— Какое очаровательное сборище, — заметила Эйлин некоторое время спустя. Элла Фитцджеральд только что запела свою знаменитую «Я плачу всякий раз, когда мы расстаемся», и свекровь, смеясь, подхватила припев.

Броуди вопросительно приподняла брови.

— Сборище? — переспросила она.

— Я имею в виду, у тебя чудесный дом и восхитительный сад. — Эйлин взмахнула рукой. — Диана, Ванесса, Рэйчел со своей очаровательной малышкой… Мне почти расхотелось уезжать отсюда. Но наш Колин дьявольски несчастлив. — Взглядом она отыскала сына, который с унылым видом в одиночестве стоял в сторонке, сжимая в руке бутылку пива. — Ты еще не разговаривала с ним?

— Мы обменялись парой слов, когда он пришел, и все.

— Надеюсь, ты знаешь, что он любит тебя, — совершенно трезвым голосом произнесла вдруг Эйлин, хотя еще несколько мгновений назад производила впечатление слегка подвыпившей особы, как, впрочем, и большинство собравшихся, не исключая и саму Броуди.

— Я тоже люблю его, — ответила Броуди, — но не смогу жить с ним, пока он не изменит своего отношения к Мэйзи.

— Понимаю. Пожалуй, я на твоем месте вела бы себя точно так же. — Эйлин печально улыбнулась. — А тебе известно, что в университете он курил марихуану? — Броуди отрицательно покачала головой. — Вчера я сказала ему, что он ханжа и лицемер. Имей в виду, травку пробуют многие студенты, но между ней и героином или кокаином существует большая разница. — И вдруг, безо всякой видимой причины, по щекам свекрови потекли слезы. — Спасибо тебе за вечеринку в мою честь, Броуди. Вечер получился фантастическим, незабываемым. — Эйлин отвернулась, сказав, что хочет пойти потанцевать. — Жаль, что Джордж не пришел. Следует отдать ему должное, танцором он был выдающимся. И, насколько я знаю, таковым и остался. Кстати, что это за симпатичный молодой человек вон там? Знаешь, а он мне нравится.

Броуди стояла и смотрела, как Эйлин пробирается к Тинкеру, который разговаривал с Меган. Совершенно неожиданно мать чрезвычайно заинтересовалась Центром и его деятельностью и теперь появлялась там не реже двух-трех раз в неделю. Тинкер приветствовал Эйлин галантным поклоном, когда она подошла к ним. В следующее мгновение они уже вальсировали по траве вместе с Дианой, Лео, сестрами Колина и их мужьями.

На лужайку опускалась ночь, отчего огоньки свечей заискрились в сгущающейся темноте волшебным ярким светом. Запах нагретой солнцем земли смешивался с ароматом тающего воска. На ветвях деревьев медленно, как самые настоящие привидения, раскачивались призрачные воздушные шарики. Над головами танцующих, на толстой ветке безмятежно вытянулся Кеннет, с холодным высокомерием глядя на то, что происходит внизу. Время от времени кто-нибудь из гостей поднимал руку, протягивая ему что-нибудь вкусненькое. Элла Фитцджеральд печально выводила: «Мне нужен тот, кто сумеет позаботиться обо мне».

Броуди подошла к Колину и спросила, не хочет ли он потанцевать. Он ничего не ответил, лишь сжал ее в объятиях, и они принялись медленно раскачиваться на одном месте.

— Это называется танцевать? — полюбопытствовала Броуди.

— Это — большее, на что я способен, учитывая обстоятельства.

— И что же это за обстоятельства?

— Я очень скучаю по тебе. Я чувствую себя глубоко несчастным, плохо сплю, почти ничего не ем, зато пива пью больше, чем следует. У меня закончились чистые рубашки… — Колин перестал топтаться на месте и взглянул ей прямо в глаза. — Это достаточно уважительная причина?

— Полагаю, что да, — вынуждена была признать Броуди. Ей казалось, что они вдруг снова стали молодыми и встретились после долгой разлуки. В груди у нее возникло легкое щемящее волнение.

— Мне нравится обнимать тебя. — Колин крепче прижал жену к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Когда ты вернешься домой, любимая?

Это «любимая» и прикосновение его губ к ее уху тронули Броуди до глубины души. Она тихонько ойкнула. Все-таки Колин был ее мужем и она любила его. Она не могла заставить себя бросить ему в лицо: «Я вернусь к тебе, когда ты станешь по-другому относиться к нашей дочери, вот когда». — Поэтому Броуди ограничилась тем, что невнятно пробормотала:

— Не знаю.

И тогда он прошептал:

— Можно мне остаться на ночь?

И она шепнула в ответ:

— Да.

Поппи никак не желала засыпать. Она не привыкла к тому, что вокруг нее суетится и ею восторгается столько новых, незнакомых людей. Броуди слышала легкую поступь Рэйчел, когда та расхаживала по комнате наверху, баюкая дочку, прежде чем уложить ее в кроватку.

Ванесса приняла ванну, а потом спустилась вниз, чтобы подогреть молоко. Она что-то негромко напевала себе под нос. Очевидно, она вполне довольна собой и сегодняшним вечером. Еще бы, ведь Эйлин, знакомя со своей семьей, так ее расхваливала!

— Это та самая художница, о которой я вам говорила, — многозначительно заявила старушка. — Она великолепна, неподражаема. Когда-нибудь ее слава затмит самого Пикассо.

Из соседней комнаты доносился негромкий смех Дианы. Конечно, кто-то был там с ней. Разумеется, мужчина. Это мог быть только Лео. Броуди лениво подумала, что, наверное, они занимаются любовью. Хотя Диане скоро должно было исполниться двадцать пять, она казалась слишком молодой и неопытной для занятий сексом. «Надеюсь, она не забеременеет, — подумала Броуди, — и тогда ей не придется выходить замуж за Лео».

Повернувшись к Колину, она спросила:

— Хочешь чаю? — Они лежали рядом на ее узкой односпальной кровати совершенно обнаженные, потому что только что до изнеможения занимались любовью. Последний раз это случилось несколько месяцев назад, так что оба порядком соскучились и набросились друг на друга. Все было просто замечательно, лучше, чем всегда, но теперь Броуди испытывала неловкость и спрашивала себя, а хватит ли у нее духу встать и голой пройти через всю комнату к двери, за которой висел ее домашний халат.

Колин вздохнул.

— Я предпочел бы сигарету.

— Тебе нельзя курить. Это вредно для здоровья. — И Броуди, и Колин курили, когда впервые встретились в Ватерлоо, где раздавали буклеты лейбористской партии перед парламентскими выборами 1983 года. После этого они стали вместе разносить по домам остатки рекламной продукции, избрав, пожалуй, самый неэффективный способ агитации за свою партию.

Закончив обход, Колин и Броуди отправились в первый попавшийся пивной бар, закурили и заказали себе выпивку — Броуди удовлетворилась маленькой рюмкой шерри, а Колин потребовал пинту лучшего горького пива. Оба понимали, что между ними протянулась невидимая нить, проскочила искра. Словом, случилось то, о чем пишут в книгах. Через год они уже были женаты. Спустя еще год Броуди забеременела Джошем. Восемнадцать месяцев спустя на свет появилась Мэйзи.

— Хочешь есть? — задала Броуди очередной вопрос. — Это вместо сигареты, предложить которую я тебе не могу.