– Тебе можно, а другим нельзя?

Нет, эта Эрликова отрыжка еще и разговаривает!

– Я кому сказал – убери свои грязные лапы! – срывая голос, крикнул Хакмар и, одним прыжком перемахнув на платформу, ухватил наглого стойбищного за плечо. И тут же его в ногу будто олень лягнул. Хакмара кубарем снесло с платформы, он с силой шмякнулся о лед… Прежде чем он успел сообразить, как это стойбищный его так подловил, над головой послышался грозный рык воеводы, плачущий голос попавшегося наглеца – и свист разрезающей воздух стали… И тут же истошный крик покрыл все.

– Мэнквы лезут! – загремело над стеной. – Воевода – мэнквы!

Не ушли. Хакмар вскочил. Позабыв обо всем, даже об ушибленной ноге, полез на платформу. Не слушая, что там бормочет воевода, кинулся торопливо проверять лук. Вокруг кипела не битва – вода. Мэнквы лезли, со стены их старательно шпарили кипятком. Хакмару показалось, что возле чана мелькнул тот самый стойбищный – значит, воевода его не убил. Да Эрлик с ним! Хакмар стоял на ледяной стене, чувствуя, как треплет его волосы северный ветер и как поднимается внутри холодок восторга битвы, способный приморозить даже убийственный жар его внутреннего Огня! За спиной взволнованно сопел воевода. Снизу неслось рычание – твари карабкались на стены.

Хакмар бросил руку на рычаг – а вот теперь пора!

– Первая – пли! – заорал он, рывком рычага швыряя заряженный кол в поднявшуюся над гребнем стены омерзительную тушу.

Дальше все слилось для Хакмара в сплошной непрерывный грохот, из которого оглушенное сознание выхватывало только отдельные звуки и картинки. Звонкое «банг!» спускаемой тетивы, мэнква с начисто снесенной головой, который все-таки сумел вскарабкаться на стену, – брешь, брешь в обороне, не успели! – воинов с топорами, окруживших чудовище, и как он сам со всех ног мчался по стене к соседнему луку, а какой-то полный чуд орал ему вслед: «Трус!» Потом он отчаянно крутил поворотную ручку, разворачивая второй лук навстречу беснующейся на стене твари, и едва не всадил кол в того самого стойбищного, так и не удосужившегося убраться с дороги.

Хакмар устало привалился к колесной платформе своего настенного лука. Сидел он тут уже давно, но сил сдвинуться с места не было. Вдоль стены догорали чаши с Огнем и медленно остывали чаны с кипятком. Снизу, от подножия стены, слышались веселые голоса и стук топоров – там рубили на куски, обвязывали веревками и волокли в чащу туши мэнквов. По изломанному деревянному настилу на стене зашелестели легкие шаги.

– Мастер Хакмар! Мастер Хакмар! – рядом с ним появилась девочка с большим дымящимся горшком. От горшка одурительно пахло мясным взваром. – А мы вас всюду ищем! Выпейте, мастер! Вам надо подкрепиться! – застенчиво щуря длинные раскосые глаза, девчонка протянула ему горшок.

Хакмар невольно принял горшок у нее из рук, отхлебнул – пустой живот аж заворчал от удовольствия. Хакмар блаженно зажмурился. Они победили! Его задумка оказалась правильной, он справился, он никого не подвел, крепость – жива! Губы невольно растянулись в чудацкой счастливой улыбке. Он медленно поднял веки и глаза в глаза уставился на принесшую ему поесть девчонку. Вроде бы он ее раньше не видел? Девчонка чем-то отличалась от местных плосконосых красоток. Одежка такая же паршивая, и медные блямбы в косах – полная жуть! – но мордочка почище, да вроде и посимпатичнее.

Словно почуяв его мысли, девчонка гордо выпрямилась, перекинула на грудь тонкую косу – безвкусная бляха громко брякнула. Теребя пушистый кончик косы и кокетливо косясь на Хакмара, прощебетала:

– Меня Нямь зовут! Я с обозом приехала.

– Мне совершенно неинтересно, как тебя зовут и на чем ты приехала. Хоть на мэнкве верхом! – отчеканил Хакмар, возвращая горшок. Вот бы сестры да Таньчулпан с Чусовой обхохотались, увидав, что он разговаривает с этой отстойной северной девчонкой! Мальчишка поднялся и пошел вдоль гребня стены к лестницам.

Сзади послышался тихий шепот, и какая-то из местных девчонок быстро проговорила:

– Молодой мастер Хакмар очень гордый – совсем не обращает на наших девушек внимания! Зато красивый какой! – Голосок стал мечтательным. – И умный! И смелый! А на мечах как дерется!

– Не очень-то и хотелось! – в ответ звонко отчеканила Нямь – эта шептать не считала нужным. – Пойду-ка я к тому парню, который наш обоз от мэнквов спас!

Хакмар аж споткнулся на верхней ступеньке. Это кто ж, кроме него – ну и, может, еще воинов крепости, – обоз от мэнквов спасал?

– Вот кто смелый! – продолжала выступать Нямь. – И имя у него очень красивое – он его во сне бормотал, я подслушала. Его зовут Дон…

«Чуд стойбищный!» – мысленно закончил фразу Хакмар, спускаясь по лестницам. Настоящего имени Нямкиного героя он не расслышал, да ему было и неинтересно.

Крепость была деловита, как мастеровые пещеры, – отовсюду слышались звуки пилы и стук молотков, прямо посреди утоптанной центральной площади выстроились сани спасенного обоза, тетки в мохнатых одежках уже вешали на рогульки котлы – куховарить. Пока Хакмар шагал через крепостной двор, у него заболели шея и губы – отвечать на поклоны и улыбки. А для девчонок вообще придется палку с гвоздем соорудить – отгонять.

Довольно улыбаясь, Хакмар ввалился в свою кузницу. Ага, тут уже побывали! Возле горна грудой валялись обломанные об мэнквову шкуру топоры, парочка расколовшихся в тонкую щепу копий, переломанные наконечники стрел горстями… Хакмар подцепил один обломок – определить, что это было раньше, не представлялось возможным, но сейчас оно больше всего напоминало скатанный в трубочку блин. И кто-то здесь надеется, что он сможет превратить эту груду изломанного до неузнаваемости барахла обратно в оружие? Он им что – сам Хожир и все его сыновья разом? И вообще, не будет он сейчас починкой заниматься! В конце концов, он своим умом и сообразительностью только что отстоял целую крепость! Ну, может, не он один, но и он заслужил хоть немного радости!

Хакмар полез в дальний, нарочно заваленный всякими ненужными – и очень острыми – обломками угол, раскидал хлам и вытащил на слабый отсвет тлеющего в горне Голубого огня глиняную форму. Он вылепил эту форму сразу же – как только пришел в здешнюю кузницу, дав согласие старому воеводе помочь в битве с мэнквами. Надо подбирать дерево для луков, строгать широкие, под толстенные колья, ложа, сучить веревки на тетиву – а Хакмар любовно лепил фигурки из глины и обжигал их в печи. Надо ковать спусковые механизмы – а Хакмар плавил собранное по всей крепости олово и заливал его в форму. И вот теперь отливка наверняка застыла и он хотел видеть созданный им онгон, вместилище для духов. Получилось или нет? Хакмар взял молоток полегче, решительно выдохнул – не посмотришь, не узнаешь – и тюкнул по фигурке, разбивая глину.

Они все были здесь – на спине Абарги, великой рыбы с тринадцатью плавниками. Сам Черный Хожир – строитель первой кузницы и создатель кузнечного искусства – в трехрогой стальной короне. И семь его сыновей: мечущие искры Сар хара и Бок шара, возжигающий горн Нухур хара хара, носитель молота Худэрэ, владеющие волшебными знаниями Абтай и Альгандаа, и напоследок веселый Аляа, тот, кто учит своих любимцев использовать кузнечное ремесло для создания красоты и радости. Все с клещами, молотами и котлами в руках. У ног их стояла крохотная наковальня.