– На концерте с «Аэросмитом» мы решили оставить все как есть. Оставить прежнее название, то, с которым группу рекламировали по радио. Шоу уже было распродано, а это означало аудиторию как минимум в восемнадцать тысяч. И когда «Одесса» начала выступление, уже было…

Он осекся, заметив выражение лица Элейн – взгляд ее был по-прежнему сосредоточенным, но устремлен он был на кого-то за ним. Повернувшись в кресле, он увидел ее секретаршу Джейн, говорившую кому-то в дверях:

– Вам сюда нельзя.

Но великан-островитянин был уже в кабинете, одетый на этот раз в светло-серый костюм и белую рубашку с ярко-красным галстуком в цвет бейсбольной биты, которую держал в руках.

– Разреши представить тебе Элиота Вильгельма, Элейн, – сказал Чили, – о котором я тебе говорил.

Первой мыслью Элейн было попросить Джейн вызвать охранников.

– Как он пробрался сюда? – тихонько шепнула она Чили.

– Как это вас пропустили сюда, Элиот? – спросил Чили.

– Просто прошел, и все.

– И никто не пытался вас остановить?

– Да, наверное, они уже бегут сюда со всех ног.

– Вы в порядке? – спросил Чили, обращаясь ко все еще маячившей в дверях Джейн. – Скажите охранникам, что мистер Вильгельм просто очень спешил, боясь опоздать на встречу.

После секундного размышления Элейн кивнула Джейн, и та ретировалась, прикрыв за собой дверь.

– Ну уж если пришли, так садитесь, – сказал Чили Элиоту.

Но самоанец повел себя неожиданно, начав вертеть в руке свою ярко-красную биту, манипулируя ею, как тамбурмажор своей палочкой, и одновременно продвигаясь вправо, к телевизору, где было попросторнее.

Элейн покосилась на Чили. Что это за комедия? Но Чили глаз не спускал с бейсбольной биты, и Элейн припомнила, что Элиотом Вильгельмом звался персонаж одного допотопного фильма сороковых годов, которого играл не то Луис Калхе-ри, не то Эдвард Арнольд. Представить себе, кого бы мог сыграть этот Элиот Вильгельм, она не могла. Разве только участника карнавала на Гавайях? Впрочем, на светлокожего негра он смахивает не меньше, чем на самоанца. Он сказал:

– Я хочу, чтобы вы убедились, что я на многое способен – могу быть тише воды и ниже травы и забавлять детей, видите? А могу разъяриться и начать крушить все подряд! – Последнее он продемонстрировал, раскрутив биту за спиной и метнув ее в телевизор, тем самым разбив экран.

Элейн почувствовала, как невольно подпрыгнула в своем кресле, но Чили сделал ей знак успокоиться и, повернувшись к самоанцу, сказал:

– Такое поведение, Элиот, здесь успеха иметь не будет. – Он старался говорить максимально хладнокровнее.

– Я обратил на себя ваше внимание? Вот и прекрасно! – сказал Элиот. – Знаете, сколько мне пришлось ждать, чтобы очутиться здесь? Считая от нашего первого разговора возле «Мартини», – две недели!

– Это так много? – сказал Чили и перехватил испуганный взгляд Джейн, опять появившейся в дверях, который она устремила на разбитый экран телевизора. – Все в порядке, – заверил он ее. Потом, словно вспомнив что-то, сказал Джейн, все еще не сводившей глаз с телевизора: – У вас ведь найдется экземпляр «Поймать Лео»? Я имею в виду сценарий?

Джейн взглянула на Элейн, та кивнула ей, и только после этого Джейн ответила:

– Да, найдется.

– Так принесите его сюда, пожалуйста. Необязательно окончательный вариант.

Новый взгляд в сторону Элейн, новый кивок, и дверь за Джейн опять закрылась.

– Две недели я ждал, – повторил Элиот. Чили велел ему сесть и вести себя прилично.

– Знаете, вам придется заплатить за телевизор, – сказал он.

– Если надо заплатить, чтобы пролезть сюда… – сказал Элиот.

– Мы же договорились, что будем вам звонить?

– Да, но когда?

– Вы, конечно, извините меня за резкость, Элиот, – сказал Чили, – но не нравится мне ваше поведение, совсем не нравится. – Элейн вцепилась в ручку кресла. – Вы считаете, что у Элейн только и дел здесь что с вашей пробой? Да будет вам известно, что Элейн на студии первый человек и от нее все зависит. А вы являетесь сюда и разбиваете ее телевизор. Какого черта, Элиот, вы притащили эту биту?

– Я всегда держу ее в машине.

– Дайте-ка поглядеть.

Элейн следила, как Элиот подошел к Чили и протянул ему биту. Тот взял ее за утолщенную часть и опять велел Элиоту сесть на место. Прямо в ее кабинете разворачивалась интересная сцена.

– Но она алюминиевая.

– Да, толстая часть легковата.

– А почему бы вам луисвиллскую биту не приобрести?

– Мне красные нравятся. А луисвиллские не бывают разных цветов.

– Кто-нибудь угрожает Раджи, что вы запаслись битой в качестве оружия?

– Нет, дружок, я просто в бейсбол поигрываю. Элейн заметила ухмылку Элиота и подумала, что и Чили наверняка ее заметил. Он спросил:

– Вы в игре подающий или принимающий, Элиот?

– В основном подающий.

Вошла Джейн с экземпляром «Поймать Лео» в синей папке. Чили протянул руку, она передала ему сценарий, предварительно кинув взгляд в сторону Элейн, после чего вышла. Чили положил на стол биту. Он открыл папку и стал листать страницы, ища подходящую сцену и попутно объясняя Элейн:

– Элиот гомосексуалист.

– О, вот как! – вежливо сказала Элейн, включаясь в действие, которое до этого времени лишь наблюдала.

– Он, что называется, двустволка, – уточнил Чили.

На что Элейн сказала: «Да?», после чего сделала следующий ход, осведомившись у Элиота:

– А в женское платье вы когда-нибудь переодеваетесь?

– Это было бы смешно при моих габаритах, – ответил Элиот. – Вам Кейт Смит приходилось видеть? Получилось бы нечто подобное.

– Насколько я слышал, Элиот единственный голубой среди телохранителей, – сказал Чили.

– Немного же вы слышали, – засмеялся Элиот. – Да мы можем особый клуб организовать, если придет охота. Шикарная жизнь – гуляй себе, работы не много, если только работаешь не на голубого.

– А что, Раджи голубой?

– Да нет, он от этой маленькой азиатки тащится. И она для него на что угодно готова. Хоть на панель.

– А вам на кой он сдался?

– Чтобы с его помощью в шоу-бизнес попасть.

– Но вы хотите в драматические артисты, а он музыкой занимается.

– Я хочу в драматические артисты, но это вовсе не означает, что я не могу петь.

– Что же вы будете исполнять – марши гавайских воинов?