«Где же теща? – отчаянно принялся размышлять Авдей. – Мертва? Без сознания? Кто он такой, как проник в дом? Почему здесь все так странно? Уж не тот ли это, кто охотится в ночи...»

– Авдей Игоревич, – донесся из гостиной исполненный холодной вежливости голос, – полноте стоять в коридоре и терзаться догадками. Что ж вы не заходите? Мне, как гостю, право, неловко.

Авдей шагнул в гостиную, словно под гипнозом. В голове его вдруг зазвучал тонкий неживой голос, напевающий что-то вроде: «О вампирах много песен сложено. Я спою тебе, спою еще одну». Он огляделся.

В гостиной действительно горело множество свечей, но воздух был холодным и безжизненным. А на диване, элегантно положив ногу на ногу, в окружении Машки и Дашки сидел самый настоящий вампир. Завидев Авдея, он встал и неуловимо переместился, оказавшись прямо рядом с писателем.

– Успокою вас сразу относительно почтеннейшей Татьяны Алексеевны, – сказал он, чуть обнажая матово блеснувшие клыки. – С нею все в порядке. Просто она на кухне, готовит овсянку для девочек. По моему совету.

– Как вы смогли пройти в дом? – мрачно спросил Авдей.

– Вы имеете в виду ту легенду, согласно которой вампир не смеет переступить порог человеческого жилища, пока не получит приглашения? К счастью, у меня несколько иная ситуация. Я имею персональный допуск в ваш дом, данный ведьмой Виккой, поскольку являюсь генеральным директором радиоканала, на котором работает ваша прелестная супруга. – С этими словами вампир протянул Авдею визитку.

– Пальцев Петр Николаевич? – прочел Авдей готическую надпись. – Что ж вы сразу не объяснили, что вы с Викиной работы. Я такое подумал...

– Понимаю вас, – худой, изможденного вида вампир мягко улыбнулся, хотя лицо его при этом оставалось подобным мраморной надгробной маске. – Вряд ли в повседневной жизни вы часто встречаетесь с детьми Тьмы.

– Папа, – подала голос Марья, – почему ты нам никогда не рассказывал про то, что мама – ведьма и дракон?

Авдей окончательно пришел в себя и сурово глянул на вампира:

– Зачем вы выдали нашу семейную тайну девочкам? Вика была противницей подобных разговоров!

Глаза вампира замерцали, как льдинки под лунным светом.

– Вы не правы, – ответил он. – От детей все равно ничего не скроешь, поверьте моему опыту. Вы думаете, мне легко было сознаться собственной жене в том, что в одну прекрасную ночь образ моей, гм-м, жизни претерпел радикальные изменения?! Благодарение Тьме, Марго оказалась понимающей женщиной, и после того, как я инициировал ее, сама сотворилаиз наших детей вампиров. А что делать? Такова жизнь. Кто художник, кто писатель, а кто вампир – и всем нужно место под этим негостеприимным небом...

– Бытовая философия... – сквозь зубы процедил писатель Белинский.

– Возможно, – мягко согласился вампир. – Однако я появился в вашем доме не для того, чтобы философствовать. Думаю, это вы поняли. Позволите мне снова присесть?

– Да. – Авдей и сам устроился в кресле, избегая вглядываться в ртутный блеск глаз ночного гостя. – Кстати, мне было бы спокойнее, если б девочки отправились спать и не присутствовали при нашем разговоре.

– Ну, пап, – тут же заныли дети. – Дяденька вампир еще не рассказал нам, как это – спать в гробу и не кушать баранину с чесноком!

– Девочки, вам еще рано это знать, – посуровел Авдей. – Немедленно в детскую, и чтоб я не слышал ни звука!

– Если угодно, я могу навести на них особый сон, – любезно предложил вампир. – Они проснутся, ничего не будут помнить...

– Нет, благодарю вас. Пусть засыпают естественным образом. Марья и Дарья, я что сказал?

– Пап, ты вредный. У тебя ан-ти-гу-ман-ное поведение, вот. Ну, погоди. Вот мы вырастем, тоже станем сильными-пресильными ведьмами, как мама, и тогда ты нас ФИГ СПАТЬ УЛОЖИШЬ!

С этими словами девочки гордо удалились в детскую, на прощанье улыбнувшись вампиру и скорчив гримаску папе.

– Ох уж эти современные дети, – сочувственно покачал головой вампир Петр Николаевич. – Никакого почтения к старшим. Знаете, Авдей Игоревич, с тех пор, как я инициировал своего младшенького (на момент сотворенияМитя был тринадцатилетним подростком), он вот уже восемьдесят лет попрекает меня тем, что я сделал его бессмертным с бессмертными прыщами и постоянным желанием охотиться за девочками на танцах. А что в этом плохого, я вас спрашиваю?.. Впрочем, мы отвлеклись.

Авдей разглядывал вампира. На первый взгляд они были почти ровесниками, если не учитывать тот незначительный факт, что на визитке вампира стояли даты 1782-1803, 1803... – Авдей быстренько припомнил все, что когда-то читал или сам писал о вампирах. Помимо возраста, злоупотребления человеческой кровью и спанья в гробах, вампиры обладали даром чтения мыслей, мгновенного перемещения в пространстве и были практически неуязвимы, если не считать серебра и солнечного света. И еще. Вампиры всегда были знатоками и ценителями хорошего костюма, недаром многие из них стояли у истоков возникновения различных модельных агентств и элитных ателье. Гость Авдея был одет с безукоризненным вкусом. Темно-серый костюм сидел на нем без единой морщинки, сорочка светилась снеговой белизной, а неброский, но наверняка созданный в единственном экземпляре галстук был заколот булавкой, выточенной из цельного раух-топаза. Авдей ни на минуту не сомневался, что башмаки, а также и носки любителя полночной охоты тоже созданы вручную по индивидуальному проекту.

– Полно вам разглядывать меня, Авдей Игоревич. Я ведь не за этим пришел.

– А за чем? Поправьте меня, если ошибусь: коль вы, Петр Николаевич, являетесь начальником моей жены, которая вот уже больше месяца не появляется на рабочем месте, вы пришли сюда в надежде на то, что застанете Вику и устроите ей крупный выговор с занесением в личное дело.

– Ошибка, – опять улыбнулся вампир. Было заметно, что улыбка дается ему нелегко – клыки мешают. – Хотя, разумеется, то, что Вика в данный момент не может вести новости на «Еж-радио», меня тоже волнует, как-никак это снижает престиж канала. Но важнее всего другое. Авдей Игоревич, вашей жене, а возможно, и всей вашей семье грозит смертельная опасность.

Авдей выслушал эту фразу, удивляясь собственному спокойствию. В конце концов, этого следовало ожидать. Жениться на ведьме – все равно что проживать в трансформаторной будке, под табличкой с черепом и скрещенными костями.

– Доказательства, – сухо сказал Белинский.

– Иметь с вами дело – сплошное удовольствие, – блеснул клыками вампир Пальцев. – Вот что мы, вампиры, ценим в настоящих людях – сосредоточенность и рациональность, безо всяких пошловатых сантиментов. Итак, для начала позвольте вам продемонстрировать вот это.

Вампир извлек откуда-то из-за спины книгу в темном переплете. «Парфюмер», – успел Авдей прочитать название и слегка подивился тому, что вампир читает Зюскинда. Впрочем, читай вампир Августина Аврелия, было бы еще удивительнее.