– Вы не хуже меня знаете, что переплыть озеро Отречения невозможно. Это не испытание, а убийство!

– Нет, Астрид, – откликнулся Нил. – Это не убийство. Никто не принуждает герцога Кернского плавать в нашем озере. Герцог может покинуть Рестрич, но, видишь ли, отчего-то не хочет.

Последние слова буквально сочились ядом и, как ни странно, задели. Чувство вины острой иглой пронзило сердце, и я едва не вскрикнула от этого ощущения.

– Но эти люди, как понимаю, посланники императора, – вклинился в разговор отец. Очень хмурый, очень смурной. – И если с одним из них что-нибудь случится…

– То ничего не будет, – улыбнулся Дурут. – Он сам попросил об испытании.

– Такого он не просил! – не удержалась я.

Старейшина Дурут не проникся – хмыкнул и улыбнулся шире, а меня опять захлестнули воспоминания восьмилетней давности. Этот же кабинет, трое старейшин в компании Лосса, и приговор, который обращает в прах все мои мечты. А потом ещё один приговор, превращающий меня в самку, чей единственный удел – рожать!

Обсуждение? Нет, обсуждать тут нечего. Ты поступишь так, как велено. Хочешь того или нет, но подчинишься приказу – не можешь не подчиниться, потому что решение старейшин обжалованию не подлежит. И даже если попробуешь что-то сказать, тебя просто не услышат. Потому что ты – никто, а вот они…

Они знают лучше! Только они имеют право решать! И будь ты хоть трижды одарённой, ты пыль под их сапогами. Поэтому молчи и терпи. Терпи, иначе уничтожат! И не смей даже помышлять о непокорности. Терпи, Астрид. Терпи!

Увы, на фоне плена эти воспоминания сильно померкли, зато теперь… меня словно молотом по голове огрели.

Зачем я вернулась в Рестрич? Зачем я сбежала от Дана и приехала в этот бесов город?!

– А приказ императора? – ворвался в мысли раздраженный голос Тора. – Вы упомянули, что Роналкор велел не…

– Забудь про это, – перебил Дурут.

– Как так? – нахмурился Тор.

Старик отмахнулся, но Ждан на вопрос всё-таки ответил:

– Роналкор приказал не трогать этих людей, и мы их не тронем. Герцог Кернский сам на смерть идёт, так что магия нашей клятвы не сработает.

– Магия? – удивился отец. – Какая ещё магия?

Ждан развёл руками, поясняя, что есть вещи, о которых простым смертным знать не положено, а я… Я всё-таки развернулась и направилась к выходу.

– Куда? – рявкнул старейшина Нил.

Я не среагировала.

– Астрид, остановись! Нам нужно поговорить! Сейчас же!

Вот теперь всё-таки обернулась, спросила:

– О чём?

А в ответ услышала именно то, что ожидала:

– О том, где тебя на самом деле носило!

Традиции метаморфов учат относиться с особым уважением к одарённым, а старейшины для многих из нас почти боги. И меня в тех же традициях воспитывали, но показать Нилу грязный жест это не помешало.

Кто-то онемел. Вернее, онемели все, даже Торизас заметно смутился. Так что кабинет я покидала в гробовом молчании, и лишь переступив порог, услышала тихий голос Дурута:

– Оставь её. У нас ещё будет время узнать правду. У нас будет очень много времени…

В этот раз я не торопилась, хотя противная морось усилилась, превратившись в мелкий, но всё-таки дождь. На цепкие взгляды редких прохожих внимания не обращала, на желание расплакаться – тоже. Просто шла. Шла к единственному на весь Рестрич постоялому двору, дабы увидеть несносную светлость.

Увидеть и объяснить! И убедить, чтобы отказался от этой смертельной затеи.

Хочет меня? Ладно. Ладно, я согласна! Только пусть другой, не связанный с озером Отречения способ найдёт. Пусть вернётся в столицу, поговорит с Роналкором. Вместе точно что-нибудь придумают.

А я… буду ждать. Клянусь, я не выйду замуж даже под угрозой казни! Только пусть он уедет. Пусть откажется от этого заведомо провального испытания. Пусть… пусть герцог Кернский останется в живых. Это всё, что мне нужно. Разве так много прошу?

…Я проигнорировала проулок, которым вчера вёл Торизас, и вошла в ресторанный зал постоялого двора через главную дверь. И сразу же напоролась на стоящего за стойкой господина Вейна.

Хозяин заведения, которого годы как будто и не тронули, удивился, но не слишком. Я же мазнула взглядом по пустым столам, сделала книксен и сказала:

– Господин Вейн, чужаки вернулись? Они у себя?

Свекор Юдиссы замер на миг, потом всё-таки улыбнулся уголками губ и кивнул.

– Пожалуйста, проводите меня к ним, – попросила тихо.

Вот теперь хозяин заведения думал дольше, и смотрел с огромным сомнением.

– Если боитесь реакции старейшин, то они ничего не сделают, – пояснила я. – Они не могли не понять, куда направляюсь. Да и вообще… – Я на миг потупилась, но всё-таки сказала: – Простите, господин Вейн, но если вы не проводите, то пойду сама. Мне не до правил сейчас. Я должна поговорить с герцогом Кернским. Это вопрос жизни и смерти.

– Хорошо, Астрид, – отозвался сородич. – Отведу. Но если что…

– Если что, я вам угрожала, истерила и всячески напоминала о своём даре, – сказала я с готовностью.

На лице Вейна вспыхнула настоящая улыбка. Он кивнул на лестницу с лакированными перилами, и мы отправились на второй этаж, к гостевым комнатам. А дальше – несколько шагов по коридору, тихое уточнение, что нужен мне именно блондин, и осторожный стук в одну из многочисленных дверей.

Стучала, разумеется, не я. Стучал хозяин. Он же и позвал:

– Ваша светлость! Ваша светлость, к вам посетитель!

Через миг дверь распахнулась, и на пороге возник он – Дантос, собственной аристократической персоной. Быстрый взгляд на хозяина гостиницы, долгий на меня. А потом блондинчик шагнул в сторону – то ли приглашая, то ли просто впуская внутрь.

Ну я и вошла. И лишь оказавшись в комнате, заметила Вернона – маг подхватил со стула плащ, весело подмигнул и без всяких просьб поспешил на выход. Разглядев, что кровать в номере одна-единственная, я пришла к логичному выводу, что живут «чужаки» порознь и брюнет отправился к себе…

Ещё полминуты и мы с герцогом Кернским остались вдвоём. Наедине. Он и я.

Вот только сразу перейти к делу я не сумела. Словно зачарованная смотрела на то, как Дантос закрывает щеколду, поворачивается и неспешно приближается. Как расстёгивает застёжку моего промокшего плаща и позволяет тому опасть на пол. А потом берёт в ладони моё лицо и наклоняется к губам.

В этот миг сердце дрогнуло, разум затуманился, и вместо того, чтобы поступить так, как положено порядочным, совершенно не влюблённым девушкам, я сперва ответила на поцелуй, а потом и сама к герцогу Кернскому потянулась.