Продолжающийся осмотр станции не позволял Хоксмуру приняться за осуществление собственного тайного плана. Ник вынужден был ждать окончания работ. Дирак по-прежнему требовал, чтобы каждый раз, когда техники предпринимали вылазку в огромные складские помещения, их сопровождала вооруженная охрана в скафандрах — на тот случай, если где-нибудь все еще таится засада.

Оценив, с какими трудностями связана добыча тел, Ник еще раз попытался уговорить Женни отказаться от ее требования вернуть ей плоть. Хоксмур старался представить виртуальную реальность своего рода раем — с его точки зрения, он действовал очень тонко, — но Женни, похоже, что-то почуяла и продолжала упорствовать в своем стремлении обрести тело.

Женевьева начала обвинять Ника в том, что он украл ее тело. Она заподозрила, что на самом деле Хоксмур подстроил все это с одной-единственной целью — сделать ее такой же бестелесной, как он сам, и таким образом завладеть ею. В конце концов, о полученных ею тяжелых травмах ей известно лишь со слов Хоксмура. Ну так вот, он может забыть о своих планах. Ничего у него не выйдет. Она не будет принадлежать ни одному мужчине до тех пор, пока не получит свое тело обратно. Ее тошнит от одной лишь мысли о программах, занимающихся любовью, и о попытках запрограммировать все изысканные оттенки ощущений прикосновения.

Ощущение безопасности на станции понемногу окрепло, и через некоторое время премьер объявил, что вооруженная охрана больше необязательна.

Однажды утром — Дирак приказал согласовать время на станции с корабельным временем «Призрака» — Кенсинг, покидая каюту, которую он делил со своей невестой, спросил у Анюты:

— Послушай, оплодотворенная яйцеклетка — это своего рода компакт-запись, да? Хранилище очень компактно упакованной информации?

— Прежде всего, компакт-запись — не человек и вообще не живое существо. А я уверена, что о протоколонисте можно сказать и то и другое.

— Даже если он в анабиозе?

— Но, дорогой, ты же не будешь считать себя мертвым, если тебя в бессознательном состоянии поместят в медицинский отсек? Кроме того, тут мы переходим к следующему вопросу: неужели ты хочешь сказать, что ты, я или Ник — не более чем некоторое количество информации?

— Я не хочу сейчас спорить на философские темы. Я имел в виду ровно то, что спросил: можно ли считать биллион компактно упакованных зародышей информационными записями? Анюта задумалась.

— Не знаю, — призналась она наконец. — Полагаю, ты довольно легко можешь записать любую генетическую схему. Но не протоличность, представленную некоей деятельностью мозга. В этом смысле зародыши еще не являются записями. У них еще нет мозга. А вот между ушами трех-четырехмесячного плода уже располагается довольно много серого вещества.

Скарлок вернулся. Никто, кроме премьера и, возможно, Кэрол, ведшей жизнь затворницы, и не заметил, что молодой человек отсутствовал почти целый день.

Скарлок доложил о результатах путешествия одному лишь премьеру и вручил ему небольшой кусочек металла — загадочного, но вполне невинного вида.

— Вы действительно разговаривали с функционирующей машиной?

— Да, сэр, разговаривал.

Беседа опять проходила в личной каюте премьера, и Скарлок снова сидел напротив Дирака. Он сообщил, что его путешествие прошло в полном соответствии с планом. Чтобы сделать эту тайную вылазку возможной, Дираку пришлось отвлечь Хоксмура, загрузив его другими поручениями, и самому постоять на часах.

Премьер тяжело вздохнул:

— Так, значит, я был прав…

— Да, сэр. Вы были правы. Большая машина явно не мертва. Хотя, я думаю, она очень сильно ослаблена.

— А это что такое? — Дирак повертел маленький кусочек металла в руках. На вид он ничем не отличался от обычной платы, какие тысячами встречались во множестве соларианских приборов.

— Приспособление для тайной связи. Так мне сказал берсеркер. Пока эта вещь будет находиться при вас, он будет слышать каждое ваше слово. Кроме того, машина может использовать это устройство, чтобы разговаривать с вами. Он сказал, что будет разговаривать с вами не часто, дабы не заговорить в такой момент, когда это может стать для вас затруднительным.

— Очень предусмотрительно. Так что, он и сейчас нас слушает?

— Предполагаю, что да.

— Что еще вы можете мне сообщить? Что вам удалось увидеть?

— Очень мало, господин премьер. Я медленно вел челнок вокруг берсеркера и осматривался до тех пор, пока не обнаружил люк. Тогда я остановился и, в соответствии с вашими приказаниями, стал ждать. Через несколько минут люк открылся, и оттуда выбралась небольшая машина, чтобы выяснить, что я там делаю.

— Малая машина того же типа, с которыми вы сталкивались, пока станция была занята берсеркерами?

— Да, насколько я могу судить, того же самого типа.

— Продолжайте.

— Когда я показал берсеркеру, что я безоружен, он проводил меня в люк — он, конечно, не был оборудован шлюзом. Вглубь меня не пустили, и я мало что видел. Металлические стены, и ничего больше. Так что мне ничего не удалось узнать о внутренней планировке большого берсеркера.

— На самом деле я и не думал, что это вам удастся. — Дирак подбросил плату, словно камешек, и поймал. — Вы прекрасно справились с поручением.

Когда Ник пришел к Женни, чтобы сообщить, что он вот-вот начнет работу над их тайным проектом, леди пришла в восторг.

Хоксмуру удалось скопировать Фрейю, причем так, что сама Фрейя этого не заметила, и он уже успел произвести важнейшие изменения, необходимые для программирования Фрейи Второй. В ближайшем будущем Фрейя Вторая уже сможет должным образом следить за работой двух маточных репликаторов, установленных в таком месте, куда редко наведываются люди.

Ник сказал себе и Женни, что кто не рискует, тот не выигрывает. Если их тайная деятельность будет обнаружена, он сможет придумать какое-нибудь объяснение, так что никто и не догадается об истинной цели работы. Но самому Нику казалось, что скорее всего никто ничего и не заметит.

Женни охватил приступ энтузиазма.

— Но сперва, конечно, мы должны выбрать из груза зародышей те, которые нам подойдут, — заявила она.

— Да. У нас на выбор биллион зародышей. Если вы не хотите выходить отсюда, я пришлю вам наилучшие образчики.

— Но это все равно займет много лет-Насколько я понимаю, мы располагаем этим временем. Я могу контролировать двигатели яхты столько, сколько понадобится. И я полагаю, премьер не будет особо разочарован. Я уже говорил вам — он вовсе не торопится домой. Единственное, что меня беспокоит…

— И что же?

— Да нет, ничего. Чепуха.

Ник не стал говорить Женни, что, по полученным от Фрейи сведениям, премьер явно ведет какие-то тайные изыскания в той же самой области.

Хоксмур начал составлять простенькую программу, которая позволила бы какому-нибудь роботу отсортировать зародыши, то есть провести предварительный отбор, с тем чтобы они с Женни потом выбрали нужную им пару. Один зародыш — для нового тела Женни, и один — для Ника. Это будет первая и скорее всего единственная телесная форма, которую он когда-либо будет иметь.