– Что там?! – рявкнул Ред.

– Вам звонят из Гонконга, а мистеру Форестеру нужно…

Ред нахмурился.

– Мой сын сделал для Форестера все возможное. Пошлите кого-нибудь в столицу штата. Я хочу знать все о докторе Тристане Джейнсе, который умер в 1893-м.

– Утром я непременно…

Ред пристально глянул на говорившего.

– Я позвоню губернатору.

– И немедленно, – бросил Ред, уходя прочь от гостиницы.

Второй поднял метлу и последовал за Рэндаллом Максвеллом в ожидавшую машину.

Ким разбудил шум бегущей воды, и она, сразу все вспомнив, вальяжно потянулась. Прошлая ночь была чудесной. За ужином для них накрыли отдельный столик на маленьком застекленном крыльце, и Трэвис заказал обед еще до того, как в зал стали приходить постояльцы. Шесть блюд и три сорта вина… На небе сверкали звезды, и лунный свет проникал в окна. Когда подали десерт, они стали кормить друг друга, и Ким потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на Трэвиса и не сорвать с него одежду.

– Пойдем к себе? – спросил он еще до окончания десерта.

– Если ты готов и больше не хочешь есть, – скромно заметила Ким.

– Я был… готов весь последний час, – выдавил он с таким видом, словно его одолевала боль.

Им удалось пожелать официантке, той же молодой женщине, которая показала Ким номер, спокойной ночи и даже не коснуться друг друга на долгом пути вверх по лестнице. Трэвис открыт дверь и пропустил Ким вперед. Запер дверь на цепочку и повернулся посмотреть на Ким.

Слова не понадобились. Она одним прыжком оказалась в его объятиях. Одежда разлетелась по всей комнате. Оставшись голыми, они едва добрались до кровати и слились в единое целое со всей страстью, которую испытывали в этот момент. Через пять минут после совместного оргазма они начали снова, на этот раз исследуя тела друг друга и находя то, что им нравилось больше всего.

– Как насчет такого? – прошептал Трэвис, гладя ее между ног.

– Да, очень.

Как жаль, что они не были вместе с самого начала взросления! Было бы прекрасно вместе узнавать все друг о друге. Но с другой стороны, Трэвис многое знал о женском теле. Он знал, как вознести женщину на новые высоты экстаза и удержать там.

Ким тоже успела кое-что усвоить, и когда обхватила его ртом, с радостью услышала протяжный стон. Минут через двадцать она снова припала поцелуем к его шее.

– Где ты научилась такому? – поразился Трэвис.

– По телевизору прошлой ночью видела, – ответила она не моргнув глазом.

Трэвис явно не знал, верить ей или нет, но очень уж нравилась мысль о том, что она все узнала по телевизору, а не от другого мужчины.

Заснули они часа в три ночи. Они бессильно лежали рядом, голые, потные и обмякшие, как тряпичные куклы. Через некоторое время Трэвис проснулся, сообразил, что они валяются поперек кровати, устроил Ким на подушках, положил ее голову себе на плечо, накрыл обоих одеялами и тут же снова заснул.

Но настало утро, и Ким, прислушиваясь к шуму душа, продолжала улыбаться и вспоминать прошлую ночь.

В комнату вошел Трэвис, в полотенце, обернутом вокруг бедер. Вторым полотенцем он вытирал волосы.

– Продолжай смотреть на меня так, и мне понадобится еще один душ. Через час-полтора.

Он обдал ее жарким взглядом. Ким снова потянулась.

– Я прекрасно провела прошлую ночь.

– Да ну?

Он уселся на кровать и отвел волосы с ее лица.

– Я тоже. Как насчет того, чтобы сегодня…

– Ой! – ахнула она, садясь. – Совсем забыла сказать, что знаю, где похоронен Тристан Джейнс.

– Это не то, что я собрался предложить, но ведь мы приехали сюда именно с этой целью.

– Верно. Найти новых родственников.

Он наклонился и поцеловал ее в ушко.

– Может, позвонить людям по фамилии Джейнс и расспросить обо всем, что они знают? – предложила Ким.

– Я уже просмотрел телефонный справочник и спросил Пенни. Никого не осталось.

– Когда ты с ней говорил? – удивилась Пенни.

– Утром. Пока ты спала.

Ким глянула на часы. Начало десятого. Пожалуй, она впервые в жизни вставала так поздно! В детстве она и Трэвис были на ногах с шести утра.

– Ты по-прежнему жаворонок?

Он выглянул из ванной. Щеки были покрыты мыльной пеной.

– Я обычно приезжаю в офис к семи. А ты?

– Я сижу в гараже с шести.

– Конечно, я завтракаю около пяти.

– А я – в половине пятого, – похвасталась Ким.

– В четыре я уже в тренажерном зале.

– А я так и совсем не сплю, – фыркнула она, и оба рассмеялись такому соревнованию.

Он вышел из ванной, совсем голый и побритый. Под взглядом Ким стал одеваться, но тут же отвернулся.

– Не знаю, как ты, но я умираю от голода.

Она попыталась слезть с кровати, но поняла, что тоже голая, и поколебалась. Трэвис стоял спиной, но наблюдал за ней в зеркале. Ким подумала, что он уже видел ее без одежды, и, отбросив одеяло, набралась храбрости и направилась к ванной. Но у самой двери обернулась. Он застегивал рубашку и широко улыбался.

Она приняла душ и вымыта голову, щедро поливая волосы кондиционером, чтобы они стали шелковистыми. Выйдя из ванной, она вытерлась, надела гостиничный халат, висевший на крючке двери, и стала сушить волосы. Вошел Трэвис, уже полностью одетый, отобрал у нее фен и стал им орудовать.

Она обрадовалась, увидев, как неуклюже он управляется с большим ручным феном. Словно никогда не делал этого раньше. Ким наклонила голову, ощутила, как его руки тонут в ее волосах, и подумала, что в жизни не испытывала ничего более чувственного. Было в этом прикосновении что-то такое интимное, такое личное… еще сексуальнее секса. Какая забавная мысль! Сексуальнее секса.

– Что тут смешного? – спросил он, выключая фен.

– Ничего. Просто глупость.

Повернувшись, она обняла его и поцеловала.

– Спасибо, мне понравилось.

– Мне тоже.

Он провел руками по ее спине и слегка шлепнул по попке.

– Одевайся и пойдем, раздобудем, что поесть. Вчера ты меня измотала!

Он вышел из ванной.

– Тебя? – хмыкнула она, принимаясь накладывать макияж. – Ты большую часть времени провел на спине. Это я делала всю работу!

Трэвис снова заглянул в дверь:

– Так какие телеканалы ты смотришь, когда не спишь по ночам? Думаю, мы будем смотреть их вместе.

– Убирайся, – велела она, смеясь, – и дай мне спокойно одеться.