– Ты редко ошибался.

– Достаточно и одной, – доносится равнодушное.

– Фразы об этом?

– Ошибки.

Плеск стихает, как и подгоняющий в спину ветер. Решаюсь, подхожу чуть ближе. Глубокий вдох, взгляд вниз. Река течет плавно, размеренно, огибая лениво берег. Большего не разглядеть.

– Все должно заканчиваться, – бросаю я, – так устроено.

– Тогда зачем ты здесь?

Базиль поворачивается. Смотрит пристально, в глазах – насмешка. Не злая.

– Я бы хотела все изменить.

– Для этого придется начать сначала.

Костер отдаляется, более не пятно вовсе – гаснущая искра, точка, ничто. Небо черное, без звезд и глубины. Вокруг тишина. Ни волн, ни течения. Вода становится гладкой, спокойной. Мертвой. Выше берега. Растет вширь, ползет к ногам.

– Не пойду туда, – мотаю головой и отступаю прочь.

– И не надо, – кивает он, не двигаясь с места. – Тебе важно быть на земле.

Мрак сгущается. Густо, больно и беспросветно. Берег с рекой исчезают. Холодная пустота, звон в ушах…

Я распахнула глаза. Светло… Полосы тени на глянцевом потолке, наполовину опущенное жалюзи, налипшие снежинки по ту сторону стекла. Пуфик на колесиках, пустой шкаф с приоткрытой зеркальной дверцей, крошечный кухонный уголок. Все та же комната. Входная дверь прикрыта, из коридора доносился невнятный бубнеж. Никакого надрывного звона и кошмарной реки. Что это было?… Воспоминание? Сон? Или… Неважно. Высмотрев в доме два десятка человеческих отпечатков, я выпуталась из покрывала. Дисплей практически разряженного мобильного показывал четыре часа. Следующего дня. Ничего себе поспала!

Сброшенные вчера неизвестно где сапоги были заботливо пристроены на полку для обуви, под вешалкой лежал вспухший от напиханного добра чемодан. Тот самый, который я покупала вместо потерянного в Испании. Молния возмущенно трещала, не лопаясь каким-то непостижимым чудом. Я осторожно ее расстегнула, крышка отскочила, выплюнув ворох белых маек и шелковый шарф. Одежды внутри оказалось навалом, в прямом смысле – валялась как попало, даже не притворяясь сложенной. Но грех жаловаться. Есть во что переодеться, и то радость. Видимо, приезжала Нина, и привезла не только вещи Артема, но и мои. Собрала от души, весь комод выгребла, добавив содержимое тумбочки из ванной, зарядку от телефона, несколько книг и бабушкину вязаную салфетку. Хорошо хоть ковер не запихала. Право, не стоило так стараться. Или это она с надеждой, что я не вернусь?…

Вещи я быстро определила по новым местам, телефон – заряжаться, а салфеткой накрыла пуфик. Снять вчерашнюю одежду было истинным наслаждением, а вот тесниться за перегородкой под душем – не очень. Ну, зато все свое, отдельное. Интересно, как в этом доме стирать? А готовить? Надо выяснить. Заодно разыскать кофе и то, в чем его варить. Шкафчик над электрической плиткой был стерилен, холодильник мог похвастаться лишь бутылкой минералки. Надеюсь, что Артем заказал еды. Только бы не хот-доги!

Его отпечаток отсвечивал из подобия общей гостиной, оттуда же звучали возбужденные голоса. Звонкий и писклявый хихикал, недоверчивый мужской генерировал бесконечные «о-о-о», детский с наигранной серьезностью вещал:

– И ее жуткие щупальца с острыми, как лезвия, когтями метнулись вперед! Длинный фиолетовый язык свесился набок, капая на траву ядовитой слизью и гася замешкавшихся светляков. Но храбрый зайка с порванным ухом не испугался… Не отступил! Заслонив несчастных маленьких братиков пушистым тельцем, он из последних сил воспротивился власти волшебного кольца и прыгнул на чудовище!

Про Кису и кроликов, что ли?… Я поправила маскировочный шарф на шее и вошла в арку. Девица с огненно-красными волосами подпрыгнула на диване, хмурый субтильный парень отодвинулся в угол. Узнаю ребят из последней группы психологического центра… Оля и Костя, повзрослевшие за год. Артем запнулся посреди рассказа об эпичной битве, прямо с поднесенным ко рту куском пиццы. Рядом со стопкой картонных, пропитанных маслом коробок, красовалась начатая бутылка колы. Назаказывал!

– Что ты делаешь? – спросила я, давая ему возможность покаяться.

– Слагаю легенды, – нахально ответил он и прищурился. – А ты куда пошла? Я за тобой присматриваю. Мне поручили!

Спелись, значит. Ничего-ничего, будет ему сейчас каша на завтрак. Овсяная. И молочко кипяченое. С пенкой пожирнее! Всю эту вкусноту пообещала вслух, Артем мигом распахнул глаза и поспешно отложил пиццу, с таким невинным видом, будто она в его руки случайно попала. Прямо-таки коварно напрыгнула, как кролик на чудовище!

– Здрасьте, – выпалила Оля. – А я люблю овсянку. В виде печенья, вот…

Костя зачем-то кивнул и любому, у кого есть дар, стало очевидно – нет, не любит, причем вообще.

– Валерия, – он снова кивнул. Шею свело, что ли? – А мы недалеко от вас поселились, через две комнаты. Обещаем не шуметь!

О, как. Живо народ собрался. Практически на второй день! Дальше по коридору была компания побольше, еще несколько человек мелькало на нижних этажах. Паша за свою идею взялся всерьез.

– У меня вид из окна на внутренний двор, там прям целый парк, крас-и-ивый. – Оля ослепительно сверкала желанием делиться впечатлениями, причем долго. – Мы готовы помочь всем-всем, чем сможем! Опять из Потока всякая убийственная фигня полезла, надо с ней разобраться. У вас ведь получится, правда? В прошлый раз получилось…

– Пусть эти гады за все ответят, – мрачно добавил Костя. – За каждого, кто в ловушку попался, и за тех, кого отпустили, запрограммировав на других вемов нападать. И отдельно за Машку! Честное слово, она бы сама никогда такого не сделала. Боялась и своего дара, и любого шороха.

Артем тихонечко мне подмигнул. Вот она какая, значит, официальная версия – перепрограммированные мозги, задание… И про короткое возвращение и смерть Маши они уже в курсе. Неудивительно, в одной группе учились, хоть и не особо дружны были. Правда, эти двое не случайно вместе сейчас сидят. Обоюдно полыхающая оранжевыми всполохами энергия выдавала в них пару. Такую, нестабильную… Переменное напряжение, но им хватало.

– Тут так круто, – протянула Оля, сковыривая с пиццы колбаску под недовольным взглядом Артема. Судя по изрядно облысевшему куску, отнюдь не первую. При этом на ее тарелке лежал другой кусок, абсолютно целый. – Новый центр будет просто вау, не то что старый. Я бы и после осталась. Ну, работать. Психология – это очень увлекательно!

– Неужели? – засомневалась я. В памяти всплыла приемная перед кабинетом Киры в «Перспективе», загроможденный техникой стол и юная секретарша за ним. – Ты разве не юристом быть собиралась?

– О… – смутилась она. – По-моему, психологом быть гораздо интереснее.

– Ее с юридического отчислили, – заржал Костя, мгновенно получив в бок тычок острым девичьим локтем. – Ой, извини. Немножко отчислили. Так ты сказала?