Но чем сильнее становились группы агентов при все ухудшавшемся для Германии положении на фронтах, тем большее влияние они стали оказывать на местное население. Многие местные шли на сотрудничество с агентурными группами из страха мести, поскольку знали, что это организация, которой руководит советская секретная служба. Пропаганда противника также влияла на настроения населения на оккупированных территориях в пользу агентурных групп. Теперь она уже не говорила об интернациональных задачах, а об отечественной войне. Некоторые местные жители были обижены мерами германской гражданской администрации и отношением ее представителей и по этой причине вступали в контакт с советским невидимым фронтом.

Так из агентурных групп формировались банды, а из тех сравнительно хорошо вооруженные партизанские соединения, личный состав которых исчислялся тысячами.

Одна из важных задач этих групп агентов и банд состояла в проведении диверсий на железных дорогах, складах вооружений и на других объектах, а также в нарушениях коммуникаций германских войск. Вскоре отдельные машины вермахта уже не могли совершать длинных поездок, и зимой 1943/44 года дело уже дошло до того, что партизаны стали обстреливать и небольшие колонны автомашин.

Затем агентурные группы планомерно переходили к тому, чтобы вербовать среди населения информаторов и обязывать их для шпионажа поступать на службу в германские учреждения. Это была вторая важная задача, которую перед ними поставил НКВД.

В – третьих, организованные банды планомерно работали против немецких частей и учреждений, представлявшихся им самыми опасными. Руководство НКВД, несомненно, знало, кто больше всего доставляет хлопот их органам в немецкой прифронтовой полосе. Поэтому противник переходил к тому, чтобы засылать контршпионов в части фронтовой разведки. Агентурные группы пытались совершать покушения, выводя таким образом из строя отдельные группы фронтовой разведки и полицейские службы. Насколько известно, все же в большинстве случаев эти запланированные преступления удавалось своевременно раскрывать, а исполнителей арестовывать.

Советская разведка для решения задач особой важности, точнее, для целей военной разведки засылала самостоятельных, с особой тщательностью подготовленных агентов, независимых от агентурных групп и партизанских соединений. Некоторые из них выдавали себя за немецких военнослужащих. В одном случае советский агент в форме немецкого лейтенанта прямо на улице попросил солдата остановить проезжавшую мимо машину, поскольку хотел подъехать на ней. В машине ехал капитан. Солдату лейтенант показался странным. Он доложил о своих подозрениях. Капитан тотчас же вышел, и мнимый лейтенант был разоблачен как советский шпион.

Но так хорошо заканчивались далеко не все случаи. В 1943 году, например, одному советскому агенту, который в Ровно выдавал себя за немецкого обер – лейтенанта, удалось похитить немецкого генерала Зауэрбруха[37] и вывезти его на вражескую территорию. Агента основательно подготовили для этой вылазки. Он был родом из Прибалтики и хорошо говорил по – немецки, правда, с заметным акцентом. Появившись у коменданта города Ровно, полковника, он предъявил ему служебное удостоверение заграничной службы абвера на имя обер – лейтенанта Пауля и заявил, что прибыл с секретным заданием. Вполне возможно, продолжал мнимый обер – лейтенант, что при выполнении своего задания он будет вынужден обратиться за помощью к господину коменданту. Своими разговорами о секретных заданиях абвера он завоевал расположение коменданта. На вопрос полковника, может ли он что – то узнать о задании, которое дала ему заграничная служба абвера, мнимый обер – лейтенант Пауль ответил:

– Разумеется, господин полковник. Сначала речь идет о создании библиотек для добровольческих соединений, состоящих из говорящих по – русски солдат. Для этого мы хотим воспользоваться местной городской библиотекой и библиотеками вокруг Ровно. Разумеется, я должен тщательно проследить за тем, чтобы книги коммунистического содержания были уничтожены. Могу ли я в случае необходимости рассчитывать на вашу поддержку, господин полковник?

– Разумеется! – ответил комендант города.

В результате советский агент Грачев[38], игравший роль немецкого обер – лейтенанта Пауля, получил полную свободу передвижения в немецком тылу. Если бы возникли непредвиденные осложнения, он мог надеяться на подстраховку коменданта города Ровно. Поэтому Грачев, он же Пауль, принялся за выполнение своего задания, состоявшего в том, чтобы вывезти генерала Зауэрбруха живым на советскую территорию.

Зауэрбрух играл важную роль при формировании строевых соединений из русских добровольцев. НКВД решил его арестовать.

Зауэрбрух жил в Ровно в доме, где кроме него проживала лишь домработница Нюша. Хотя перед домом был выставлен двойной пост, но службу несли русские добровольцы. Грачев долго не раздумывал. С помощью нескольких помощников он скрутил генерала, когда тот однажды около 22 часов вошел в свой дом. Грачев, по – прежнему в форме немецкого обер – лейтенанта, заставил Зауэрбруха выпить снотворное и увез его на автомобиле.

Вероятно, советские агенты не посчитали безопасным переправлять захваченного в плен немецкого генерала через линию фронта. Скорее всего, можно предположить, что они доставили его в один из партизанских отрядов и потом вывезли на самолете. Подобные операции по вывозу из немецкого тыла на самолетах к тому времени уже не были чем – то чрезвычайным. Впрочем, с другой стороны, зимой 1943/44 года нередко и немецких доверенных лиц вывозили на самолетах с советской территории. Для таких операций абвер использовал самолеты «Хе–111». Все это было вполне возможно на необъятных русских просторах.

Дело генерала Зауэрбруха примечательно в двойном отношении. Во – первых, оно поучительно для служб, в которые являются неизвестные военнослужащие: личность последних должна основательно выясняться в вышестоящей инстанции, направившей его. Служебное удостоверение не является доказательством, тем более во время войны. Группы фронтовой разведки изымали у русских военнопленных громадное количество удостоверений. С другой стороны, множество немецких служебных удостоверений попадало в руки противника. Во – вторых, беспечность дает разведке противника преимущество. В местности, наводненной партизанами, генерал Зауэрбрух должен был жить не один, а вместе с другими немецкими военнослужащими.

Что в 1943–1945 годах абвер мог противопоставить подавляющему численному превосходству вражеской секретной службы? Что делалось для ликвидации полчищ агентов в собственной прифронтовой полосе? И насколько еще возможно отслеживать военные мероприятия у противника, в особенности разведывать замыслы советского командования?

Для соответствующих групп фронтовой разведки I это была почти неразрешимая задача. Служба контрразведки противника в тылу советского фронта сплела густую сеть осведомителей и шпиков, а также предприняла ряд охранных мероприятий. Выслеживаемым по всей стране разведчикам было непросто избежать внимания. О любом чужаке, появлявшемся в деревне или городе, они тут же доносили в ближайшее учреждение НКВД. В результате из доверенных лиц, засланных в первые месяцы 1943 года на вражескую территорию группами фронтовой разведки «Восток I», вернулись лишь единицы. Отныне уже не имело никакого смысла засылать информаторов в гражданской одежде. Потери были слишком велики, а результат ничтожен.