Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кстати, а поляна, оказывается, желания исполняет, — с задором сказал Арен, когда мы отъезжали. — Чего изволил, то и получил: как ты испуганная убегаешь от волка. Жаль, ты свое лицо не могла углядеть — хоть картину пиши, хах.
В ответ я лишь закатила глаза. Меня капец как бесило его хорошее настроение. Похоже, он и мое ненароком прихватил. Но все же… Кажется, я видела зеленый листочек на одном из погибающих деревьев. Разве это не добрый знак? Хотя, может, просто показалось.
— Эй, ты чего притихла? — поинтересовался Арен, не услышав моих ожидаемых возмущений.
— Я спала от силы пару часов и сейчас еле держу веки открытыми, — вяло ответила я, зевнув.
— Почему?
Его вопрос поставил меня в десятисекундный ступор.
— То есть с тобой подобное происходит постоянно?
— Но ты же ведала, что делать.
— Но это не отменяет того факта, что мне было страшно. Я в шоке от того, как тебе вообще удалось уснуть после того, как нас чуть не загрызли волки! — Эмоции вырвались, и я перешла на крик. — А теперь еще и шутки выдавать пытаешься?! Я тот еще фанат черного юмора, но предпочту его слушать тогда, когда буду находиться в полной безопасности. И вообще, мне надоело уже слушать о «ведьме и колдовстве», я тоже боюсь всей этой чертовщины! Причем, кажется, побольше тебя.
— Извини. Просто хотел тебя взбодрить.
— Удалось, поздравляю, — гневно бросила я и отвернулась.
После этого мы почти целый день друг с другом не разговаривали, обменивались изредка фразами на тему отдыха — и все. Поначалу меня такой расклад устраивал. Когда раздражена, совершенно не хочется поддерживать диалог. Но все же немое недовольство в воздухе ощущалось. Это морально давило. И раздражало еще больше. Бесконечный замкнутый круг!
— Отстой! — Я отшвырнула куски кремня и, недовольно скрестив руки на груди, села напротив сухих веток. — Надо было в скауты идти. Арен, как у тебя с первого раза получается этими камнями костер разжигать?!
— Практика. — Он подобрал кремень, и через пару ударов у нас уже был огонь. — А почему ты не воспользовалась тем, ну, сосудом с колесиком?
— Экономлю, не бесконечный же.
— То есть проверенные временем вещи лучше? А подобные диковины полезны лишь для таких, как ты.
— Каких таких, как я?! — мигом набрала разгон.
— Не подготовленных к реальным условиям. Разве я не прав? У тебя, должно быть, нянек было больше, чем у нас стражников.
— Да откуда тебе знать, как я жила?
— Избалованно, как еще? — Арен почему-то вернулся к своему первоначальному мудацкому поведению. — Ха, могу даже поспорить, что твой жених вполне нормальный парень, а ты его невзлюбила только потому, что он начал спускать тебя на землю, принцесса.
Меня правда задели его слова и то, как он меня ставил и видел.
— Ты специально это говоришь, чтобы меня позлить? — старалась говорить твердо и уверенно, но нервозность подводила. — Ведь знаешь, что я не хочу обсуждать данную тему, но тем не менее свел все именно к ней. Так интересно?
— Но это ведь ты утверждаешь, что я не прав, так поведай, как тебе трудно жилось все это время. — В его голосе отчетливо звучали нотки пренебрежения.
— А не много ли ты хочешь? Думаю, как-то нечестно: ты знаешь о Роджере, а я о твоих похождениях — ничего. Может, поделишься? А то вдруг ты давно женат и у тебя уже парочка спиногрызов сидит на шее?
— Кто сидит?! — Арен взволнованно начал трогать шею и спину.
Вдоволь насладившись представлением, я как можно безэмоциональнее произнесла:
— Ой, прости. Видимо, показалось.
— Ингрид! — Растрепанный и обозленный он подскочил с земли, отряхиваясь.
— Так, не отходи от темы. — Я уже была настроена серьезно.
— Нет у меня жены, — отрезал парень, собираясь куда-то уйти.
— Только не говори, что претенденток не было? — крикнула ему вслед.
— И не скажу, — проворчал он, скрывшись за деревьями.
«Что, тоже не нравится говорить об этом? Похоже, у нас одна больная мозоль на двоих. Но это действительно странно, если подумать. Сын лорда с вполне себе привлекательной внешностью не обзавелся подружкой? Что помешало ему стать ловеласом, как тот же Роджер? Нет, слава богу, конечно, иначе пришлось бы всю дорогу терпеть не колкости, а пошлости. Пусть лучше так».
Арен вернулся с охапкой хвороста. И его явно было больше, чем нужно. Неужто не хотел возвращаться?
Парень молча подготовил место для ночлега, несколько раз ходил пить воду, словно его одолевал дикий сушняк, затем сел напротив меня у костра и начал буравить огонь взглядом. Серьезно, я думала, он пытался его переиграть в какой-то неизвестной мне игре. Арен был зол и напряжен, он так сильно сжимал руки в замок, что казалось, вены вот-вот лопнут.
— Каждый год отец приводил по несколько девушек на смотрины, — вдруг выдал он.
— Что? — Я его расслышала, но растерялась, не ожидая услышать нечто подобное.
— Ты ведь хотела дознаться.
— Я просто хотела отплатить тебе той же монетой, — беззлобно возразила я, отведя взгляд. — Не хочешь — не рассказывай.
— Отчего же? Ты ведь права: я ведаю о тебе много, даже больше, чем ты думаешь, а вот я для тебя всего лишь неприятный временный спутник. — Его слова были пропитаны едким металлом. — Так давай немного сдвинемся с мертвой точки и встанем в равные условия? Спрашивай.
Мне не нравились его тон и настроение, возможно, нужно было прекратить разговор и дать ему время остыть, но… все же я решила продолжить. Вдруг Арен снова бы закрылся? Я хотела, чтобы он выговорился и отпустил некий груз, тяжелой глыбой висящий у него на сердце. Ведь я могла потерпеть. Его яд и шипы уже были мне знакомы.
— Хорошо, — начала я, до боли сжав пальцы в кулак. — Раз тебя там много раз сватали, так почему до сих пор не состоишь в браке? Неужели невестки тоже спускали на землю? — вернула его же слова.
— Из-за обещания, — задумчиво ответил Арен, смотря куда-то через костер.
Губы сжаты, на скулах заходили желваки, а в суровом взгляде пряталось нечто болезненное — за треснувшей маской «меня ничего не трогает» бушевали эмоции.
— Каждый раз после очередной встречи наступал момент, когда в памяти надоедливым насекомым застревали те слова, данные еще глупым мальчишкой. Я пытался их забыть, убеждал сам себя, что это несерьезно и глупо, но все равно… Слыша изо дня в день слова о долге, получая сладкую, но пустую лесть, видя их безволие и
