– Только те коробки, в которых она держит свои личные вещи, – пробормотал он.

– Хорошо. – Даниель посмотрел на Сару и показал на ее сундучок. – У тебя есть что-нибудь еще?

Она отрицательно покачала головой, и он шагнул к сундучку. Эрнест подошел ближе.

– А если она лжет? – спросил он, но выражение лица Даниеля заставило его попятиться.

Тот присел на корточки, но медлил открывать сундучок. Ему хотелось придумать какой-то другой выход из создавшегося положения, но ничего не приходило в голову. Наконец он открыл крышку и почувствовал, что Эрнест остановился у него за спиной.

Даниель передал Эрнесту лежавшее сверху одеяло и сморщился от отвращения, когда тот начал тщательно прощупывать его. Потом он снова заглянул в сундучок и замер от удивления. Поверх одежды лежала ореховая шкатулка для драгоценностей. Он медленно взял ее в руки и вспомнил то рождественское утро, когда пришел к дому бабушки Сары, сердясь на своих родителей больше обычного, а потом долго стоял на пороге весь в снегу, ожидая, пока Сара откроет дверь.

– Здесь будут храниться красивые вещи, которые я тебе куплю, – сказал он тогда ей.

Даниель с трудом отогнал непрошеное воспоминание и открыл шкатулку, стараясь не смотреть на Сару. Внутри было несколько монет и шпилек, а под ними лежал какой-то конверт. Он начал закрывать крышку, но Эрнест остановил его.

– Откуда мы знаем, что это не те самые деньги?

– Часов нет.

Даниель положил шкатулку на пол и снова полез в сундучок.

– Это ничего не значит, – возразил Ортмен. – Часы могут быть спрятаны в другом месте. Думаю, нужно сказать мистеру Гессу про эти деньги.

– По-вашему, он узнает свои монеты?

Даниель достал воскресное платье Сары и положил его на откинутую крышку.

– Может, и узнает. Нужно спросить.

– А откуда вам известно, что у мистера Гесса вообще пропали часы и деньги? – поинтересовался Даниель, злобно глядя на него. – Может, вы сами пришли сюда для того, чтобы обокрасть мисс Тэнтон? В конце концов, даже если мы найдем здесь часы и деньги, где доказательства, что их положила туда не ваша сестра?

Сбитый с толку Эрнест попятился и пробормотал что-то неразборчивое. Воспользовавшись этим, Даниель начал вынимать из сундучка содержимое. Когда он закончил это занятие и выпрямился, Эрнест наклонился, заглянул внутрь и с видимым облегчением убедился, что сундучок пуст.

Даниель повернулся к Саре. Ее лицо окаменело, руки были судорожно сжаты. Он мысленно выругался, думая, что с удовольствием придушил бы эту гадину Пруденс Кэрролл.

Однако когда Сара заговорила, ее голос звучал ровно:

– Если вы не возражаете, я положу свои вещи обратно.

Даниель кивнул и посмотрел на Эрнеста, ожидая, что он будет возражать, но тот только сказал:

– Теперь нужно проверить продукты.

Мужчины прошли в заднюю часть фургона и начали осматривать буфет и коробки Эли. Тем временем Сара, тщательно разглаживая каждую вещь, укладывала ее обратно в сундучок.

Они все еще копались в кухонной утвари, когда она закрыла крышку. Ей не хотелось смотреть на них, поэтому она прошла в переднюю часть фургона и повернулась к ним спиной. В отверстие была видна только стенка соседнего фургона. Несколько минут спустя Даниель и Эрнест закончили обыск и вышли. Сара затянула завязки, долго смотрела на оставленный Даниелем фонарь, потом встала и погасила его.

У задка фургона с припасами Даниеля и Эрнеста встретил Эли.

– Ты действительно рылся в вещах этой бедной девочки? – проворчал он. – А теперь хочешь проверить все, к чему она прикасалась? Тебе должно быть стыдно! И вам, мистер Ортмен, тоже!

Даниель пытался не обращать на старика внимания, но тот преградил им дорогу.

– Ничего вы там не найдете! Ни часов, ни денег!

– Эли…

– Что ж, теперь мне все понятно. Ты думаешь о Сари так же, как прежде. Однажды ты уже поверил, что она что-то украла, и если бы сейчас нашел эти треклятые часы, то показал бы их всем и сказал, что она воровка, не слушая ее объяснений. Так уже было однажды, да, Ривер?

– Может, ты наконец заткнешься? – в бешенстве схватив старика за плечи, прошипел Даниель сквозь зубы. – Я знаю, что никаких часов здесь нет! Просто хочу, чтобы в этом убедился и Ортмен. А теперь прочь с дороги!

Эли сбросил его руки, гневно фыркнул и неохотно пошел к костру, что-то ворча себе под нос. Эрнест долго смотрел ему вслед, а затем полез в фургон следом за Даниелем. Едва они начали поиски, как Эли постучал в стенку.

– Выходите, черт побери, и полюбуйтесь сами!

– Что там еще? – пробормотал Даниель, выбираясь наружу.

У костра стоял Том Уильямс, держа в одной руке сумочку, а в другой тикающие часы.

– Их взяла моя Эйми, – весь красный, бормотал он. – Пока Марта лежала, она играла у фургона Гессов. Она не нарочно…

Эли злобно расхохотался и быстро пошел к переднему фургону.

– Сари, ты слышала? – крикнул он и постучал кулаком о борт.

Том недовольно посмотрел вслед старику. Эрнест смущенно топтался на месте.

– Верни их Гессам, – посоветовал Тому Даниель. – Я уверен, они все поймут.

Том кивнул и пошел к соседнему фургону. Эрнест хотел было отправиться следом, но Даниель остановил его.

– Передайте своей сестре, что ей придется извиниться перед мисс Тэнтон.

Ортмен с трудом проглотил слюну.

– Я не смогу сказать ей это.

– Еще как сможете, – с нехорошей улыбкой ответил Даниель.

Эрнест перевел взгляд с него на Эли и заторопился прочь.

Старик издал злорадный смешок и снова постучал в стенку фургона.

– Сари, ты все слышала?

Даниель протиснулся мимо него.

– Оставь ее в покое, – посоветовал он, залезая в темный фургон, и задернул полог. Старик фыркнул ему вслед. – Сара… – прошептал Даниель.

Даниель знал, что она здесь, но ничего не видел. Он немного подождал, пока его глаза привыкнут к темноте. Вдруг он услышал негромкий сдавленный звук, чиркнул спичкой и увидел, что Сара сидит на полу, уронив голову на прижатые к груди колени. Даниель погасил спичку и сел рядом.

– Сара… – Он прикоснулся к ее плечу, но она попыталась увернуться. Однако он крепко обнял ее и держал, пока она не расслабилась, а потом привлек к себе и погладил по голове. Безмолвные рыдания, от которых содрогалось ее тело, надрывали ему душу. – Прости меня, милая, – прошептал Даниель и начал нежно баюкать ее. – Тсс, не плачь.

Сара и сама не могла поверить, что плачет, тем более в объятиях Даниеля. Эта последняя капля переполнила чашу ее терпения. Шлюз открылся и закрываться не собирался. Даниель обнимал ее, тот самый Даниель, который скоро расстанется с нею. Она вцепилась в него так, словно от этого зависела ее жизнь.