— Никогда не знаешь, есть ли толк в том, что ты сделал, или нет. Порой все это проявляется только в будущем. А то и в очень далеком будущем.

— Настоящее определяется будущим и создает прошлое… — произнес Ник.

— Что?!

— Да так, присказка… Я и сам толком не знаю, что она означает, — сказал Ник и пошел к микроавтобусу, который скоро должен был поехать в аэропорт.

На выезде с площадки микроавтобус пропустил желтый школьный автобус. Как только автобус остановился, из него выбралась толстая чернокожая женщина и принялась кричать:

— Парамедики! Нам нужны парамедики! У нас трое в тяжелом состоянии, мы подобрали их на дороге! Шевелите быстрее своими булками, эй, вы!

К автобусу кинулись медики с носилками. Но ничего этого Ник уже не видел, как не видел и Гумилев, который направился к маленькой кофейне, чтобы выпить кофе с булочками. В конце концов, раненых привозили регулярно, и ничего экстраординарного в этом событии не было.

Первым на носилки положили Лекса.

Атлантический океан. 22 декабря 2014 года

Хрупкая девушка с длинными волосами, развевающимися по ветру, стояла на носу огромной океанской яхты. Если бы сзади к ней пристроился Леонардо Ди Каприо и оба развели бы руки в стороны, вышла бы известная сцена из «Титаника». Но вместо Ди Каприо (который, кстати, сейчас снимался в новом фильме Федора Бондарчука в России) поодаль у леера внимательно наблюдал за девушкой коротко стриженный светловолосый молодчик. На плече у него висел на ремне кургузый пистолет-пулемет с укороченным стволом.

Яхта выделялась своими размерами, являясь одной из крупнейших в мире — более двухсот метров длиной.

Она сошла со стапелей Blohm&Voss в Гамбурге два года назад. Официально хозяином яхты считался один из аравийских шейхов, но на самом деле это было не так. Да и яхта была совсем не яхтой. В случае необходимости из надстроек выдвигались зенитные шестиствольные системы «фаланкс», тактические ударные пусковые установки «иджис» и противокорабельные ракеты «спэрроу». Под ватерлинией скрывались 324-миллиметровые торпедные аппараты Mark 32, а на кормовой посадочной площадке открыто стоял вертолет SH-60 «Си Хок». Несмотря на то что его выкрасили в «гражданский» белый цвет, все навесное вооружение было сохранено и в случае нужды монтировалось в кратчайшие сроки.

Поэтому яхта была скорее ракетным эсминцем, а на носу ее красовалось гордое название «Гинденбург».

— Вам пора вниз, — сказал коротко стриженный молодчик.

Алина не слышала. Она смотрела на бегущие навстречу яхте волны, на еле видимый вдалеке танкер… Охраннику показалось, что девушка вот-вот бросится за борт, и после этого он в лучшем случае последует за ней. Поэтому он довольно грубо взял ее за локоть и почти оттащил назад.

— Я сказал, вам пора вниз, — угрожающе повторил он.

— Ты должен быть мягче, Михель.

Старческий властный голос заставил обернуться обоих.

Мария фон Белов укоризненно покачала головой, и Михель поспешно поклонился:

— Прошу прощения! Больше этого не повторится.

— Ты можешь идти, — приказала старуха, и Михель почти бегом бросился с носа.

— Как ты, моя девочка? — осведомилась Мария.

Алина слабо улыбнулась:

— Хорошо, фрау.

— Идем в салон. Сейчас к нам прилетят гости.

— Гости?! — удивилась Алина.

— Да, если их можно так назвать… Я не понимаю, зачем Лотар все это устраивает, но он же не хочет меня слушать… Что для него мундир рейхсфюрера?!

Ворчание старухи вряд ли предназначалось для Алины, скорее, она просто размышляла вслух.

— Идем, идем…

Алина послушно направилась к трапу. Мария фон Белов медленно двинулась за ней, поджав бесцветные губы. Рукой, напоминающей птичью лапу, она крепко вцеплялась в поручни.

В салоне все было готово к приему гостей. Официанты расставляли приборы, в ведерках охлаждалось шампанское. Шмитке, который сменил погибшего Эйзентрегера на высоком посту, пока не было — вероятно, он предпочитал встретить прибывающих у вертолета. Или же выйти к столу, когда все уже рассядутся для переговоров.

Алина села в углу, на маленький пуфик. Она не понимала своей роли в грядущем мероприятии. Гости… Она помнила, что гости — это торт, подарки, веселье… Хотя что это такое — веселье?! Она давно забыла значение этого слова.

— Кажется, летят, — сказал матрос, прислушиваясь.

Действительно, модернизированный российский «Ми-38» уже готовился зайти на посадку на носовую площадку. Винты еще не успели остановиться, как дверь открылась, и на полимерное покрытие спрыгнул Андрей Гумилев. Следом за ним показались Ник и Нестор.

Ник посмотрел на встречающих. Так, вот он, Макс Шмитке, штандартенфюрер СС, поднявший упавшее из рук Эйзентрегера знамя. До сих пор приходилось видеть его лишь на фотографиях в досье, да и Гумилев, похоже, не так много знал об этом человеке… А где же фон Белов, выжившая в катаклизме вопреки всему? Хотя ей уже под сотню лет, наверное, не может самостоятельно передвигаться.

А это…

Синка стояла у надстройки и насмешливо смотрела на Ника.

Пока Шмитке и Гумилев, не пожимая рук, церемонно приветствовали друг друга, Ник, нарушая церемонию, проскользнул мимо и подошел к Синке. Один из матросов сделал было пару шагов, чтобы остановить Ника, но девушка подала едва заметный знак, и матрос остановился.

— Как водичка? — поинтересовался Ник. — Не холодная?

— Если ты про Детройт, то очень холодная. Я ее еще и нахлебалась досыта, когда эта горилла принялась палить в меня из пистолета. Зачем вы все это устроили?

От Синки пахло тем же парфюмом, как и тогда, на набережной, возле сломанной карусели. А вот одета она была иначе — в форму с непонятными Нику витыми погончиками, с черепом и костями. На ремне — маленькая изящная кобура.

— Мы ничего не устраивали, — сказал он. — Для меня это было неожиданностью. А вот зачем ты это устроила? Не удалось убить меня в Ростове — решила сделать это в Детройте? Но зачем так изощренно? Не стоило приходить самой, могла бы прислать пару дуболомов с автоматами.

— Ты ничего не понимаешь. Тебя никто не хотел убивать. Я хотела тебе кое-что предложить, но тут появились ваши и все испортили.

— Предложить что? Поработать на вас? На захват мирового господства, как в свое время вы предложили Лексу?

— Кстати, — Синка загадочно улыбнулась, — у меня для тебя есть сюрприз. О-очень большой сюрприз!

— Я с некоторых пор перестал любить сюрпризы, — сухо произнес Ник.

— Пройдемте в салон, господа! — объявил Шмитке. — Столы накрыты, предлагаю перекусить с дороги и приступить к переговорам.