Отпустив руль, Ковальски поднес к плечу реактивный гранатомет РПГ-29 и выстрелил. Мгновенно преодолев небольшое расстояние, граната ударила в корпус танка.

Взрыв прогремел так громко, будто раскололась земля. Его сопровождали огонь, дым и дождь искореженной стали.

Не удержав равновесие, Ковальски завалился набок и вместе с мотоциклом проскользил по земле навстречу танку, который неудержимо двигался вперед, готовый раздавить дерзкого смельчака.

Крепче стиснув руль, Сейхан опередила танк, свернула за следующим бараком и выехала на главную дорогу. Определенно, она собиралась прийти на помощь Ковальски, но когда ее мотоцикл вырвался из пелены дыма, оказалось, что великан уже вскочил на ноги и бежит к воротам.

Воистину, этого человека ничто не брало.

Оглянувшись назад, Грей увидел лобовую броню танка, обожженную, окутанную дымом. Бронированная машина больше не представляла угрозы, но до полной победы было еще далеко.

Мотоцикл добрался до ворот чуть раньше Ковальски. Тяжело пыхтя, великан указал на Грея, затем на Сейхан, стараясь перевести дыхание.

– В следующий раз… вы уж не слишком задерживайтесь, черт побери.

Ударный отряд приготовился уходить. И вовремя. В противоположном конце лагеря зажигались фары машин и бронеавтомобилей, собирающихся для контрудара.

– Пора уходить, – сказал Грей, продолжая сидеть за спиной Сейхан.

Один из боевиков триады, подкатив Ковальски новый мотоцикл, одобрительно похлопал его по плечу.

Далее план заключался в том, что основная группа вернется на грузовике в Пхеньян, где машину придется бросить, после чего боевики рассеются по городу, укрываясь на заранее подготовленных конспиративных квартирах, куда им доставят новые китайские документы для обратного пересечения границы. Грей же и его товарищи направятся на мотоциклах в другую сторону, прочь от столицы.

Однако у них появились спутники. К ним, прихрамывая, подошла Гуань-инь, оберегая правую ногу. Чжуан поддерживал ее одной рукой за талию, в другой сжимая меч.

Увидев мать, Сейхан напряглась, однако сейчас было не время для счастливого воссоединения семьи. Это ясно дала понять возобновившаяся стрельба. И все же мать и дочь посмотрели друг на друга сквозь клубящийся дым, смущенные и растерянные. Очевидно, им требовалось какое-то время, чтобы все осмыслить.

Главарям триады подкатили еще один мотоцикл. Убрав меч в ножны за спиной, Чжуан сел впереди. Гуань-инь устроилась позади, не отрывая взгляда от дочери.

Остальные боевики забрались в кузов грузовика.

Тяжелая машина выехала в разбитые ворота, мотоциклы последовали за ней. Покинув лагерь, небольшой кортеж тотчас же набрал скорость. Через четверть мили от главного шоссе отходила проселочная дорога, идущая вдоль реки. Сейхан первая свернула на нее, следом за ней – остальные два мотоцикла.

Грузовик продолжил путь назад в Пхеньян, а три мотоцикла понеслись через болота вдоль реки Тэдонган. Освещенная яркими звездами и сиянием кометы, река несла свои воды в Желтое море, до которого оставалось всего тридцать миль.

Сидя за спиной Сейхан, Грей отметил, что она то и дело бросает взгляд в зеркало заднего вида. Он понял, что она смотрит на свою мать, однако скорость при этом не сбрасывала, мчась впереди, словно за ней по болотам гнался призрак.

Возможно, так оно и было.

Призрак ее матери… видение, которое теперь обрело плоть и форму.

Однако воссоединение прошлого и настоящего произойдет позднее.

Грей устремил взор вперед, понимая, что еще далеко не все закончено и их ждет трудная и опасная задача. Хотя удалось бежать из тюрьмы… им еще предстояло покинуть Северную Корею.

18 ноября, 19 часов 22 минуты

по алма-атинскому поясному времени

Аральское море, Казахстан

– Я хочу кое-что проверить, – сказала Джада.

Впервые у нее мелькнула мысль, что побочная экскурсия в унылую песчаную пустыню, усеянную ржавыми остовами кораблей, может иметь важное значение. Как правило, история ее не интересовала, особенно разговоры про предводителя гуннов Аттилу и останки Чингисхана. Но вот упоминание о древнем кресте, вырезанном из метеоритного железа, – это пробудило ее интерес.

– Из всего того, что вы нам рассказали, – продолжала Джада, указывая на брата Иосипа, – получается, что крест является ключом к предотвращению катастрофы, которая должна случиться в день, начертанный на черепе.

Кивнув, священник оглянулся на выцветший небесный календарь на стене. Календарь со стилизованными изображениями созвездий и астрономическими символами выглядел так, словно дошел до наших дней из эпохи Коперника.

– Приблизительно через трое суток, – подтвердил брат Иосип.

– Точно. – Джада бросила взгляд на Монка. – И у нас есть также данные из другого источника, позволяющие предположить, что катастрофа произойдет в эти сроки. Связанная с кометой в небе.

Вигор и его племянница повернулись к Монку, желая услышать от него, что это за сведения, но тот лишь молча скрестил руки на груди.

Монсеньор Верона вздохнул, недовольный этой секретностью.

– Продолжайте, – предложил он Джаде. – Вы сказали, что вам, возможно, известно, каким образом крест может спасти мир.

– Это только предположение, – поправила та. – Но сначала я хочу кое-что проверить.

Она повернулась к Дункану.

Остальные также посмотрели на него. Рен, сидевший сгорбившись, расправил плечи. На его лице отобразилось удивление и недоумение.

– В чем дело?

– Будьте добры, разверните череп и книгу, – попросила его Джада. – И положите их на стол.

Она внимательно наблюдала за ним, пока Дункан выполнял ее просьбу, отметив, как он недовольно сжал губы, беря в руки реликвии.

– Вы по-прежнему чувствуете исходящую от этих предметов энергию, так?

– Она никуда не делась. – Рен потер кончики пальцев о штаны, словно стараясь избавиться от неприятного ощущения.

Джада повернулась к священникам.

– Если Чингисхан нашел этот крест в гробнице Аттилы, возможно ли, что он носил его при себе? Надевал его как талисман на свое тело?

Вигор пожал плечами.

– После того, как Чингисхан прочитал слова Ильдико о значении креста, полагаю, это вполне вероятно.

– Он считал бы это своим долгом, – согласился Иосип, – оберегать крест, пока он жив.

– А может быть, и после своей смерти, – добавил Вигор, указывая на череп и книгу. Он с любопытством посмотрел на Джаду. – Вы хотите сказать, что крест каким-то образом загрязнил ткани тела Чингисхана… ну, вроде как сделал их радиоактивными?