Только когда он покончил с этим, Стрейкен понял, что Кей Ти, посланная за фонарем и тросом, так и не вернулась.

Корпус «Морского духа» возвышался прямо перед Стрейкеном. Где-то здесь должен быть трос. Стрейкен проплыл туда-сюда несколько раз. Ничего не видно.

В сущности, это не имело большого значения. Там, в пещере, ему нужны были медленно горящие флаеры, а не фонарики на батарейках. Он больше ни о чем не мог думать, пока пережидал очередную остановку: еще десять минут после десяти метров. Секунды тянулись как годы. Через семь минут он услышал глухой стук с катера наверху. Звук по воде разносится особенно хорошо, поэтому морские млекопитающие используют его для коммуникации. Глубинный заряд, взорванный в Австралии, может быть услышан эхолотом на Бермудах. Этот звук не был рожден глубинным взрывом, но Стрейкен встревожился. Сумо содержал свой катер в порядке. Вещи просто так не падали с грохотом на его красивые палубы. Стрейкен прервал остановку и поднялся еще на пять метров.

Здесь вода была теплее. Прошла минута. Потом еще одна. Еще две-три, и он сможет подняться и наконец увидеть, что там, черт возьми, происходит. Может быть, и ничего особенного, но отсутствие троса и стук на борту — неприятное сочетание. По крайней мере, над ним был всего лишь один корпус, так что Стрейкен знал, что к ним не пожаловали незваные гости, и на том спасибо.

Он стал восстанавливать в памяти список видов акул, чтобы убедиться, что не пострадал от декомпрессионной болезни или азотного наркоза. В мире существует более трехсот пятидесяти видов акул, и Стрейкен считал, что может назвать семьдесят. Лично фотографировал он сорок пять. Большая рыба-молот, или молотоголовая акула, гребешковая рыба-молот, гладкая рыба-молот, лопатоголовая. Названия вспоминались быстро. Следующие — Lamnidae, ламновые — большая белая, акула-мако, сельдевая акула, китовая акула.

Стрейкен был доволен. Его мозг, как оказалось, работает отлично. Он решил проверить себя на кархариновых — Carcharindidae. Их было около пятидесяти. Он должен знать по меньшей мере двадцать пять. Шелковая акула, тигровая акула, акула-бык, океаническая белоперая, его старая подруга еще по Кюрасао — карибская рифовая акула. Вдруг клапан на его регуляторе щелкнул. Стрейкен вдохнул. Ничего. Готов он или нет, но настало время подниматься. У него закончился воздух. Он разжал рот, и регулятор выпал. Стрейкен выдохнул и стал подниматься последние несколько метров, где море встречалось с небом. Если у него начнется декомпрессионка, то это случится совсем скоро.

Голова Стрейкена вынырнула на поверхность. Он снял маску и зажмурился от солнца. Обтер вокруг глаз пальцами, чтобы стереть соль. И тут же пожалел об этом.

Первое, что он увидел перед собой, это револьвер Сумо. Он был направлен прямо ему в лицо. Только вот держал его не Сумо, а Пили Паранг. И Пили, кажется, был очень рад его видеть.

Все когда-нибудь случается в первый раз, и сейчас Стрейкен впервые оказался под дулом пистолета. И ему это решительно не понравилось. Он не так много знал о пистолетах, но кое-что все же знал. Он знал, что предмет, находящийся в руке у Пили Паранга, может начисто снести ему башку. Дуло пистолета было такое же черное, как и пещера, в которую он только что опускался.

Стрейкен не знал, что подумать. Да что же тут происходит? Это никак не могло касаться его наследства. Подобно остальным шести миллиардам людей на планете, Пили понятия не имел, что Стрейкен только что обнаружил затонувшее судно. Так что дело не в этом. Пили друг. Может, он просто валяет дурака. Такое дешевое позерство, напоминает Стрейкену, кто здесь хозяин. Но даже подумав об этом, Стрейкен понял, что принимает желаемое за действительное. Все его чувства обострились от страха, прежде всего зрение. Формы, звуки и цвета стали четче и ярче. Вода, плещущаяся вокруг его плеч; солнечные блики на волнах, мягкое волнение океана, покачивающее его ласты.

Жилет наполнился воздухом во время его подъема, и вот он, как на блюдечке, плавает по поверхности, легкая мишень. Он никуда не может убежать. Он ничего не может сделать. На занятиях крав мага он научился обезоруживать человека на земле, но не в пяти метрах от себя и в море. На нем надет пятикилограммовый пояс. Если бы у него была возможность сбросить жилет, он бы ушел под воду как камень, но тогда придется расстегивать три пластиковые застежки и еще два ремня. Пили сразу поймет, чем занят Стрейкен, намного раньше того момента, когда ему удастся закончить. Так что он ничего делать не стал, качался на воде и ждал, когда Пили выстрелит.

Он и выстрелил.

Пили не страдал болтливостью. В его поведении не было никакой театральности. Никаких мелодраматических речей. Он просто выполнял задуманное. Стрейкен увидел, как Пили закрыл один глаз, пока целился, мускулы его руки напряглись.

В ушах Стрейкена оглушительно взревело. Он заметил, как руку Пили отбросило отдачей. И затем мир погрузился во тьму.

Пили Паранг издал триумфальный вопль: пронзительный крик, который начался где-то глубоко внутри его груди и прорезал окружающий воздух. Все шло по плану. Руни все видит. Руни доволен.

В голове у Стрейкена звенело. Не чувствуя своих рук и ног, некоторое время он просто покачивался на волнах, не зная, жив он или мертв. Затем крохотные, размером с булавочные уколы точки света появились в темноте. Он понял, что сейчас все станет ясно, и открыл глаза. Стрейкен ожидал увидеть человека в белой одежде, стоящего перед жемчужными воротами. Но тот, кого он увидел, был никак не святой апостол Петр. Это был дьявол. И он хохотал.

— Почти попал, Эд. Можно, я еще попробую?

Пили злорадствовал: наконец-то смертный враг в его полной власти. Эд Стрейкен, сволочь.

Стрейкен почувствовал жжение в голове как раз в тот момент, когда зрение вернулось к нему и он смог разглядеть Пили. Пуля попала в баллон. Завиток раскаленного докрасна металла порезал ему кожу головы. Стрейкен не знал, как действует пистолетный выстрел на баллон со сжатым воздухом, но он порадовался, что тот был пуст.

— Давай, Эд, подплывай. Как раз успел к Пили на праздник. Ты почетный гость.

Пистолет все так же был направлен ему в лицо, но Стрейкен заметил, что хватка Пили ослабла. По крайней мере, сейчас он его убивать не собирается. У Пили на уме что-то другое. И, чем бы оно ни было, похоже, будет очень больно.

— Какого черта?

Стрейкена мутило от звука выстрела. Он, видимо, устал после погружения. Он подплыл к лестнице, спускающейся с кормы. Пили по-прежнему целился ему в лицо. Стрейкен снял ласты и бросил в человека на катере. Он знал, что прямо сейчас Пили не убьет его. Глупо, конечно, но Стрейкен испытал минутное облегчение. Да что же, в самом-то деле, происходит?

Пили уклонился от ласт и засмеялся. Затем он выстрелил очередью в воду вокруг бедер Стрейкена. Пули ушли под воду как миниатюрные торпеды и ударились в риф внизу. В Стрейкена полетели брызги воды.

Он с трудом поднялся по лестнице и замер на верхней ступеньке в гневе и тревоге. Кей Ти лежала в кубрике вниз лицом. Ее руки были связаны веревкой. Веревка была привязана к длинной леске, которая змеилась по палубе к одной из скамеек и наматывалась на огромную катушку. Леска вроде бы была самой толстой из запасов Сумо. Рот девушки Пили заткнул носовым платком. Она, умница, не пыталась выплюнуть кляп. Берегла силы для того, что должно было случиться потом. Никаких признаков Сумо и Шлеппи. Ничего хорошего это не сулило. Стрейкен понял, что они почти наверняка мертвы. Катер полностью находился во власти Пили.