– Смотри, только осторожно. Дедушка вполне может засечь нас даже через стекло.

Миша опасливо вытянул шею. Внизу действительно находился пожилой мужчина. У него были длинные седые волосы, окладистая борода, и он был одет. В длинную мантию.

Миша с удивлением узнал в нем того сурового и величественного старика, который сидел во главе стола. Только теперь у его мантии был странный белый передник. В комнате стояла кровать, но она была застелена, лишь поверх покрывала лежали какие-то предметы одежды. Похоже, женской. И больше ничего такого непотребного в комнате вроде не происходило. Несколько мгновений Михаил недоуменно вглядывался вниз, а затем до него дошло, что то, что он принял за белый передник, на самом деле спина! Женская. Женщина была полностью обнажена, видимо, ее одеждой и завалена кровать. Она сидела перед стариком на коленях, распустив роскошные белокурые волосы по плечам и засунув голову под мантию старика. Миша несколько мгновений тупо пялился на эту картину, а затем старик начал медленно поднимать голову вверх, и Михаил отшатнулся. Но, похоже, старик поднимал голову вовсе не потому, что заметил Михаила. Потому что спустя несколько мгновений снизу до них донесся могучий утробный рев. Изрядно заглушенный, но все равно очень мощный. Девчонка усмехнулась.

– Силен! Представляю, что сейчас творится во рту у Лилы. Когда я прислуживала ему в прошлый раз, то едва не захлебнулась.

– Ты?! – оторопело переспросил Михаил и растерянно покосился на стекло. Как это? С родным дедушкой?!

Девчонка рассмеялась.

– Ну, у тебя и рожа. Отлично получилось! – она покачала головой. – Да ты, я гляжу, совсем ошалел? Тебе что, вообще ничего не рассказывали?

Михаил полузадушенно всхлипнул и мотнул головой. Потом утер пот дрожащей рукой. Это что же, они с Танькой теперь тоже должны вот так, у всех на виду или… Он задохнулся от пришедшего в голову страшного предположения. То есть не только он, не только с Танькой, но и… она не только с ним?!

Девчонка покачала головой.

– Ну, ты и дремучий! Откуда только взялся? – И наставительно заговорила: – Дерини могут понести только от Дерини. А клан не слишком велик. Так что нам приходится очень внимательно следить за пересечением генетических линий, чтобы не плодить уродов и выродков. К тому же многие женаты или замужем за людьми. Ну и куда деваться, если с одной стороны любовь, а с другой – генетические предпочтения? Вот так у нас и развились столь свободные нравы. Хотя люди сейчас тоже пускаются во все тяжкие. Почище, чем мы. У нас же такое принято только во время таких вот массовых сборищ в убежищах, которые случаются не чаще раза-двух в год. А все остальное время мы очень скромны в быту. – Она хихикнула. – Ну, почти. К тому же и здесь все только по взаимному, обоюдному желанию.

Михаил облегченно выдохнул. Значит, заставлять никто не будет. Но затем ему пришла в голову одна мысль.

– Так это мы тайком сюда пробрались? И они там внизу не подозревают, что за ними…

Девчонка махнула рукой.

– Да знают они все. И сами иногда сюда приходят. Посмотреть, как кто себя в постели ведет, подобрать себе пару… Просто все уже привыкли и не обращают на это никакого внимания, – после чего весело подмигнула и спросила: – Ну, так ты как? Не желаешь со мной в спальню?

Миша вздрогнул. Это чтобы на него все так же пялились?!

– Он не желает, юная леди, – раздался из-за его спины спасительный голос Седого. – И вообще – брысь отсюда!

Девчонка изумленно воззрилась на Седого, ее рот округлился, и она, пискнув «ой!», шустрой рыбкой скользнула мимо и помчалась в сторону лестницы. А Михаил, осознав, что Седой поймал его за подглядыванием, густо покраснел и повернулся к нему.

– Понимаешь, я…

– Ну, как тебе познавательная экскурсия? – с легкой улыбкой прервал его Седой.

– Да… ну так…

– Ладно, пошли. – Он развернулся и двинулся в обратную сторону, – здесь все равно ничего интересного. А вот в первую спальню мне настоятельно советовали заглянуть. Сказали, что Сирил – редкая мастерица!

Михаил торопливо двинулся за ним, припомнив, что девчонка тоже говорила нечто подобное.

Седой остановился в первой комнате и, шагнув прямо на стекло, уставился себе под ноги. Михаил, подойдя, тоже осторожно заглянул вниз. Да уж… там творилось нечто невероятное! Женщина буквально извивалась под мужчиной, который просто неистовствовал. Поэтому их тела то сплетались, превращаясь в некое единое целое, двигающееся в одном ритме, то распадались, почти отрываясь друг от друга, соединенные лишь тоненькой перемычкой возбужденной мужской плоти и волосами женщины, которыми она хлестала мужчину, будто неким роскошным хлыстом. Такого Миша не видел никогда. Куда уж там до этакой бури какой-нибудь тупо-собачьей немецкой горнушке!.. Он покосился на Седого. Но на того, похоже, бушующая внизу буря не произвела никакого особенного впечатления. Некоторое время он наблюдал за тем, что творилось внизу, потом покачал головой.

– Все равно непонятно…

– Чего? – слегка севшим голосом спросил Михаил.

– Зачем все это? Все эти кувырки, позы, различные позиции… Если в порыве сливаются разумы и сути, то так ли важно, как расположены тела? По-моему, достаточно одной, самой простой позы.

Миша честно попытался понять, что именно имел в виду Седой, но быстро сдался, осознав, что после всего увиденного, в данный момент все возможности его организма сосредоточены отнюдь не в голове. И в этот момент женщина внизу, очередной раз извернувшись, оказалась на спине, почти в классической позе и, обхватив мужчину за шею, с силой притянула к себе, а сама, хищно улыбнувшись, внезапно протянула руку к потолку и… поманила Мишу! Михаила мгновенно прошиб пот, и он испуганно отшатнулся.

– Чего это она? – испуганно спросил он.

Седой, который остался неподвижен, усмехнулся.

– Да это она не тебе. То есть не конкретно тебе. Любому, кто в этот момент смотрит на нее.

Миша чуть расслабился. Но все равно, ему было настолько неудобно, что он сделал шаг назад и вбок, отойдя за дверь.

– Слушай, может, пойдем, а?

Седой покосился на него и хитро прищурился:

– Что, может, стоит свистнуть девчонку?

Михаил разозлился.

– Да пошел ты!.. Я сюда не эту порнуху смотреть приехал. Если все сделали – давай домой.

– И ты не хочешь остаться? – Тон Седого был вполне невозмутимым, но где-то в глубине чувствовалась усмешка. – И побольше узнать о традициях того клана, к которому теперь принадлежишь?

– Да пошли они в задницу, эти Дерини! – отрубил Михаил. – Хватит, насмотрелся на первый раз.

Седой демонстративно пожал плечами.

– Ну, раз так – пошли…

Черный сидел один в сквере ЦДХ, крутя в руках потрепанную книгу. Михаила сегодня в институте не было, так что оставалось только заниматься с книгой. Это был один из немногих предметов, который Седой дал им лично. Обо всем остальном он просто информировал, предоставляя им право самим отыскать то, что нужно. Если это их интересовало… Книгу же он передал лично. Совершенно невзрачная – старая, изданная еще в кондовые советские времена, из серии «Дидактические материалы для средней школы».