И.В. Сталин по предложению маршала Г.К. Жукова в середине апреля решил, укрепляя оборону на всех важнейших направлениях, сосредоточить основные усилия севернее и южнее Курска, где, как ожидалось, должны развернуться основные события. Здесь предполагалось создать сильную группировку войск, которая, отразив удары противника, должна была перейти в наступление, нанося главный удар на Харьков, Полтаву и Киев с целью освобождения Донбасса и всей Левобережной Украины. На маршала Жукова возлагалось общее руководство Центральным и Воронежским фронтами. «Таким образом, оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, – отмечал Жуков, – сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его»[236].

Особенностью планирования применения бронетанковых и механизированных войск Центрального и Воронежского фронтов явилось то, что до 90 % танков было сосредоточено на вероятных направлениях главных ударов противника. Танковые армии находились во вторых эшелонах, а танковые корпуса – в резерве фронтов. Они предназначались для нанесения контрударов по нескольким вариантам в зависимости от направлений главных ударов противника. Так, 1-я танковая армия готовила пять вариантов контрударов. Главным считался контрудар в полосе 6-й гвардейской армии. 2-я танковая армия получила задачу быть готовой нанести контрудары на трех направлениях; основным из них считался контрудар в полосе 13-й армии.

Противник располагал сведениями о том, что советские войска готовятся встретить его наступление на Курской дуге упорной обороной. Гитлер несколько раз переносил срок начала операции «Цитадель». И только 1 июля он окончательно решил начать ее 5 июля. О готовности противника к переходу в наступление было известно и органам советской разведки. При этом назывались разные сроки: сначала 10–12 мая, затем – 19–26 мая и 3–6 июля.

В ночь на 5 июля в штаб Центрального фронта позвонил командующий 13-й армией генерал Н.П. Пухов. Он доложил, что захваченный пленный сообщил о начале немецкими войсками наступления около 3 часов утра. Этому сообщению поверили, хотя противник не мог начать наступление крупными силами пехоты и танков в темноте, ведь время восхода солнца в этот день было в 4 часа 33 минуты. Просто не учли разницу по берлинскому (по нему жила германская армия) и московскому времени в один час. Тем не менее, в 2 часа 20 минут командующий фронтом генерал К.К. Рокоссовский с разрешения представителя Ставки ВГК маршала Г.К. Жукова отдал приказ о начале 30-минутной артиллерийской контрподготовки, в которой участвовало 2460 орудий и минометов. На Воронежском фронте артиллерийская контрподготовка началась в три часа утра. Ее эффективность оценивается по-разному. Так, Г.К. Жуков считал, что она «нанесла врагу большие потери и дезорганизовала управление наступлением войск, но мы все же ждали от нее больших результатов. Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что как Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах. Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30–40 минут позже»[237].

Столь же реально оценивает результаты артиллерийской контрподготовки и маршал И.С. Конев. «Следует заметить, что на обоих фронтах первый мощный огневой удар был нанесен по главным средствам атаки. Однако сорвать наступление противника не удалось… Эффект контрподготовки мог бы быть выше, если бы более точно были определены места сосредоточения пехоты и танков врага в исходном положении в ночь на 5 июля, и если бы она была начата в тот момент, когда противник вышел из укрытий после ночного отдыха перед боем»[238].

В отличие от Жукова и Конева маршал А.М. Василевский считал, что артиллерийско-авиационная контрподготовка дала исключительный эффект, так как противник с трудом смог начать наступление вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже[239].

Однако военачальники вермахта Э. Манштейн в своей книге «Утерянные победы» и Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» артиллерийскую контрподготовку, проведенную 5 июля советскими войсками, почему-то даже не упомянули.

В 4 часа 30 минут 5 июля противник начал артиллерийскую и авиационную подготовку. В 5 часов 30 минут он силами четырех танковых (18, 9, 20, 12-я) и пяти пехотных (78, 86, 6, 7, 258-я) дивизий нанес удар в стык между 13-й и 70-й армиями Центрального фронта. После ожесточенных боев противнику удалось потеснить в районе Ольховатки части 15-й и 81-й стрелковых дивизий 13-й армии. Попытка командующего фронтом генерала Рокоссовского 6 июля контрударом силами 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии, 19-го танкового корпуса[240]и 17-го гвардейского стрелкового корпуса 13-й армии на Архангельское восстановить положение на левом фланге 13-й армии успеха не имела. В то же время противник был остановлен перед второй полосой обороны и понес большие потери. Тогда он решил с утра 7 июля попытать счастье на других направлениях. Но контрудар врага вдоль железной дороги на Поныри к успеху не привел. И только в направлениях на Ольховатку и Теплое ему удалось к исходу дня продвинуться на 2–3 км. В последующем ценой больших потерь противник к исходу дня 10 июля сумел вклиниться в оборону войск Центрального фронта на ольховатском направлении на 12 км, а на вспомогательных направлениях – всего лишь на 1–3 км. За это время силы противника истощились, и он перешел к обороне.

Упорные сражения развернулись в эти дни и на Воронежском фронте. Главный удар силами 4-й танковой армии (около 1 тыс. танков и штурмовых орудий) генерала Г. Гота был нанесен 5 июля в полосе 6-й гвардейской армии генерала И.М. Чистякова. По войскам 7-й гвардейской армии генерала М.С. Шумилова нанесла удар армейская группа «Кемпф» (свыше 400 танков и штурмовых орудий)[241]. Несмотря на упорное сопротивление войск 6-й гвардейской армии, противнику удалось на отдельных участках прорвать главную полосу ее обороны. Чтобы не допустить прорыва противника в направлении Обояни, командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин около шести часов вечера 5 июля приказал командующему 1-й танковой армией выдвинуть 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии. Им предстояло прочно закрепиться на рубеже Меловое, Яковлево. Одновременно предписывалось быть в готовности с рассветом 6 июля перейти в контрнаступление в направлении на Томаровку. В районы Тетеревино и Гостищево из резерва фронта выдвигались 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса в готовности также с рассветом 6 июля нанести контрудар в направлении Белгорода. Оба корпуса в оперативном отношении были подчинены командующему 6-й гвардейской армией.