не сказал, он-то догадывался, что там могло произойти. «Я подготовил убийц. Хорошо подготовил. Они не должны добраться до моей родины. Там сейчас только налаживается жизнь…» — вспомнил он слова капитана Тирадо.

Они выпили молча, не чокаясь.

— Ну а теперь рассказывай о здешних делах. — Бредли взял привычный тон: деловой и чуть-чуть начальственно-требовательный. — Все рассказывай, со всеми подробностями: с фамилиями, адресами и датами. Все.

— Зачем тебе это? Не ввязывайся, Стэн. Эти… с позволения сказать, контрреволюционеры провалили дело в заливе, провалят они его и здесь. О каком патриотизме может идти речь? Здесь им и не пахнет. У них на уме — деньги и раздел несуществующей у них власти… Они крайне подозрительны, никому не доверяют, в каждом видят предателя или провокатора. По крайней мере у тех, с кем я имел контакт, дело обстоит именно так. Не ввязывайся. Ты, насколько мне известно, прямой ответственности не несешь, находишься здесь как координатор, а я обо всем этом в Вашингтон уже сообщил; там не очень-то этому обрадовались.

Бредли досадливо поморщился:

— Ты поторопился, Дональд. Мы с тобой находимся здесь как раз для того, чтобы на этот раз они не провалили дело. И их подозрительность понять и объяснить можно; контрразведка Кастро хватает всех по малейшему подозрению, что же ты хочешь… А патриотизм? Плевать мне на их патриотизм; в успехе этой операции заинтересовано наше с тобой правительство; здесь затронуты национальные интересы Соединенных Штатов…

— Мне что, нужно встать и пропеть гимн? — перебил Роуч.

— Не надо вставать, — сказал после небольшой паузы Бредли со вздохом, мол, жаль, что ты меня не понял. — Давай информацию.

— Ну что ж… Я имел контакт с неким Мигелем Идьигосом. Это руководитель среднего звена, но именно ему отведена первая скрипка в операции.

— Что конкретно ему поручено?

— А все. И подготовка и само проведение. Это он должен подобрать — если уже не подобрал — основного стрелка, главного исполнителя так сказать.

— С кем он контактирует; кто за ним стоит?

— Есть такая организация: «Кандела»…

По мере того как Бредли узнавал все новые и новые факты он все больше и больше поражался масштабам готовящейся акции. Теперь он уже окончательно уверовал в то, что ему просто необходимо проникнуть в эту подпольную организацию или по крайней мере подойти к ней вплотную.

— Ясно. Дальше…

— Да, собственно, все, — закончил Роуч. — Все что знал, я тебе рассказал.

— Нет не все. Ты не сказал мне адреса и дату проведения операции.

— Дата проведения — двадцать шестое июля, а адреса… Ты что, собрался сходить туда в гости? Ну попробуй, оттуда ты уже не выйдешь. Они тебя просто убьют. Я же тебе говорю: они боятся собственной тени.

— В гости мы с тобой пойдем вместе, дорогой Дональд, и там ты меня представишь. Завтра. С утра.

— С ума сошел? Как я мотивирую твое появление?

— Мотивировать буду я. Ты только засвидетельствуешь мою личность, а то еще чего доброго и в самом деле шлепнут не разобравшись.

Роуч встал, подошел к окну: оживленная улица, снующие автомобили, спешащие прохожие и гуляющие мамаши и бабушки с детьми. У каждого свои дела, свои заботы; нормальная человеческая жизнь и, похоже, никто из них даже не догадывается о том, что в двух шагах проходит другая жизнь: тайная, враждебная.

— Стэн, ты бы смог убить ребенка? — спросил Роуч, не оборачиваясь.

Бредли плеснул в рюмки коньяк и жестко сказал, внимательно наблюдая за реакцией Роуча:

— Ты решил изменить мир? Я бы тоже сделал так, чтобы в мире никто никого не убивал, но ведь не получится. Сядь, успокойся и выпей. «На его месте я бы сейчас дал мне в морду, — со злостью подумал Бредли. — Чертова профессия… самое противное в ней — изображать собой подонка».

Роуч вернулся в кресло, залпом выпил и проговорил, даже не поморщившись:

— Все-таки мы с тобой сволочи, Стен, не обижайся. Зачем тебе адреса, если мы завтра пойдем туда вместе?

— Ты же знаешь мой метод работы: я должен знать все «до», а не «после».

— Адрес «Канделы» не знаю, с их представителем я встречался два раза в ресторане, а адрес этого Идьигоса запоминай: Агира, семнадцать.

— Это в Старом городе?

— Да, недалеко от банковского квартала. Центральная парадная, первый этаж… — предвосхитил вопрос Роуч. — Там только одна квартира.

— Хорошо. Завтра в десять утра я за тобой заеду, — Бредли вновь плеснул в рюмки. — Ну чего такой невеселый, или забыл чего? Держи…

— Знаешь, Стэн, — проговорил Роуч задумчиво, — может быть, тебе это не интересно… и не имеет отношения к делу, но раз уж мы собрались к ним в гости…

— Ну, говори, чего тянешь. Разберемся.

— В самом конце апреля — я тогда только прибыл сюда — кубинская контрразведка взяла группу, которая работала здесь под крышей филиала компании «Берлиц», ее директором был человек из нашей фирмы, его тоже арестовали, но не в этом дело. Незадолго до ареста я встречался с ним и во время встречи видел там одного человека. Так вот, мне кажется, этот человек тоже как-то связан с Идьигосом и тоже может быть причастен к операции, хотя Идьигос мне о нем почему-то ничего не говорил. Почему?