«Вортегирн, король бриттов, сидел на берегу осушенного озера, из которого вышли внезапно два дракона, один белый, а второй — красный. Сойдясь вплотную друг с другом, они вступили в ожесточенную схватку, извергая из ноздрей языки пламени. Одолевал белый дракон, и он уже прогнал красного до самого края озера, но тот, раздосадованный, что белый дракон берет над ним верх, бросился на него и заставил противника податься назад. И пока они бились подобным образом, король повелел Амброзию-Мерлину разъяснить, что предвещает эта битва драконов. И тот, обливаясь слезами, исполнился пророческого наития и возгласил: “Горе дракону красному, ибо близится его унижение. Пещеру его займет белый дракон, который олицетворяет призванных тобой саксов, тогда как красный — исконное племя бриттов, каковое будет утеснено белым драконом”».

Из знаменитых английских драконов можно особо отметить двух особей, одна из которых в правление мифического короля Ллудда ежегодно, в ночь перед Майским днем, издавала страшный крик, слышный над всем островом Британия. «И он проникал в души всех людей и вселял в них такой страх, что мужчины лишались сил, а женщины выкидывали плод. Юноши и девы теряли рассудок, а деревья, и земля, и воды становились бесплодны». Об этом сообщает «Мабиногион» — свод валлийских эпических сказаний, записанных в тринадцатом веке, но восходящих в значительной части к более ранней эпохе. Крик дракона был одной из трех напастей, омрачавших царствование достойного короля Ллудда, но две другие не имели отношения к мифозоям, поэтому на них авторы настоящей книги не останавливаются. Поначалу король не знал о причине ежегодного крика и вообще о самом факте обитания злокозненных драконов на территории его государства. Но когда «три напасти» окончательно истощили его терпение, он «отправился к своему брату Ллевелису, королю Франции, чтобы просить его помощи, поскольку он был мужем великого ума».

Мудрый Ллевелис действительно без труда разрешил проблему пресловутого крика. «Вторая напасть в твоем королевстве, — сказал он, — происходит из-за битвы драконов, из которых один побеждает другого, и тот издает крик отчаяния. И вот что тебе нужно сделать. Когда ты вернешься домой, измерь свой остров в длину и в ширину и найди его середину. Прикажи вырыть там яму и зарой в ней бочонок с самым лучшим медом, завернутый в шелковую ткань. После этого жди, и ты увидишь высоко в небе сражающихся драконов, и после сражения они устанут, и лишатся своего чудовищного облика, и превратятся в двух маленьких кабанов, и начнут рыть землю в поисках бочонка с медом. Когда они выпьют мед, то крепко уснут. Тогда, не медля ни минуты, заверни их в шелк и закопай в каменном сундуке в своей самой мощной крепости. И пока они будут закопаны там, никакая напасть извне не придет на Остров Британии».

Ллудд так и сделал, драконы были обезврежены, и с тех пор и поныне никакие серьезные опасности извне острову Британия действительно не угрожали (даже норманнское завоевание, по сути, ограничилось лишь сменой правящей верхушки).

* * *

Из особо знаменитых драконов Северной Европы надо отметить Фафнира, владельца и сторожа золотого клада. Фафнир был драконом с непростой судьбой и весьма нетрадиционным происхождением. Снорри Стурлусон пишет в «Младшей Эдде», что поначалу Фафнир был обычным человеком. Он приходился сыном некоему Хрейдмару и имел двух братьев, Отра и Регина. Однажды Отр, по своему обыкновению, превратился в выдру и отправился на рыбную ловлю. Он сидел у водопада и ел пойманного лосося, когда мимо случилось проходить трем богам скандинавского пантеона: Одину, Локи и Хёниру. Локи схватил камень, бросил в несчастное животное и убил его. Но вскоре выяснилось, что «выдра» была достойным гражданином, сыном и братом, и убивать ее не следовало. Хрейдмар потребовал от пристыженных богов выкуп за сына — золото, которым наполнили ободранную шкуру жертвы. Но Хрейдмару оно не принесло удачи — оставшиеся в живых сыновья убили отца, чтобы завладеть богатством, после чего Фафнир отказался делиться с братом, прогнал Регина и завладел золотом сам. Снорри пишет: «Фафнир поднялся на Гнитахейд-поле, устроил там себе логово и, приняв образ змея, улегся на золоте».

Дальнейшие события показали, что Фафнир не просто «принял образ» змея, но в полном смысле слова превратился в чудовищное животное, и даже кровь его приобрела волшебные свойства. Каким образом провинциальный германский юноша стал драконом, Снорри не разъясняет

(хотя применительно к брату оборотня этот вопрос не слишком актуален). Впрочем, автор «Младшей Эдды» упоминает, что Фафнир, прежде чем стать драконом, надел на голову шлем, принадлежавший его отцу, — «а это был шлем страшилище, все живое пугалось, его завидев». Возможно, шлем этот обладал какими-то дополнительными свойствами, способствующими превращению юношей в драконов. Так или иначе, Фафнир стал драконом, жил в логовище и стерег свое золото. Но обиженный Регин решил отбить у брата свою долю сокровищ. Он уговорил знаменитого героя Сигурда помочь ему, и они прибыли на Гнитахейд-поле. Там Сигурд выкопал яму на тропе, по которой Фафнир обычно ползал на водопой, и засел в нее. «И когда Фафнир полз к воде и оказался над той ямой, Сигурд пронзил его мечом, и Фафниру пришла смерть». После этого герой, по просьбе Регина, стал жарить на огне сердце дракона и, когда кровавая пена попала ему на палец, сунул палец в рот. «И только лишь попала ему на язык кровь из сердца, он уразумел птичью речь и понял, о чем говорили синицы, сидевшие на дереве».

«Старшая Эдда» описывает смерть дракона значительно подробнее. Сообщаются здесь и некоторые детали облика и быта Фафнира, ускользнувшие от внимания Снорри. Так, в «Старшей Эдде» говорится о том, что дракон источал яд, причем не во время битвы и не в попытке ужалить своего врага, а просто ползая по земле или же «когда лежал на наследстве отцовском». Сообщается также, что Фафнир громко шипел, что он был храбр и ненавидел людей. Вопреки последнему утверждению злополучный дракон, уже будучи смертельно ранен, долго и дружелюбно беседовал со своим убийцей, дал ему несколько вполне дельных предсказаний и совет отказаться от проклятого золота, приносящего беду всем своим владельцам, а также удовлетворил его любопытство о некоторых подробностях жизни богов.

По поводу того, где именно обитал злосчастный Фафнир, существуют разные точки зрения. Исландский аббат Николай, совершивший в середине двенадцатого века путешествие в Рим и Палестину и проезжавший через Германию, полагал, что это были окрестности Мегинзоборга (современный город Майнц).

Известны драконы и в Восточной Европе. Живший в пятнадцатом веке историк Ян Длугош в труде «Анналы, или Хроники славного королевства Польши» сообщает о польских драконах: «Вавель — скалистая гора, которую омывает стремительным течением река Висла и на которой расположена замечательная базилика славнейшего мученика, блаженного Станислава, а также первая и выдающаяся польская крепость и столица — Краков. На этой горе также вплоть до сего дня видно множество пещер, в которых, согласно бытующему в народе письменному и устному преданию, жил дракон, чудовище удивительной величины, и причинял местным жителям большой вред».

У румын, сербов, болгар и других северобалканских народов драконы, имевшие образ летающих змей, издавна ведали атмосферными явлениями. Румынский балаур может иметь тело змеи и голову и хвост крокодила. Иногда он бывает наполовину змеей, наполовину человеком, имеет голову коня и покрыт чешуей. Он живет в лесах, озерах и болотах, но порой поднимается в небо и приносит облако с дождем или градом, а иногда, паря над деревьями, бьет по ним хвостом, и из хвоста его течет дождь. Происхождение балаура весьма своеобразно: это змея, у которой вследствие каких-либо необычных обстоятельств отваливается хвост и вырастают лапы. Такое может произойти, например, если на змею в течение семи, девяти или пятнадцати лет не упал взгляд человека. Если же новоиспеченного дракона никто не видит еще семь лет (или если ему, например, доведется высосать черную корову), он испытывает следующую стадию «одраконивания» и превращается в змея. Собственно, змей, как и балаур, — это рептилия, которая летает в облаках и влияет на погоду. Но при этом змей каким-то не вполне понятным образом может походить на человека, владеть человеческой речью, иметь антропоморфную жену и детей и испытывать особое влечение к красивым женщинам. Если балаур живет в озерах и болотах, то змей предпочитает море. Облака, пьющие воду из морей, могут засосать змея и унести его с собой. Но бывает и наоборот: змей сам выпивает воду и рассеивает ее в воздухе, после чего она превращается в облака и дождем проливается на землю.