— А по-моему, вас другой голод терзает! — лукаво бросила Лили.

— Как тебе не стыдно! — упрекнула Отем, но Лили проказливо рассмеялась.

— Вам небось кажется, будто на губах вовсе не грушевый сок, недаром вы так плотоядно облизываетесь! — отпарировала она. — Давайте-ка умоемся и почистим зубы. Вот-вот явится месье Рено. Нужно хотя бы выглядеть прилично, прежде чем он начнет кудахтать и квохтать над вами!

Теперь уже смеялась Отем. Очевидно, девушкам портной казался задорным бентамским петушком.

Отем решила надеть под платье короткую сорочку из шелка, которая не будет видна в вырезе. И панталоны она оставит дома, хватит и двенадцати шелковых юбок. Пришлось приподнять их, чтобы сесть перед зеркалом в ожидании, пока Лили уложит волосы в элегантный узел на затылке. В Шотландии пришлось бы их распустить в доказательство своей невинности, но французы больше не придерживаются подобных обычаев. Для них превыше всего мода и изящество.

Лили осторожно вплела в волосы жемчужные нити и вдела в уши Отем жемчужные серьги.

В дверь громко постучали. Появилась герцогиня в сопровождении месье Рено и его помощников. Жасмин одобрительным кивком оценила усилия Лили. Настала очередь подвенечного наряда цвета оливок. Корсаж и нижняя юбка были шелковыми, верхняя юбка — из бархата. Корсаж был на косточках. Рукава туго обтягивали руки до локтей. Сзади на талии красовался большой бархатный бант, расшитый жемчугом. Обманчиво простой покрой подчеркивал изящество фигуры.

Отем встала, странно спокойная среди всеобщей суматохи. Ей отчего-то казалось, что все это сон. Не так она представляла день своей свадьбы! Она всегда воображала, что в доме соберутся ее сестры и братья и кто-нибудь проводит ее к алтарю, где уже будет ждать жених. А потом, в парадном зале замка Гленкирк, волынщик заиграет веселую мелодию, а братья будут танцевать между скрещенными шпагами, развлекая жениха, невесту и гостей. Венчание пройдет в гленкиркской церкви, и священник, знавший ее с рождения, произнесет слова священного обряда…

Такая простая мечта — и так легко уничтожена Кромвелем и его злобными пуританами, вовлекшими Англию в гражданскую войну и вынудившими Жасмин бежать из страны.

Отем вдруг поняла, что должна быть благодарна судьбе.

Она нашла свою истинную любовь здесь, во Франции, где жизнь куда легче, чем у ее соотечественников. Пусть дурные люди пытаются управлять помыслами и деяниями короля Людовика, скоро их власти настанет конец. Мальчик-король, как она уже успела понять, силен и полон решимости. Никакой зловредный парламент не отсечет ему голову!

Маленький замок приютил их, французские родственники приняли дружески и тепло, ввели в общество, представили Себастьяну. Сегодня они поженятся в маленькой часовне Бель-Флер. На свадьбе будут ее друзья и родные: тетушки, дядя, Адали, Рохана с Торамалли, Фергюс, Рыжий Хью и Лили.

Они тоже ее семья, и ей повезло иметь таких друзей.

Ощутив на плече руку матери, она подняла глаза.

— Я тоже тоскую по ним, — мягко сказала Жасмин.

— О, мама, откуда ты узнала? — ахнула Отем.

— У тебя самое выразительное лицо из всех моих детей.

Твои мысли написаны на лбу, малышка. Помни, все это не навсегда. Когда-нибудь король Карл взойдет на трон, и мы увидимся со всеми, кроме Фортейн, которой ты не помнишь. Она всегда говорила, что ни за что не вынесет обратного путешествия. По ней я скучаю больше всего.

— Нетерпимость стоила тебе дочери, нашего папы и дома, — печально выговорила Отем. — Но я здесь, с тобой, и никогда тебя не покину. Куда бы я ни направилась, ты будешь со мной. Это клятва, которую я даю в день свадьбы.

Жасмин обняла младшую дочь и, сжав ладонями ее щеки, расцеловала.

— А я обещаю, что только смерть разлучит нас, дитя мое!

— Мадам! Юбки! Вы помнете юбки мадемуазель! — взвизгнул месье Рено.

Женщины улыбнулись друг другу, и даже портной растрогался. В дверь просунулась голова Адали.

— Гости и жених ждут, — объявил он.

— Надеюсь, вы с помощниками посетите венчание, месье Рено? — осведомилась герцогиня.

Портной восторженно закивал. Как ему будут завидовать, узнав, что он не только сшил маркизе д'Орвиль подвенечное платье, но и был приглашен на свадьбу!

Все спустились вниз, в часовню. Отем оставили за дверью, а остальные вошли. Отем мельком увидела стоявшего у алтаря Себастьяна, такого элегантного в темном бархатном камзоле и белоснежных кружевах. О, если бы папа был здесь и сам отдавал ее жениху! Все было бы совсем по-другому…

Над ухом раздался знакомый голос, и Отем, подскочив от неожиданности, растерянно оглянулась.

— Возьмешь меня под руку, младшая сестричка? — прошептал Чарлз Фредерик Стюарт, герцог Ланди.

Отем во все глаза смотрела на любимого брата.

— Чарли! — воскликнула она и разразилась слезами.

Чарлз поспешно обнял сестру.

— Я прибыл на рассвете, и Адали, не успев поздороваться, объявил, что сегодня день твоей свадьбы. Я решил сделать сюрприз тебе и маме. Ради Бога, перестань рыдать, или я пожалею, что приехал.

— О, Чарли! — всхлипывала Отем, заливая слезами его камзол. — Как я счастлива тебя видеть! Мы слышали о Вустере, и мама очень тревожилась! Я все убеждала ее, что ты уцелел. Знала, что ты не погиб, знала!

Чарлз вынул полотняный платок и вытер лицо сестры.

— Значит, ты более проницательна, чем я, плутовка. Мне пришлось чертовски потрудиться, чтобы выбраться из Англии. Никому не известно, где сейчас король. Попади он в плен, Кромвель не преминул бы этим похвастаться. Все же он исчез без следа.

— Чарли! — Голос матери нарушил идиллию. — Немедленно веди сестру к алтарю, пока маркиз не взял назад свое предложение. Нас ждут церемония и пиршество, не говоря уж о поездке в Шермон!

Чарли, расплывшись в улыбке, шепотом спросил:

— Ты выходишь замуж по любви? Помнишь, что я тебе говорил?

— По любви, — кивнула Отем. — И тебе он понравится.

— В таком случае я выдаю тебя замуж, плутовка, — объявил герцог Ланди и повел Отем в часовню.

Жасмин невольно вспомнила день своей свадьбы с Джеймсом Лесли. Она обвенчалась с ним в часовне дома бабушки, Королевском Молверне, там же, где перед этим давала обеты Роуэну Линдли. Как давно это было! Теперь единственная дочь Джемми шла к алтарю в Бель-Флер, где ее прабабка и прадед начинали счастливую семейную жизнь. Кажется, круг замкнулся. Жасмин казалось, что сама мадам Скай благословляет новобрачных.

Душистые свечи в золотых канделябрах отбрасывали мягкий свет. Солнечные лучи пробивались сквозь витражи и ложились красными и голубыми тенями на каменный пол.

Юный отец Бернар в белой с золотом ризе был поистине великолепен. Невеста произносила обеты громко и отчетливо. Голос жениха звучал ясно и уверенно. В часовне раздавались тихие рыдания: плакали обе тетушки, довольные делом рук своих. Жасмин, снедаемая тоской по мужу, Адали, Рохана и Торамалли, радуясь за молодую госпожу.