Душ Сантуш в беседе с Максудовым был тоже весьма откровенен: «Все знают, и мы знаем, что президент ФРЕЛИМО Эдуардо Мондлане американец, но надо считаться с тем, что сейчас в Мозамбике нет человека, мог бы возглавить борьбу и вокруг которого могли бы объединиться силы, борющиеся за освобождение… Мондлане – пока единственный человек – образованный, имеющий связи и влияние за границей. В конце концов – он мозамбикец, а не белый и не мулат, как я. Не нужно также забывать и того, что Мондлане имеет возможность доставать деньги. Правда, говорят, он достает их от правительства США, но эти деньги идут на борьбу… Мы с самого начала решили – пусть Мондлане будет во главе движения, а мы будем работать внутри движения и направдчть его на правильный путь. Потом можно будет и заменить Мондлане»[594].

Немного ранее, 17 мая того же года, в беседе с советским дипломатом в Дар-эс-Саламе Мондлане дал свою оценку ситуации в Мозамбике и международной деятельности Фронта. Его оценка была довольно оптимистичной. По его словам, ФРЕЛИМО («якобы», добавил дипломат), установил контакты с освободительными вооруженными отрядами, действовавшими на территории Мозамбика[595]. ФРЕЛИМО вел политику «панафриканского нейтралитета в холодной войне» и был за контакты, как с Западом, так и с Востоком[596].

Тем не менее, в течение длительного времени отношение советского посольства в Танганьике к ФРЕЛИМО оставалось довольно скептическим. В документе о положении «в НОД Мозамбика»[597]от 23 сентября 1963 г., подписанном советником посольства В. А. Устиновым[598], хотя и не подтверждались обвинения противников Мондлане в его адрес, но говорилось, что на основе бесед и личных наблюдений создавалось впечатление, что Мондлане связан с США и получает оттуда финансовую помощь[599].

Несмотря на положительную оценку Мондлане Оскаром Камбоной, танганьикским министром и первым главой Комитета освобождения ОАЕ, который назвал его «искренним и честным человеком, способным руководить освободительным движением в Мозамбике»[600], а также членами руководства АНК и ЮАКП, у посольства все еще было впечатление, что создание ФРЕЛИМО не принесло заметной пользы национально-освободительному движению Мозамбика[601].

В документе содержалась и прямая критика Мондлане, который назывался «непопулярной фигурой» из-за контактов с американцами и отсутствия организационного опыта. И хотя отмечались некоторые попытки его и других руководителей ФРЕЛИМО сдвинуться влево, посольство считало маловероятным, чтобы ФРЕЛИМО, по меньшей мере, в ближайший период стал борющейся организацией[602].

Более того, посольство сдержанно отнеслось к неоднократно высказанным Мондлане просьбам о приеме его в Москве. Оно предложило пригласить его в составе делегации, например, вместе с Симанго или с душ Сантушем на какое-то празднование или на конференцию[603].

Что касается военной подготовки в СССР, то просьба об этом и о поставках вооружения была высказана в Москве летом 1962 г. Давидом Мабундой, только что назначенным на пост генерального секретаря[604]. Вероятно, оставлена без ответа из-за сложной ситуации в ФРЕЛИМО, тем более что Мабунда, выступивший против Мондлане, вскоре потерял свой пост.

Затем в письме от 15 ноября 1963 г. Марселино душ Сантуш высказал просьбу принять 30 мозамбикцев на военную подготовку, предоставить финансовую и материальную помощь для беженцев и ведения пропаганды, а также организовать лечение членов ФРЕЛИМО. В письме содержалась также просьба принять в Москве делегацию во главе с Мондлане[605].

На этот раз позиция посольства была более благожелательной. Оно предложило пригласить в Москву делегацию ФРЕЛИМО из трех человек, а также предоставить 10–15 мест для подготовки[606].

По воспоминаниям Евсюкова, вскоре после того, как в сентябре 1964 г. ФРЕЛИМО начал вооруженную борьбу на территории Мозамбика, Мондлане прибыл в Москву «для переговоров об оказании ФРЕЛИМО необходимой материальной и военной помощи, а также помощи в подготовке кадров». Его сопровождал Альберто Чипанде, будущий министр обороны независимого Мозамбика. Мондлане представил его как человека, «сделавшего первый выстрел и тем самым начавшего вооруженную борьбу». Просьбы руководства ФРЕЛИМО были удовлетворены[607]. В 1964 г. в СССР на подготовку прибыла группа активистов ФРЕЛИМО во главе с Жоакимом Чиссано, будущим президентом страны[608].

Стоит отметить, что первоначально сдержанное отношение к Мондлане было характерно и для кубинцев. Фидель Кастро сказал позднее руководству ГДР: «Между нами и ФРЕЛИМО были разногласия, еще в те времена, когда ФРЕЛИМО был в Танзании и у Че Гевары там был разговор с Мондлане. В то время Мондлане не согласился с Че и сказал об этом публично. После этого статьи против Мондлане были опубликованы на Кубе»[609].

Параллельно с развитием сотрудничества с Москвой росли, и, может быть, еще более энергично, связи ФРЕЛИМО с Пекином. Это объяснялось не только активностью КНР в Африке в начале 1960-х гг., но и «танзанийским фактором»: отношения Китая с этой страной были настолько близкими, что с 1965 г. китайские инструктора начали обучать бойцов ФРЕЛИМО в Танзании. Но от своего предшественника в Комитете солидарности Валерия Жихарева, который сопровождал Мондлане во время его визитов в Москву, я слышал, что лидер ФРЕЛИМО высказывался все более критично о политике Пекина[610]. Вполне возможно, что ему, видному интеллектуалу, трудно было примириться с эксцессами «Великой пролетарской культурной революции».