Что же с нами будет…

Это ведь всё неправда? Страшный кошмар! Глупая иллюзия! Чей-то больной и ни хера не смешной розыгрыш?!!

Следователь меня обманул. Фото и видео — просто грязный монтаж

Это мать всё построила специально, чтобы нас разлучить.

Хотелось бы в это верить…

Но увы… вокруг нас было слишком много совпадений.

Когда я вынырнула из переулка, моментально попала под стену из дождя. Заблудилась. Наверно, проскочила нужный проход… Холодный ливень ударил неожиданно и внезапно. В воздухе запахло сыростью, а на тёмном небе, охваченном серыми тучами, блеснула молния. Три секунды… послышался глухой раскат грома.

Я замерла посреди тротуара, опустила голову в пол, задержала дыхание. Случайные прохожие, изредка задевая меня плечом, в панике метались по пешеходной дорожке в поисках укрытия. Они тоже забыли взять зонт, несмотря на то, что погода в начале мая такая же изменчивая, как и моя жизнь.

Застыла посреди дороги, когда дождь смывал мои горькие слёзы. Бодрящий душ немного отрезвил… и я вдруг осознала, что мы с Давидом вляпались в самую настоящую дрянь.

Что делать? Как дальше жить?

Кому верить?

Без понятия…

За пять минут я промокла до нижнего белья. Вода превратила мои волосы и мою одежду в шерсть беспризорной псины. За секунду поднялся сильный ветер — стало холоднее вдвойне. А я всё стояла и стояла, на в силах сделать ни единого шага — застряла, как кошка между двумя дверями, которая не может принять решение, которая не может сделать выбор. Выбор в том, кого предать?

Любимого. Мать. Или саму себя.

Виктор, мразь, будто протянул мне три чашки с ядом. И я должна выбрать из них одну. Выбрать и выпить. Другого не дано. Ни единого шанса.

Разве что… Просто взять и сбежать. Далеко-далеко. Туда, где никто не найдёт.

Хотя это будет слишком.

Виктор бы нашёл.

Не нашёл бы разве что на том свете…

Я бы так и сделала — просто бы сбежала, если бы не любила.

От этой безысходности, от этой ноши, которая тянет на самое дно тьмы, моя душа рыдает и кровоточит кровавыми слезами.

Обхватываю голову дрожащими ладонями, размазываю слёзы, с примесью дождевой воды, по лицу и, набираясь смелости, принимаю, пожалуй, самое верное решение.

Я собираюсь сделать то, о чём попросил следователь.

Лишь для того, чтобы Давид понёс самое минимальное наказание.

***

Решение далось сквозь внутреннюю борьбу. Но там, на дне души, все ещё теплилась надежда, что Давид ни в чём не виноват. Глупая, влюблённая идиотка! Я, несмотря на более чем достаточное количество доказательств, до сих пор верила, в то, что моего парня оклеветали. Ублюдок в погонах просто навешал на любимого ярлыков позора, чтобы упрятать за решётку. Утырку ведь за такое полагается приличная премия. А ещё ему ведь нужно повесить на какого-то ответственность за преступления!

Я настолько сильно тонула в собственных переживаниях, в собственных эмоциях, что даже не заметила, как дошла до нужной остановки и… практически вышла на проезжую часть.

Мне было очень больно. Боль травила меня изнутри, наполняя смертельной кислотой каждый нерв, каждую вену, каждую клетку. Сейчас мне просто хотелось броситься под колёса грузовика и умереть! Я ведь собиралась совершить ужасный поступок.

Предать любимого человека… Предать того, в ком хранится частичка моей любви, того, в чьей груди ритмично сжимается половинка моего сердца.

Погрузившись в какое-то болезненное состояние, я даже не заметила, как вышла на дорогу. Пришла в себя только тогда, когда услышала громкий автомобильный сигнал, удар металла о металл и грубую мужскую брань.

— СОНЯ!

Вздрогнув, обхватила плечи руками, несколько раз моргнула… Белый туман постепенно расселился, позволяя увидеть знакомый внедорожник, который экстренно затормозил в полуметре от моего лица.

Давид практически на ходу выскочил из автомобиля, не обращая внимания на то, что в заднюю дверь «Гелендвагена» врезалась попутная машина.

— Ты в порядке? — с каким-то болезненным безумием обхватил меня за голову, рванул к себе, щекой впечатал в грудь, — Бл*ть! Как ты оказалась на дороге?

— Не помню… — Всхлипнула, нервно тряхнула мокрыми волосами.

Стоило только услышать его голос, почувствовать его запах, жар его огромного тела, паника мгновенно усилилась. Я представила, что сейчас, в его руках, таких заботливых, таких приятных, он держит вовсе не ангела, каковым меня считает, а подлую, смертельно опасную кобру.

Когда я немного пришла в себя, то увидела, что Давид пожертвовал ради меня своей любимой машиной. Если бы мужчина вовремя не среагировал, тот старенький «Вольво», выскочивший из-за угла, просто превратил бы меня в лепёшку…

— Курица драная! Тупая сука! Ты куда прёшь?? Жить надоело?! Идиоткааа! Посмотри, что ты натворила! Я тачку из-за тебя покоцал!!! — навстречу, активно размахивая кулаками, выскочил тот самый хозяин «Вольво».

У меня вся жизнь пронеслась перед глазами. На минуту я даже забыла о своих бедах и о своём подлом плане, когда Давид загородил меня собой, а сам… сам без предупреждения сделал ловкий выпад вперёд, навстречу к обидчику, и его стальной кулак, рассекая воздух, угодил пареньку точно в левый глаз.

— Как ты её назвал, дерьмо? — Давид сгрёб ушлепка с асфальта, будто тот весил не больше пёрышка, энергично встряхнул, оскалившись в распухшее лицо обидчика.

— Н-никак, н-никак… Я обознался. Сам в-виноват. Отвлёкся… Прости за тачку.

— Больше никогда не дрочи за рулём, умник. Деньги за ремонт моей малышки переведёшь на карту Сбербанка. — Поставил парня на ноги, в знак примирения шмякнул по плечу, продиктовал номер счёта, а затем обернулся ко мне. — Поехали, Крошка. — Взволнованным тоном. — Ты вся промокла.

***

Давид быстро затолкал меня в машину, пристегнул ремнём безопасности и закутал в свою куртку, которая была пропитана любимым запахом. Запахом табака, мяты, грубой мужской силы…

В этом инциденте была виновата только я. Потому что вышла на дорогу в неположенном месте. А Давид подрезал того парня, защищая меня своей машиной от удара. И как он только успел? Вовремя среагировал.

Дождь скоро закончился, но тучи не сеялись. Лишь тогда, когда мы выехали на скоростную трассу, решив немного прокатиться и развеется, на несколько минут нам удалось полюбоваться радугой.

Совсем скоро я пойму, что этот вечер… мы провели вместе в последний раз. И этой радугой, этим майским дождём, молодыми деревьями, усыпанными зелёной листвой… мы с любимым наслаждались в последний раз.

Ехали молча. Он дал мне немного времени, чтобы успокоиться, прежде, чем начал бы заваливать вопросами. Но кажется, он подумал, что я просто поругалась с мамой.