В свете одинокого фонаря над причалом была видна брошенная здесь на произвол стихий легкая уличная мебель со снятыми подушками, терракотовые цветочные горшки с безжалостно обстриженными примулами и массивный стационарный мангал для барбекю, накрытый от дождя специально сшитым виниловым чехлом.

Они перепрыгнули через низкую живую изгородь из декоративной карликовой айвы и оказались на территории третьего владения. Здесь Томми чуть было не завяз в раскисшей цветочной клумбе, но все обошлось, и оба быстро перебежали еще одно патио, примыкавшее к темному и молчаливому дому, выстроенному как будто по проекту Райта[8]. Здесь им пришлось преодолеть еще одну айвовую изгородь, которую давно не стригли, и Томми почувствовал, как ее колючки цепляют его за штанины и больно колют ноги.

Так они двигались все дальше и дальше вдоль полуострова, пока не оказались на задворках унылого здания в испанском колониальном стиле с глубокими лоджиями на всех трех этажах и огромной собакой, которая металась в узком вольере между домами. Заметив беглецов, она принялась тревожно лаять и бросаться на решетку. Судя по ее злобному виду, она готова была преследовать и убивать, как какой-нибудь доберман или немецкая овчарка, натасканная профессионалами из гестапо. На ее голос откликнулись другие собаки, и темнота впереди огласилась многоголосым яростным лаем.

Томми бежал и бежал, не осмеливаясь даже оглянуться. Ему казалось, что самаритянин преследует его по пятам. В своем воображении Томми уже видел его толстую, пятипалую, холодную, как у мертвеца, руку, которая тянется из темноты к его затылку.

Позади трехэтажного модернового коттеджа, целиком состоящего из стекла и отполированных известняковых плит, в глаза им ударил свет мощных прожекторов. Это замаскированные датчики движения включили охранную систему, оказавшуюся куда более агрессивной, чем в других домах. Не ожидавший этого Томми споткнулся, но сумел не только удержаться на ногах, но и не выпустить из рук дробовика. Жадно хватая ртом воздух, он устремился за Дел и, перемахнув через массивное каменное ограждение, оказался на неосвещенной веранде скромного коттеджа в хорошо знакомом ему средиземноморском стиле. Где-то в глубине дома мерцал экран телевизора, а в окне гостиной Томми успел рассмотреть прильнувшее к стеклу испуганное лицо старика.

Казалось, ночь была полна бешеным, хриплым лаем собак, невидимых, но находящихся где-то в опасной близости, словно они вместе с дождем падали с черного неба и собирались в темноте в стаи, чтобы сначала окружить их, а потом напасть одновременно.

Через три участка от коттеджа любителя модерновой архитектуры и охранных систем из темноты ударил луч мощного ручного фонаря, выхвативший фигуру Дел.

- Стой! Ни с места! - раздался грубый мужской голос.

Второй мужчина без всякого предупреждения бросился на Томми откуда-то сбоку и свалил его подсечкой, как будто они были футболистами на Суперкубке. В результате оба поскользнулись на мокрых каменных плитах и упали.

Томми так сильно ударился о землю, что некоторое время не мог вдохнуть воздух. Падая, он зацепил какую-то садовую мебель, сделанную, судя по звуку, из тонких металлических трубок, которая со звоном повалилась на каменный пол. Из глаз Томми посыпались искры. В довершение всего он сильно ударился локтем, задев ульнарный нерв, который не правильно называют электрическим, и его левая рука временно вышла из строя.

- Назад! - крикнула Дел мужчине с фонарем. - Назад, иначе буду стрелять!

Только тут Томми сообразил, что выронил "моссберг". Он наконец с шумом втянул в легкие воздух и, преодолевая сильную боль в руке, неловко встал на четвереньки: Куда девался этот дробовик?..

Его незадачливый противник лежал лицом вниз и громко стонал - должно быть, ему пришлось еще хуже. На взгляд Томми, этот глупый сукин сын вполне заслуживал сломанной ноги - или даже двух сломанных ног и сотрясения мозга в придачу, чтобы впредь было неповадно бросаться в темноте на людей! Сначала он решил было, что эти незнакомые мужчины - охранники или полицейские, но они не назвали себя и не предъявили никаких удостоверений. Видимо, эти двое просто жили где-нибудь поблизости и, заметив две бегущие фигуры, решили поиграть в копов, между делом задерживающих ночных воришек.

Проползая мимо стонущего мужчины, Томми услышал, как Дел сказала:

- Убери свой дурацкий фонарь, иначе я отстрелю тебе пальцы.

Это решительное заявление поколебало мужество неудавшегося героя, и фонарь, дрогнув, опустился.

По счастливому стечению обстоятельств метнувшийся по веранде луч осветил лежащий на каменных плитах "моссберг".

Томми развернулся и пополз к ружью.

Человек, напавший на него, кое-как сел. Он все время что-то сплевывал - Томми от души надеялся, что это зубы, - и отчаянно бранился.

Схватившись за попавшийся ему на пути легкий алюминиевый столик, Томми с трудом поднялся на ноги, и тут Скути начал отчаянно и громко лаять.

Бросив взгляд в том направлении, откуда они бежали, Томми увидел, что сигнализация во дворе модернового коттеджа снова сработала. На фоне яркого света прожекторов он сразу заметил грузную фигуру в плаще. Добрый самаритянин! Он был уже в двух владениях от них. Томми с ужасом увидел, как преследователь одним прыжком преодолел невысокую живую изгородь соседнего участка. В его движениях не осталось ничего, что напоминало бы неловкость полного человека; несмотря на свои внушительные размеры, странное существо двигалось с грацией пантеры, и плащ развевался, как крылья, за его спиной.

Со свирепым рычанием Скути прыгнул вперед с намерением перехватить преследователя.

- Назад. Скути! - крикнула Дел.

Томми увидел, что Дел подняла пистолет. Ее движения были такими четкими и естественными, как будто она родилась с оружием в руках. Приняв стрелковую стойку, она открыла огонь в тот самый момент, когда добрый самаритянин перепрыгнул через последнюю изгородь и ступил на веранду, на которой, судя по всему, им предстояло принять решительный бой.

Дел выстрелила три раза подряд, быстро, но со спокойной уверенностью и с явным расчетом.

Гром выстрелов оглушил Томми. В первые мгновения ему показалось, что отдача чудовищного оружия способна свалить Дел с ног, но она даже не покачнулась.

Дел оказалась превосходным стрелком, и все три пули попали в цель. После первого выстрела добрый самаритянин остановился так резко, словно на его пути вдруг выросла кирпичная стена и он врезался в нее на полном ходу. Вторая пуля почти оторвала его от земли и заставила попятиться. Третий выстрел развернул его и заставил зашататься, так что он чуть было не упал.

Герой с фонарем плашмя бросился на землю, стараясь уйти с линии огня.

Его товарищ - тот, что выбил при падении зубы, - все еще сидел на мокрых каменных плитах, по-детски раскинув ноги в стороны и сжимая голову руками. Должно быть, он был просто парализован ужасом.