Что же касается меня, я просто хочу быть собой. Люди спрашивают, почему я до сих пор хожу на рынок каждую пятницу или субботу в шесть утра, когда могла бы послать кого-нибудь из подручных. Но я рада, что у меня остается время для любимых занятий. Мои друзья на рынке всегда рады меня видеть. Иногда я снимаю их на видео, и тогда все поют и пляшут.

Даже в этом возрасте жизнь и работа открывают мне что-то новое. Пробовать новое так же важно, как продолжать старое. Около восьми лет назад Американское лекционное бюро связалось со мной и предложило выступить с докладом о Бобе Марли во время Месячника черной истории. Несколько лет я ездила в различные американские университеты вместе с моими подругами Даимой и Элинор Уинт, а также с нашим ассистентом Эрролом Барретом. Мы рассказывали о Бобе, демонстрировали слайды, отвечали на вопросы — не только о Бобе, но и об Африке и растафарианстве. Я так привыкла и втянулась, что уже заранее с удовольствием ожидала следующего сезона лекций. Но потом я заметила, что говорю больше, чем пою, и задумалась: не сузится ли диапазон моего голоса, если не заниматься вокалом? Мне пришлось всерьез задуматься о своих планах. Однако лекции мне не хотелось бросать: студенты приходили целыми классами, да и звукозаписывающая компания была довольна — молодежи хотелось услышать побольше музыки Боба Марли, так что продажи пластинок возрастали. Мне было приятно знать, что Боба еще любят.

Самой популярной частью моей лекции остается рассказ о том, как Боб влез в окно тетушкиного дома, — он всегда вызывает смех, и во время ответов на вопросы студенты часто интересуются подробностями этой истории: что сделала тетушка, что чувствовал Боб, долго ли мы переживали. Это вопросы молодых людей, потому что студенты примерно в том же возрасте, как мы были тогда, и проблемы у них те же. Поэтому их забавляет, что Боб с Ритой тоже попались. Это превращает суперзвезду в живого человека, обычного парня — но с особой целью в жизни. Зная Боба, я думаю, что ему бы это понравилось. Симпатия — вот что было для него важным, вот что делало его самим собой, вот чего он искал в людях.

Сейчас мне приходится быть внимательной к самой себе, потому что за долгую жизнь неизбежно достигаешь точки, когда надо заботиться о здоровье, заботиться о себе не меньше, чем о других. Будучи Львом по гороскопу, я часто поворачиваюсь лицом к нуждам и заботам других людей, забывая при этом о себе. Иногда в конце дня я обнаруживаю, что у меня не нашлось ни одной свободной минуты для медитации. Сейчас я страдаю диабетом, и все из-за стрессов и неправильного питания. Часто нет возможности соблюдать правильную диету, потому что в обеденное время нужно быть на встрече или телефонных переговорах, и так до тех пор, пока доктора не объявят: высокое давление, диабет, берегись…

А потом наступает менопауза — ну просто смех! Понятно, почему ее называют «мен-о-пауза», — такое состояние действительно может создать паузу в отношениях с мужским полом. Ты вдруг обнаруживаешь, что уже далеко не та юная девушка, и даже теряешь любовный пыл — хотя на самом деле это мужчины отступают, это у них пауза. Они делают паузу, когда ты уже не так привлекательна для секса, они делают паузу, когда у тебя случаются приливы, когда настроение такое, что никого не хочется видеть.

Но жизнь продолжается — иногда все еще хочется быть любимой. Хотя когда через все пройдешь и все узнаешь, рано или поздно тянет отдохнуть. Но сталкиваешься с новой жизнью, с новым прикосновением — «обними меня, детка», — и понимаешь, что у тебя все еще остались чувства. Если есть по-настоящему любящий партнер, случаются моменты, которыми дорожишь. Когда не надо ничего доказывать — не надо доказывать, что ты на это способна, потому что у тебя это было! Поэтому я и говорю, что мне надо теперь больше беречь себя. Ведь теперь у меня есть уже взрослые дети и внуки, которые хотят видеть меня активной: «Бабушка, ты должна отвести нас туда-то, мы должны сделать то-то!» И я не собираюсь сдаваться и опускать руки!

Сразу после смерти Боба я перестала петь на публике — я просто не могла, иначе сошла бы с ума. Я отдала всю себя работе фонда и не собираюсь от нее отказываться. Я должна защищать его права — наши права — и сохранять память о Бобе для потомков.

Тем не менее, хотя все силы уходили в основном на эту работу, совершенно отказаться от пения я тоже не могла, тогда я бы наверняка рехнулась. На студии мне говорили: «Миссис Марли, останьтесь и запишите хотя бы одну песню, а когда у вас будет время, придете еще и запишете другую». Так что я пробовала помаленьку, и наконец у меня незаметно накопилось десять песен. После чего я решила выпустить альбом. На нем были песни, которые я написала вместе с Бобом, а также песни, написанные для меня другими людьми или в соавторстве.

Часто мне говорили, что неплохо бы устроить концерт. Наконец я нашла на это время и была готова продолжать свою музыкальную деятельность. Я так или иначе ездила по всему миру, хотя бы и для того, чтобы встречаться с юристами или подписывать соглашения, и меня просили устроить шоу.

Первый раз я выступила как солистка с «Fab Five Band». Когда я — после длительного перерыва — вышла на сцену, в луч света, то не могла не подумать: «Я вернулась!» Меня уговорил барабанщик «Fab Five», Граб Купер. Он работал с нашей семьей много лет как звукорежиссер наших альбомов. Благодаря ему наша музыка приобрела особое узнаваемое звучание. К тому же Граб сам сочиняет песни — он был автором моего первого большого хита, «One Draw». Эта запись одной из первых 12-дюймовых пластинок в стиле регги попала в чарты «Billboard» в Америке.

А тогда мое первое сольное выступление после столь длинной паузы стало для меня моментом истины, знаком того, что я по-прежнему могу и хочу быть на сцене. С тех пор — а это было давно — я по-настоящему распробовала вкус сцены. Когда свет падает на тебя, все тебе хлопают, ты понимаешь, что жив для музыки. Иногда я удивлялась, что у меня все еще есть силы. Когда мне было сорок, я думала, что в пятьдесят уже не смогу выступать, но потом мне стукнуло пятьдесят, а я все пела — и продолжаю до сих пор. Всегда готова выйти на сцену, чтобы отдавать, но и получать тоже — принимать овации и улыбки.

Мой четвертый альбом, «We Must Carry On», изданный в 1991 году, стал бестселлером и был номинирован на «Грэмми» (получить номинацию может только по-настоя щему популярный альбом — значит, люди действительно слушают мои пластинки). Это дало мне толчок к дальнейшей работе. Как поется в заглавной песне: «Мы должны продолжать, ты должна продолжать». Для меня это значило найти время для карьеры, потому что я еще многое могла сделать.

Я до сих пор концертирую, хотя и не подолгу, потому что мне хочется проводить больше времени со своими тридцатью восемью внуками. Хотя они, возможно, предпочли бы поехать со мной в турне — постоянно пристают ко мне: «Бабушка, можно поиграть у тебя на барабанах?» или «Давай я спою, бабушка, я могу быть участником „I-Three“!» Думаю, у них хватает музыкального чутья, так что я подстраиваю свое расписание под них. В туры я часто езжу со старой командой — из тех времен, когда мы пели вместе с Бобом. Приятно снова работать с некоторыми членами «The Wailers». Я думаю, это важно, — как говорится, старый друг лучше новых двух. И как поет Боб: «В этом светлом будущем тебе не забыть своего прошлого».