Действительно, большинство современных людей, питающихся гамбургерами и кока-колой, на самом деле сильно закислены. Им надо ощелачиваться сырыми овощами и соками. Но вот человек переходит на сыроедение, и – ура! – равновесие восстанавливается. И ничто не предвещает опасности. Однако проходят три-пять лет, и этот человек начинает мёрзнуть, терять вес. Мочевыделение становится слишком обильным, что приводит к потере микро– и макроэлементов – могут даже появиться мышечные судороги. Проверяем pH мочи – 8! А иногда и 9, что уж совсем плохо. Сыроед пытается закислиться, налегает на ягоды и цитрусовые, но это только усиливает алкалоз. В конце концов многие сыроеды сдаются и переходят на так называемое палеосыроедение – начинают питаться как наши предки, жившие в палеолите. То есть едят сырое мясо, личинки жуков и саранчу, ростки растений и корешки. И всё приходит в норму, вот что интересно. Всё, за исключением одного! Хотя тело действительно чувствует себя прекрасно – мышцы становятся рельефными и сильными, умственные и особенно творческие способности ослабевают. А уж о духовном прогрессе и вовсе не приходится говорить при таком питании. Потому что мы строим себя с помощью еды и едой определяем своё эволюционное будущее. Хищники всегда останавливаются в развитии – пример акул и крокодилов весьма показателен.

О проблеме алкалоза я знаю не понаслышке. Она со всей силой встала передо мной на пятом году сыроедения. Показатель pH мочи колебался между 8 и 9 – тест-полоски были зелёно-синими. За ночь я терял до 2 литров мочи, приходилось вставать по пять раз. Уже одного этого было достаточно, чтобы глубоко задуматься. Я стал ощущать характерную тянущую боль в мышцах – это начался распад белковых тканей. И физическая слабость очень раздражала.

Некоторые высказываются в том духе, что у сыроеда моча и должна быть щелочной. На мой взгляд, алкалоз очень опасен, и последствия могут быть весьма суровыми. Щелочная моча – это ещё и фосфатные камни в почках. Щелочную среду любят стафилококки, холерный вибрион и вирус полиомиелита. В щелочной среде не усваиваются многие микроэлементы. Так что проблема действительно существует, и её надо решать.

Те фруторианцы, которые активно пропагандируют свой образ жизни и питания, как правило, молоды, живут в благоприятных природных условиях и имеют возможность принимать интенсивную физическую нагрузку – до двух часов в день. Некоторые из них являются марафонцами. Понятно, что они закисляются молочной кислотой, образующейся в мышцах в результате физических упражнений.

Я также попробовал пойти этим путём. Сначала не выдержали сухожилия и суставы, а затем – сердечная мышца. Всё-таки мне в это время было уже за 50 лет, и позади остались экспериментальная физика, многочисленные отравления, онкология и две перенесённые хирургические операции.

Я думаю, большинство из тех, кто пришёл к сыроедению по медицинским показаниям, также не смогут интенсивно заниматься спортом. Всё-таки пожилой возраст более подходит для размышлений и медитаций, чем для спортивных побед.

В результате интенсивного поиска я нашёл решение. Сначала я обнаружил, что квашеные продукты заметно окисляют организм. И я навалился на творог, квашеные овощи. Однако вскоре этого напора не выдержал мой кишечник – появились все признаки спастического колита. Льняное масло несколько сглаживало проблему, но для компенсации излишне жгучей пищи пришлось употреблять не две, а все пять или даже семь столовых ложек масла в день. И здесь свой протест выразила печень – масляные разводы появились в моче.

Проблема была окончательно решена только тогда, когда я разработал и ввёл в свой рацион новое блюдо – описанный выше хлебосыр, подробные рецепты приготовления которого даны в пятой главе этой книги. От 100 до 200 граммов разнообразных хлебосыров в день оказалось достаточно, чтобы pH в моче опустился до нормы: 6,5. Мочеиспускание пришло в норму, я перестал мёрзнуть и восстановил свой вес. Вернулись физическая сила и выносливость. Ветер уже не сдувает меня во время прогулок, и я стал снова способен бродить по лесу в течение многих часов, а также косить траву на даче – ручной косой. Кто знает, скольких сил это требует, легко поймёт пафос этих строк.

Многие считают, что чем больше энзимов мы употребляем в составе пищи, тем лучше для здоровья, и что энзимы – это абсолютное благо. Однако это вовсе не так! Энзимов может быть слишком много для данной телесной организации, для данного уровня развития организма. И многие из тех, кто практически успешно применял энзимотерапию (например, доктор Герсон), сталкивались с этим фактом. Постоянное употребление большого количества овощных соков могло вызывать раздражение или даже ожоги кишечника, что нарушало ассимиляцию пищи. И поэтому в герсоновской практике широко используется так называемый «суп Гиппократа», состоящий из переваренных, доведённых до состояния мелкодисперсности, овощей. Часто употреблялся также печёный картофель. Это осознанное введение пищи, вовсе не содержащей энзимов, позволяло адаптировать протокол Герсона к конкретному человеку, находя разумную пропорцию между «живой» и варёной пищей.

Во всём есть своя мера – оптимальное соотношение количества энергии (субстанции) в пище и её активного, направляющего начала (энзимов) задаётся структурой того организма, который эту пищу употребляет.

Грубо организованный человек может себе позволить существовать в основном на термически обработанной пище, добавляя к ней небольшую пропорцию салатов и фруктов. Однако для того, кто уже загорелся огнём творчества, пропорция смещается в иную сторону: 80% живой еды и не более 20% варёной.

А у духовных искателей в наиболее критический момент перестройки организма пища должна быть на все 100% сырой, причём специально приготовленной.

Употребление слишком обильного количества энзимов приводит к потере веса, «оголению» тканей и утрате важных структур физического тела: они буквально выгорают в ярких биохимических процессах. Чем больше энзимов вы употребляете, тем сильнее должен проявлять себя принцип единства вашего существа, заключающийся в осознанности. Только такой возничий в состоянии удержать упряжку из шестёрки резвых коней – природных сил.

А теперь я ещё раз удивлю читателя парадоксальным высказыванием. В некоторых случаях отсутствие энзимов в пище не только не должно нас огорчать, но, наоборот, может даже порадовать!

И действительно, представьте, что вы подвергли свою пищу самоферментации. Ну, например, пропустили тыкву через мясорубку и оставили в тепле на шесть часов. По прошествии этого времени крахмалистый вкус исчезнет, и тыква станет ярко-сладкой (см. соответствующий рецепт в пятой главе). Преобразование, упрощение сложных веществ в ней к этому моменту уже в основном завершено, и тыква стала как бы «печёной» – но испекли её вполне «легальные» биохимические процессы. После этого собственных энзимов в тыкве уже практически не осталось – все они израсходовались на процесс преобразования (внешнего пищеварения).

Так почему же мы должны беспокоиться о том, что в съедаемой нами, преобразованной и подготовленной к полному усвоению пище уже нет энзимов? Да зачем они нам теперь? Они выполнили свою работу, освободили наши внутренние органы от пищеварительной нагрузки. Поглощаемая нами пища уже в основном состоит из водорастворимых веществ и способна всосаться через слизистую оболочку пищеварительных органов. Такая пища довольно нежная по своей консистенции, не содержит раздражающих веществ и очень нравится нашему кишечнику.