Даже огромные, уродливые, саламандроподобные рептилии, которые, казалось, вольно бродили между сумеречной зоной и обжигающей пустыней под вечным солнечным светом, выглядели совершенно безобидными.

Говард изучал причудливое, неведомое растение, похожее на большой трюфель, которое он нашёл на открытом пространстве посреди бледных, одиночных кустов, согнувшихся под ветром. От прикосновения растение проявило признаки вялого оживления и попыталось спрятаться, зарываясь в болотистую почву. Говард тыкал в трюфель светлой губчатой веткой мёртвого кустарника, задаваясь вопросом, как его классифицировать, и вдруг, подняв глаза, увидел, что его окружили меркурианские дикари. Они бесшумно подкрались к учёному, выйдя из зарослей грибовидных растений. Поначалу Клифф не встревожился, решив, что эти существа наконец преодолели свою застенчивость и теперь начали проявлять варварское любопытство.

Это были скрюченные карликовые создания, которые в большинстве случаев передвигались почти вертикально, но, испугавшись чего-либо, убегали на четвереньках. Земляне назвали их длуку – из-за кудахтающих звуков, похожих по звучанию на это слово; дикари часто общались так меж собой. Их шкуры были покрыты прочной чешуёй, как у рептилий, а маленькие, выпученные глаза, казалось, всегда были покрыты тонкой плёнкой. Вряд ли на внутренних планетах Солнечной системы можно было найти более ужасных или отталкивающих существ, чем эти. Но когда они приблизились к Говарду, неуклюже двигаясь на четвереньках и кудахтая, он принял их действия за какое-то заигрывание и даже не стал вынимать свой тонанитовый пистолет. Клифф увидел, что они несут необработанные куски какого-то черноватого минерала, и предположил, что раз перепончатые руки дикарей тянутся к нему, значит они принесли ему подарок или мирное подношение.

Их дикие лица были непроницаемы, и они подошли очень близко, прежде чем Говард понял, что ошибался в их намерениях. Затем, без предупреждения, в хладнокровной, организованной манере, дикари напали с этими камнями на Говарда. Ему пришлось вступить в бой, но сопротивлялся он недолго. Кто-то сильно ударил его сзади по голове, и Говард потерял сознание.

Всё это он вспомнил достаточно ясно, но оставался ещё неопределённый пробел в воспоминаниях, пока он был без чувств. Что же случилось с ним за это время, и куда его несут? Был ли он пленником длуку? Слепящий свет и палящий жар могли означать только одно: он был перенесён в земли на солнечной стороне Меркурия, а раскалённой формой, на которую Говард не осмеливался взглянуть, было само солнце, огромной дугой возвышавшееся над горизонтом.

Он попытался сесть, но ему удалось лишь слегка поднять голову. Говард увидел, что на его груди, руках и ногах были кожаные ремни, крепко удерживавшие его на какой-то подвижной поверхности, которая, казалось, покачивалась и натужно пыхтела под ним. Повернув голову в сторону, он обнаружил, что эта поверхность была мозолистой, округлой и сетчатой. Похоже, ему уже доводилось видеть нечто подобное.

Затем, содрогнувшись от ужаса, Говард понял, что это. Он был привязан, как Мазепа, к спине одного из тех саламандроподобных монстров, которых земные учёные назвали «тепловыми ящерами». Эти существа были похожи на больших крокодилов, но обладали более длинными ногами, чем любой земной ящер. Их толстые шкуры, по-видимому, совершенно не проводили тепло и способствовали изоляции от высоких температур, способных парализовать любую другую известную форму жизни.

Точный диапазон температур, в котором они могли существовать ещё не был изучен но эти тепловые ящеры были замечены с ракетного корабля во время короткого броска через солнечную сторону, в пустынях, где вода постоянно находилась в состоянии кипения, а ручейки и реки, вытекающие из сумеречной зоны, превращались в густые испарения, исходящие из ужасных каменных котлов среди голых скал.

Ужас Говарда, когда он осознал своё тяжёлое положение и свою вероятную судьбу, оказался смешан с мимолётным удивлением. Он был уверен, что длуку привязали его к спине монстра, и подумал, что существа, стоящие на таком низком уровне развития, должны были быть достаточно умны, чтобы знать как пользоваться ремнями. Их действие демонстрировало определённую расчётливость, а также дьявольскую жестокость. Было очевидно, что они умышленно отправили его на ужасную гибель.

Однако, у него было мало времени на размышления. Тепловой ящер с неописуемо стремительным рывком перешёл на бег, быстро направляясь в ужасный ад раскалённых камней и извивающихся струй пара. Огромный шар невыносимой белизны, казалось, с каждым мгновением поднимался всё выше, заливая Говарда своими лучами, словно потоком жара из открытой печи. Броня рогатого монстра под человеком превратилась в горячую решётку, прожигающую его тело сквозь одежду. Запястья, шею и лодыжки Говарда обжигали жёсткие кожаные ремни, и он сходил с ума, безуспешно пытаясь освободиться от них.

Поворачивая голову из стороны в сторону, он смутно видел рогатые скалы, которые наклонялись к нему сквозь завесу адского тумана. Говард начал бредить, и сама кровь, казалось, кипела у него в жилах. Периодически его одолевала смертельная слабость: чёрная пелена, казалось, падала на него, но его рассеянные чувства всё ещё были подавлены сокрушающей, жгучей радиацией. Казалось, он спускался в бездонные пропасти, преследуемый безжалостными водопадами огня и морями всерасплавляющего жара. Тьма его обморока превратилась в неумолимый свет.

Время от времени Говард полностью возвращался в сознание и тогда ему приходилось изо всех сил стискивать зубы, чтобы не закричать в агонии. Его веки, казалось, обжигали глаза, пока он моргал среди ослепляющих отражений. Окружающий мир он воспринимал в виде сияющих осколков, несущихся сквозь крутящиеся колёса огня и пятна пылающих цветов, словно картины в безумном калейдоскопе.

Тепловой ящер следовал за извилистым потоком, который бежал по шипящим речным порогам, среди искривлённых скал и бездонных расселин. Полотнища и столбы пара, поднимавшиеся над яростными водами, периодически сдувало в сторону землянина, ошпаривая его незащищённое лицо и руки. Ремни невыносимо врезались в его тело, когда монстр прыгал через широкие трещины, возникшие в камнях от сильного нагрева.

Мозг Говарда, казалось, запекался в его голове, а кровь огненным потоком текла в изжарившемся теле. Он боролся за каждый вдох – но само дыхание прожигало его лёгкие. Испарения окутывали его, сгущаясь в горячие вихри, и Говард услышал приглушённый рев, причину которого не смог определить. Он почувствовал, что тепловой ящер остановился. Немного повернув голову, землянин увидел, что они стоят на скалистом краю огромной пропасти, и вода падает в неё на неизвестную глубину среди завесы пара.

Его сердце и чувства отказали ему, когда он, подобно умирающему, изо всех сил старался сделать вдох в удушающем воздухе. Пропасть и монстр, казалось качались и катились под Говардом, испарения головокружительно колебались, и землянин подумал, что он погружается со своим странным скакуном в непостижимую, окутанную тайной бездну.

Затем ему показалось, что из горящего тумана появились скрытые капюшонами образы белых, сверкающих дьяволов, которые поднялись и схватили Говарда, чтобы утащить его в свой неведомый ад. Говард увидел их странные, нечеловеческие лица; почувствовал на своей обожжённой коже сверхъестественное прохладное прикосновение их пальцев, а затем всё провалилось во тьму…