— Вообще-то я хотел тебя убедить. Может быть, даже уговорить. Но только не застать врасплох.

— Благодарю. — Такой неожиданный всплеск воспитанности явно был наигранным, но признаюсь, меня заинтриговало, к чему он клонит. — Потому ты и звонишь?

— Не только. Я также хочу заранее принести извинения за то, что вот-вот тебя обойду. Ты даже не представляешь, каким это будет для тебя ударом.

— То есть?

— И еще я хочу, чтобы ты знала: пока ты работаешь над статьей, в которой тебе бы следовало ссылаться на меня в каждом абзаце, я буду сожалеть, что все могло быть иначе.

— Ах, Питер, ты было убедил меня, что тебе на черном рынке пересадили клеточку искренности, а теперь взял и все испортил.

— Я искренний. Потому что хочу, чтобы ты знала, ка-а-к я близок к разгадке.

— Ближе, чем я? Ты уверен?

Несколько секунд мы вслушивались в дыхание друг друга, пытаясь понять, что стоит за повисшим молчанием. Совершенно некстати я вдруг вспомнила, как интересно было бегать к нему на свидания: он всегда что-нибудь придумывал. Вот и сейчас он загадывает загадку. Ни за что нельзя позволить ему меня обойти.

— До встречи на прилавках газетных киосков, — сказал он, нарушив молчание.

— Встреча будет недолгой. Нас тут же раскупят.

Я отключила телефон — наверное, мы сделали это одновременно — и посмотрела на подруг. Вряд ли они одобрят мое поведение, но надеюсь, они хотя бы повеселились. Однако Трисия уперла руки в боки, а Кэссиди смотрела на часы.

— Зачем ты сказала, что ты у цели? — накинулась на меня Трисия.

— А разве это не так?

— Но недостаточно близко, — возразила Кэссиди. — Чтобы довести дело до конца, тебе всего лишь нужно оказаться с Венди в одном помещении.

— Речь все-таки не об урегулировании претензий при разводе, — сказала я, но она довольно бесцеремонно принялась подталкивать меня к выходу.

— В некотором смысле это похоже на развод — речь идет о женщине, которая пыталась получить от мужчины, прежде чем они расстанутся, то, что, по ее мнению, он ей должен, — вмешалась Трисия, обгоняя нас. У самого выхода взгляд Трисии упал на белое платье от Армани. Она остановилась, нам пришлось сделать то же самое.

Оно было невероятно красивым, хотя цена на ярлычке и разрез до самого бедра исключали его появление в моем гардеробе.

— Если так сильно открывать ноги, зачем надевать длинное платье?

— Просто чтобы намекнуть на то, что ты можешь предложить, — сказала Кэссиди, слегка шлепнув по платью ладонью, так что в разрезе показалась и тут же исчезла нога манекена.

Трисия рассмеялась, а я встала как вкопанная. Вот в чем, оказывается, моя ошибка! Вместо того чтобы уговаривать Венди встретиться, нужно просто на секунду показать ей ногу. Соблазнить ее. А лучший способ разговорить женщину — это посулить ей возможность перемыть другой женщине кости.

— У Тессы самые благие намерения, но ее ждет большое разочарование, — говорила мне Венди через час, когда мы сидели за столиком в баре шикарного ресторана. Как я и ожидала, она тут же согласилась на встречу, когда я попросила ее сообщить мне кое-какие сведения (читай: гадости) о Тессе.

Я выбрала довольно бойкое место, чтобы она не думала, будто я хочу исподтишка вытянуть из нее какие-то постыдные тайны. Если удастся убедить Венди, что я вовсе не подозреваю ее в убийстве, она скорее допустит ошибку и выдаст себя с головой.

Трисия и Кэссиди предлагали пойти со мной, но я побоялась, что Венди учует ловушку. В принципе это и была ловушка, но чем позже она об этом догадается, тем лучше. Я пообещала подругам позвонить, как только закончится наша с Венди встреча, чтобы потом снова встретиться с ними.

— Почему? — спросила я, стараясь не смотреть, как Венди с силой тычет соломинкой в дольку апельсина в своем бокале, думая, что мне ответить. Себе я взяла коктейль с виски.

— Ей кажется, что она главнее всех. Думает, теперь она будет всем заправлять. Но Гвен и Ронни ждут, пока будут готовы все контракты, чтобы начать действовать. Ей и не снилось, под каким контролем у них все будет. — Венди отхлебнула коктейль, потом откинулась в кресле и возобновила атаку на апельсин.

— Разве удивительно, что она проявляет инициативу после того, как в команде долгое время искусственно поддерживалось равенство? — сказала я сочувственно, чтобы спровоцировать соответствующую реакцию собеседницы.

Тут Венди так резко бросила охотиться на апельсин, что можно было подумать, будто ей сунули за шиворот кусочек льда.

— Господи, о чем вы говорите?!

Значит, Тесса никому не сказала, что теперь мне известна их тайна. Интересно.

— Я знаю о вашей договоренности, — сказала я тихо и легонько дотронулась до брелока на браслете Венди.

Она вскочила, готовая взорваться.

— Вы допустили серьезную ошибку, — сказала она вдруг осипшим голосом, — разговаривая с этой дрянью, вместо того чтобы поговорить с любой из нас. Мы бы рассказали вам… — Она не смогла произнести слово «правду». Я видела, как она задумалась, очевидно, над тем, что бы она тогда мне рассказала. У меня вдруг возникла уверенность, что за ее гневом скрывается хрупкое нутро и нужно соблюдать предельную осторожность, чтобы избежать взрыва.

— Допейте коктейль, — мягко посоветовала я. — А что вы сами скажете по этому поводу? Изложите свою версию.

Венди судорожно глотнула воздух, еще какое-то время я уговаривала ее вернуться за стол, и наконец она села. Хрупкое нутро скрылось; она снова набросилась на апельсин в бокале.

— Мою версию? Что ж, это оживит вашу статью о восшествии на трон Ее Величества, правда? Среди нас есть такие, кто много работает и сделает что угодно, — она подняла на меня глаза, проверяя, правильно ли я понимаю слова «что угодно», — чтобы добиться повышения. Но мы настолько глупы, что верим обещаниям, а когда обещания не выполняются, жалуемся и в результате сами же оказываемся виноватыми.

— Мне кажется, в данном случае виноват только тот, кто убил Гарта, — вставила я, воспользовавшись удобным случаем.

Я ожидала, что она, чтобы защитить себя, рассыплется в обличениях, но тут ее глаза наполнились слезами, и она одним глотком осушила свой бокал. Ставя его на стол, она выдавила из себя насмешливую улыбку.

— Тот, кто разрушил мою жизнь. — Она облизала губы. — Хотите узнать, кто злодей?

— Возможно. У вас есть предположения на этот счет?

— Разве что как с ним поступить, когда его поймают. Сварить в кипящем масле, как делали в старину. Согласитесь, эту казнь пора вернуть.

— Не хотелось бы умалять вашу потерю, но неужели смерть Гарта действительно разрушила вашу жизнь?

— У вас видны корни.

Я не крашу волосы, поэтому не сообразила, к чему она клонит.