Я была так счастлива это услышать, что от радости запищала и резко притянула подругу в свои объятия.

– Лайма, спасибо тебе большое. Я не могла тебе это предложить. У тебя же все устроено – квартира, работа… Я не могла тебя просить о таком. Спасибо тебе. Я буду очень рада, если ты переедешь со мной!

На том и договорились.

Уже через две недели, отработав положенное время, я уволилась. Сказав, что уезжаю домой, я покинула эту компанию.

Мы с Лаймой нашли двухкомнатную квартиру, на одной лестничной площадке с нами жил ее собственник. Нас это не напрягало. Пока не вырос живот, я устроилась на работу. Да, зарплата небольшая. Но мне было все равно. При расчете пособия по беременности и родам будет учитываться оклад и с предыдущего места работы.

Поэтому размер зарплаты был не принципиален. Конечно, когда уже через месяц животик явно выпирал, шеф негодовал. Грозился уволить. Я ему тоже пригрозила трудовой инспекцией и исковым заявлением в суд. В итоге разошлись на том, что по-тихому после отпуска уволюсь и не буду балластом висеть на его фирме.

Это было мне на руку, так как после родов малыша со мной уже не будет, а значит и подтверждающих документов для выплат по уходу за ребенком до полутора лет —тоже.

Устроилась я на работу все же под своим именем. Пособий для Екатерины Песковой, а теперь у меня документы были именно на нее, никто бы не начислил. А я нуждалась в этих деньгах. После родов, планировала выйти на хорошую зарплату в большую фирму. А это трудоустройство заняло бы больше времени, чем пару недель.

Но как говориться, человек предполагает, а Бог располагает… Так же вышло и у меня.

Настоящее время

Кеша уже договаривал рассказ о нашей встрече с Марком на речном трамвайчике и как он с Аней и еще двумя бугаями спасли меня от участи, уготовленной Марком.

На лице у Макса ходили желваки, губы превратились в две тоненькие полосочки, руки сцепились в кулаки. И дышит тяжело, прерывисто.

Неужели и правда переживает за меня?

– Вот поэтому пришлось поменять имя и адрес. За ней и за ее… эээ … ее подругой постоянно приглядывал мой человек, – заканчивает Кеша.

– Ты хотел сказать, наш человек, – поправляет его Макс, – вот только почему я этого не знал? Не помню объекта с именем Доминика или Екатерина Пескова. Как же ты ее провел по документам?

– Потому что это был МОЙ человек, – выделяет слово Кеша, довольный собой достает ключи от машины и внимательно их рассматривает, пряча улыбочку, – он не работает на наше агентство, он сам по себе.

Значит, делаю выводы, заправляет всем Макс, но Кеша тоже не лыком шит.

Да… Макс явно недоволен таким поворотом событий.

– Ладно, Кеша. Мы с тобой этот вопрос еще обговорим.

Кеша кивает, соглашаясь.

– А теперь ты, Доминика, – с серьезным лицом обращается ко мне Макс, – у тебя ребенок от Марка? Вы с ним переспали до того, как ты узнала о его планах? Ты поэтому пряталась сама и прятала малыша, что бы он тебя не мог шантажировать им?

И так захотелось ударить его чем-то большим и тяжелым. Так неприятно стало! Он подумал, что я спала с Марком!

«Гад! Не все такие, как ты, и спят со всеми подряд!» – хотелось прокричать ему в лицо. Но разве я могу себе это позволить сейчас. Я лучше подыграю. Ну что ж… раз ты меня такой считаешь, не вижу причин тебя разочаровывать.

– Нет, этот ребенок не от Марка, – проговариваю медленно, выделяя слово «этот».

– Этот? – сразу цепляется Макс, – У тебя их несколько, что ли? Этот не от Марка, а от Майкла?! А этот от Генриха? Так?!

– Не преувеличивай, Макс! – одергивает его Кеша.

Конечно, он же все знает. И что эти обвинения беспочвенны, более того… ну да ладно.

А мне все же интересно, как низко я пала в глазах Макса.

– Пусть говорит, Кеша. Не перебивай. Что еще интересного расскажешь о моей бурной личной жизни?

– Ника, – Макс хватает меня за руку и резко дергает на себя,– не зли меня! Говори, от кого у тебя ребенок?

И так на меня посмотрел! Как раньше, когда были только он и я в моей квартире, на прогулках, в кафе… И захотелось сказать правду, и будь что будет!.. Но последующие его слова полностью убили это желание:

– Или у тебя настолько неразборчивые связи, что ты сама не знаешь, от кого именно этот ребенок? И, возможно, поэтому сдала его в детдом?

Ну что ж, Макс, ты сам меня вынудил:

– В детдом я собиралась сдать этого ребенка, потому что больше не хотела ни видеть, ни слышать, ни вспоминать его отца. Этот человек мне омерзителен. Я его ненавижу! И этой беременности не должно было случиться в моей жизни. По крайней мере, не от него!

Все это я высказывала, глядя глаза в глаза Максимилиану, не отрываясь ни на миг. Высказывала так, как будто речь шла о нем, хоть и предполагалось, что я описываю свои чувства к другому мужчине.

Максимилиан

Знаю, что переборщил. Уверен, она не такая. Столько боли сейчас вижу в ее глазах.

Но, бл*ть, как подумаю, что была с другим и родила от него, башню сносит моментально! Был бы рядом, заставил бы сделать аборт, чтобы забыть, что у нее еще кто-то был кроме меня и не вспоминать больше об этом мужике в ее жизни!

Но нет, не случилось. Легла под кого-то, да еще и родила.

Кешу прибить готов! Я ее столько искал! Столько людей напряг! А он скрывал ее! Брат называется. Теперь понятно, почему не находилась. Он настоящий гений в удалении информации. Чтобы никто ничего не нашел, ни на просторах интернета, ни на бумагах. Голова хорошо шарит. Заметать следы умеет.

Да и я хорош… не говорил о ней. Ни с кем. Стыдно. Втихаря искал ее. Чужим поручал поиски. Своим людям не давал знать. Сам свое проворонил.

Старший брат, и какой пример я для младших? Отец всегда говорил, что они будут на меня смотреть и ориентироваться, что я должен подавать правильный пример им во всем. Сильным хотел казаться. Делал вид, что все у меня нормально, что расставание с ней для меня ничего не значит.

А ведь значило! Чертовски много значило! После клуба я это осознал, понял, что по уши в дерме под названием «любовь». И по ходу, это во мне с восемнадцати лет, с тех пор как увидел ее перед школой. Застыл на месте как придурок. Просто уставился и не мог понять ничего. Время застыло. Я видел только ее. Ее лицо, глаза… Какие же они у нее красивые. Добрые. Наивные. Нежные. Улыбка обаятельная.

Хочу ее рядом, каждый день. Видеть, прикасаться, обнимать, целовать, в конце-то концов! Так, как это было после нашей первой ночи. А не так, как сейчас, когда она сопротивляется. Когда каждая реакция на мое прикосновение – это физиология, а нее ее желание.